Конфетка для мажора - Аля Драгам Страница 13

— Слушай, Ромыч, Езер разговаривал с той тёмненькой. Она клянётся, что никому не говорила про тебя.

— И он поверил⁈

— Да там… не сходится, короч… Таран от наших узнала. Пасут тебя, бро. Вспоминай, кому дорогу перешёл.

Капитан Очевидность. Я сам про это постоянно думаю.

— Новости есть? Зацепки, камеры? — Хмуро спрашиваю, отодвигая Лизку, решившую перелезть на мои колени.

— Практически ничего. Крутилась одна около универа. Подожди, ты не помнишь что ли? Я тебе рассказывал об этом вчера.

Неадекватное чувство. Дежавю, да?

— А…

— Тебе Витёк давал почитать, а ты потом так страшно со стула вниз съехал… — Елизавета тараторит, а я медленно, но верно схожу с ума. — Нам пришлось…

— Стоп! — Прерываю её словоблудие и вновь отодвигаю от себя. От едких духов уже голова начинает раскалываться. Они и раньше мне не особо заходили. — Давайте по порядку? Сколько дней вы здесь торчите? И, главный вопрос, кто, кроме вас здесь ещё был?

* * *

Закрываю за незваными гостями дверь и усаживаюсь в гостиной на пол, откинув голову на диван. Резюмируя полученную информацию можно сделать несколько выводов. Первый — я конкретно поехал кукушкой. Называть Лизку «сладкой» и пытаться поцеловать… Списал на бред от жара, но если учесть, кто мне мерещился… Вывод второй — за несколько дней бреда новостей мизер. Девка как сквозь землю провалилась. Подружка, с которой рыжая была в клубе, рассказала, что они познакомились буквально перед нашим столиком. И псевдо-Эля сразу обозначила меня своей жертвой. Будь я менее расслаблен или более внимателен, мог бы заметить странное поведение. Девка явно неплохой психолог и быстро считала моё состояние.

А вот третий вывод можно поставить на первое место — кого-то рыжая Элька мне напоминает. Кого? Бьюсь затылком до лёгкого головокружения, но никак не могу вспомнить. Цепляюсь где-то в сознании, а картинка не выводится…

Глава 19

Юля

— Ого! Новый поклонник? — Лариса потягивается и принимается за завтрак. Я присоединяюсь, потому что дел действительно много.

— Скорее старый. Не спрашивайте, девочки, я пока ничего не расскажу. У нас всё завертелось неожиданно и…

— Так ты с ним набралась что ли? — Перебиваю Аню.

Хорош поклонник: напоил и домой сплавил. Сам и скакал вокруг любимой. Просто, когда я не высплюсь, становлюсь раздражённой. Тем более, повод так себе, не вызывает радости.

— Много вы понимаете!

Переглядываемся с Шумковой: она о чём? Но ответа уже ждать не от кого. Таран семенит умываться и зависает надолго. Мы успеваем закончить завтрак и решаем пойти заниматься на лавочку в парке. Пусть не так удобно, но наши милые соседки уже готовят коронное блюдо. Запах стоит…

Лавочка, значит, лавочка. Витамин Д, свежий воздух и смена обстановки.

Хохоча, вываливаемся из дверей и на «камень, ножницы» разыгрываем, в какую сторону идём. Побеждает Лариса: её «ножницы» режут мою «бумагу».

— Как думаешь, кто Ане цветы прислал?

— Если честно, не думаю об этом. Я же её практически не знаю. Считай, она уехала сразу, а ночью не до знакомства было.

— А я думаю про цветы. Красивые.

— Красивые, но что про них думать?

— Я не про них, а про… Короче, — Ларка замирает на дорожке и тормозит меня, — мне кажется, что этот букет был для тебя. Как благодарность за помощь.

— Юрий уже подарил конфеты. Слишком много «спасибо», нет?

Дёргаю подругу под руку, чтобы не зависала.

— Да нееет, я про другого. Почему-то подумала, что Роман тебе прислал.

— Ларисаааа! Конечно, нет. Во-первых, не за что. А, во-вторых, сомневаюсь, что ему до благодарностей.

Внутри точит маленький червячок: блондин был раздет, а ночи холодные. В машине его сильно трясло, пока не заснул. Я хотела написать сообщение Юрию, а потом подумала… в общем, стёрла номер мажорского друга и впредь постараюсь с ними не пересекаться. Таких недоразумений повториться не должно.

Убедив Ларису в ошибочных догадках, принимаюсь за чтение и конспекты. Методичка скучная, поэтому подключаем сайты и старательно разбираемся в заданных темах. Лучше сейчас наработать оценок, чем потом бегать и переживать. Ларка ноет, но не отстаёт, хоть и отвлекается иногда на переписки. В отличие от меня, у неё есть, с кем чатиться.

— Тебе редко пишут и звонят, — она это замечает.

— Так получилось.

— А подруги?

— У меня нет подруг, Ларис. Были когда-то, но дружба не выдержала испытаний.

— Это из-за травмы?

— Из-за неё тоже. Извини, я не хочу об этом вспоминать. То, что было, осталось в прошлом, хорошо?

Захлопываю тетрадь и встаю.

— Не обижайся, я правда не люблю говорить о прошлом. Есть такие моменты, которые хочется забыть навсегда.

— Прости. Мир?

* * *

Уставшие, но счастливые мы едем домой. Музей превзошёл все мои ожидания! Экспозиция оружия на втором этаже… Я чуть не задохнулась от восторга!

Лариса сначала ходила с унылым выражением лица, но когда мы перешли в зал, посвящённый рыцарям средневековья, её плохое настроение как рукой сняло. Оказывается, мы обе в школе увлекались романами о прекрасных дамах и подвигах во имя них.

— Круто ты его!

— Ага, — довольно соглашаюсь.

— Нет, ты видела, как он на тебя сначала посмотрел?

Не видела, но слышала пренебрежение.

На выходе, в последнем зале работает тир и каждый желающий может сделать пять выстрелов. Разве могла я пройти мимо?

— Мне даже жалко его стало. А тебе?

— Неа. Как можно жалеть того, кто над тобой смеётся?

Лариса задумывается. Разве я не права? Или действительно кажусь со стороны жёсткой?

Но, позвольте… смеяться над девушкой только потому, что она девушка… это норма? Да, я первая вызвалась стрелять, а тот парень, по виду ровесник, начал свистеть и называть чуть ли не обезьяной с гранатой. Так себе шуточка, бородатая и не смешная. Что оставалось делать? Правильно — предложить спор. Пять выстрелов у каждого, приз — желание. Не я придумала, но пришлось согласиться с некоторыми уточнениями, конечно.

Наверное, и даже наверняка он хороший стрелок. Его погубила самоуверенность: так расслабленно стоял, практически не целится… И по итогу продул четыре очка. Это много.

И стоило его жалеть⁈ Уверена, что он бы свой выигрыш использовал по максимуму, я же прошла мимо. Мне не нужно самоутверждаться за счёт унижения других, это удел слабаков. Таких, как тот парень или как Роман.

— Получается, если бы он выиграл, то потребовал бы желание? Но это же подло!

— Я об этом и говорила. Раньше я тоже искала в людях только хорошее, а потом поняла, что многие только кажутся хорошими.

Тема закрывается сама собой. Мы строим планы, обсуждаем смешные ролики и слушаем любимую музыку. Даже негромко подпеваем, когда проходим через парк.

— Обожаю! У нас столько танцев было поставлено под их треки!

— Покажешь когда-нибудь?

— Сейчас?

На аллее никого нет. Увеличиваю звук динамика на полную и отдаю сумку Ларисе.

Отхожу на несколько шагов и позволяю музыке проникнуть в меня. Кровь знакомо вскипает, а тело с лёгкостью выполняет такие знакомые движения.

Я парю и кружусь в эйфории, и совершенно забываю, где мы находимся.

Останавливаюсь, чтобы перевести дыхание, и вздрагиваю от громких хлопков.

Глава 20

Юля.

— Классно двигаешься, малышка! Станцуешь для меня?

Со стороны кустов отделяется компания парней. Они двигаются в нашу сторону с улыбками, обсуждая между собой мой танец.

Откуда? Откуда они взялись⁉ Не было же никого.

Тоскливо смотрю на Лару. Она жмется к лавочке, прижимает к груди мою сумку. Мне и самой хочется сжаться в комочек и стать незаметной. Парни не проявляют агрессии, но память услужливо подкидывает другую похожую компанию. Тогда меня спасло появление патруля, а сейчас? Кто сейчас нам поможет?

Нельзя показывать свой страх. Все советуют именно это в первых пунктах, но, кажется, советчики больше теоретики. Если на тебя идут выпившие громилы, которым ты до плеча вряд ли дотянешься, очень сложно строить из себя бесстрашную и независимую. Тем не менее, я старательно уговариваю себя не опускать глаз.

Уверена, что на руке Лариски останутся следы ногтей, потому что я стою вплотную к ней и цепляюсь за спиной в качестве поддержки.

Парни рассматривают нас, как забавных зверюшек, и продолжают улыбаться.

— Так что, станцуешь, красавица?

— Извините, не танцую. — Надеюсь, мой голос не дрожит.

— Так я видел. Не дрожи, я не обижу. — Он тянет ко мне руку, а я зажмуриваюсь, чтобы не заорать.

Умом понимаю, что он не сделает ничего плохого. Но вдруг? Их много