Светлана Бестужева-Лада - Сказки для взрослых Страница 14

– Вот закатать бы парочку этих умников в бочку с цементом, – сказал как-то Олег с совершенно несвойственным ему мечтательным выражением лица. – Каждого в персональную – и в Финский залив. Это было бы по кайфу…

– Кто это тебе так досадил? – изумилась я тогда. – Или ты «Бандитского Петербурга» насмотрелся?

– «Бандитский Петербург»! – фыркнул Олег. – Это для интеллигентных барышень, вроде тебя. На самом деле все гораздо проще и… суровее.

– А ты откуда знаешь? – неподдельно изумилась я. – У тебя вроде ни с властями, ни с бандитами столкновений не бывает… тьфу-тьфу-тьфу, чтобы не сглазить.

– Надеюсь, что и не будет, – как-то очень недобро усмехнулся Олег. – Иначе я им не завидую.

И резко переменил тему разговора, точнее, сменил место и способ нашего общения. Я, конечно, все тут же забыла, но осадок, как говорится, остался. Конечно, меньше всего Олег походил на крутого мафиози, хотя…

Господи, и о чем я только думаю! Солнце медленно опускалось за гору, самое время было появиться на пляже, окунуться, наконец, в море, полежать на закатном солнышке… Рассветное и закатное – именно от такого солнца бывает просто обалденный загар. Остальное можно будет додумать завтра – или вообще в Москве, осенью, долгими зимними вечерами, когда-нибудь.

Через пятнадцать минут я ступила на вожделенный пляж, вручив мальчику у входа традиционный доллар в местном эквиваленте. Народу было побольше, чем утром и днем, но свободных лежаков все равно было предостаточно. Я выбрала самый близкий к морю, бросила на него купальное полотенце, свою сумку (интересно, а здесь действительно не воруют?) и…

Не буду описывать свои восторги и упоение при первом погружении в тихие и прозрачные воды Средиземного моря. Потому что это – неописуемо. Как будто снившиеся мне о море сны вдруг перестали обрываться на самом интересном месте и я… ах! – уже в этой вожделенной купели. Была бы помоложе, ей-богу, описалась бы от восторга, но подобные эмоции девушкам старше семи лет рекомендуется все-таки сдерживать.

Я не принадлежу к тем женщинам, которые трясутся над своей прической и во время купания прячут волосы под всякими шапочками-платочками. Поэтому удовольствие получила по полному разряду: плавала, ныряла, лежала на спине, а под конец улеглась возле кромки прибоя так, чтобы море обтекало меня до пояса, а спина и плечи грелись на заходящем солнце. Как говорится в одной популярной рекламе «Кажется, я знаю, что такое счастье. По крайней мере, знаю, как оно выглядит».

Думать не хотелось решительно ни о чем. Как будто морская вода смыла все проблемы и заморочки, привезенные из Москвы, где они копились последнее время. Да и какие могут быть проблемы в этом райском месте, где меня, к тому же, никто не знает? Только один вопрос, который я, не торопясь, решала: где я буду ужинать и что делать потом. Во вчерашнее приглашение Алексея верилось все слабее и слабее: мало ли чего может человек обещать сгоряча?

– Так и знал, что застану вас здесь, – услышала я над собой смутно знакомый голос.

Я подняла голову: Алексей. Похоже я ошиблась: приглашение было серьезным, а не просто пустой светской болтовней. Что ж, если я и была разочарована, то скорее приятно: автоматически решился вопрос, где я буду ужинать, а также проблема дальнейшего проведения досуга. Алексей, наверное, знает, где тут лучше всего проводить вечера. Думаю, он просто проголодался, если не дождался им же назначенного времени. Придется вылезать из воды, а жаль, право, жаль. Хотя солнце все равно скоро зайдет.

– Откуда такая проницательность? – поинтересовалась я, вставая на ноги.

– Утром ходили по делам, так хоть к вечеру должны возле моря оказаться. И заодно около дома, если вы о нашем свидании не забыли.

Откуда, интересно, он знает, что утром я ходила по делам? Вроде бы его поблизости не наблюдалось.

– Вы что, следили за мной?

– Да боже упаси! Просто проходил мимо, когда вы в кафе с каким-то типом любезничали. А для того, чтобы пойти в кафе нужно было обменять деньги. Элементарно, Ватсон.

– Действительно элементарно. А про утреннее письмо вы тоже знаете?

– Какое письмо? Любовное? – усмехнулся Алексей.

– К сожалению, не любовное. Подсунули под дверь, я утром обнаружила. Открытым текстом предлагают унести отсюда ноги, пока цела. Просто потрясающее гостеприимство, вы не находите? Правда, автор пожелал остаться неизвестным.

– Оно у вас с собой?

– Конечно нет. Зачем мне его с собой таскать? В квартире осталось.

– Позволите взглянуть?

– Да ради бога! Может, хоть вам что-то путное в голову придет. Я лично абсолютно ничего не понимаю. Кто-то считает, что я здесь лишняя и рекомендует убраться. Непонятно только, из квартиры, из города или из страны вообще.

– Пойдемте, Вика. Вам же все равно к ужину надо переодеться. А я пока посмотрю на это таинственное письмо.

– Пойдемте, – согласилась я. – Вы же все равно за мной зайти собирались.

Войдя за мной в квартиру, Алексей остановился и восхищенно присвистнул:

– Н-да, красиво жить не запретишь.

– Но можно помешать, – не без раздражения отозвалась я. – Вы тут развлекитесь, а я пойду соль с себя смою и переоденусь. Да и прохладно здесь, мягко говоря.

– Кондиционер отключать не советую. Ночью задохнетесь. Да, письмо-то ваше знаменитое дайте, пожалуйста.

Я взяла письмо, которое так и лежало посреди журнального столика и передала его Алексею. А сама отправилась приводить себя в порядок. Никакие задвижки и замки тут внутри предусмотрены не были, так что мне оставалось только полагаться на порядочность своего нового знакомого.

Надо сказать, что опасения мои оказались совершенно напрасными. Когда я при полном параде вышла из спальни, Алексей курил на балконе и любовался вечерним видом на море. С одной стороны, молодец, с другой – немного обидно. Все-таки остался наедине с молодой, красивой женщиной, за которой как бы даже ухаживает. Хотя, возможно, ему просто скучно одному в незнакомом городе, а тут – готовая спутница, хоть и мимолетно, но знакомая.

– А вы ведь должны были прилететь вместе с кем-то, а не одна? – вдруг спросил Алексей. – Я правильно понял? Может быть, письмо ему адресовано?

Я пожала плечами, хотя версия была довольно успокоительная: а вдруг писали Олегу? Тогда это точно меня не касается.

– А в квартире без вас никто не побывал? – поинтересовался Алексей.

– Здесь? Сегодня? Н-не думаю. Зачем?

– Вот и я думаю: зачем нужно было вас пугать. Или это просто, как иногда говорят, «проверка на вшивость».

– В каком смысле?

– Ну, не в прямом же. Вдруг у вас совесть нечиста и эта записка заставит вас занервничать и даже уехать.

– Занервничать она меня, конечно, заставила. Но уезжать все равно не хочется. Да и Олег вот-вот приедет.

– Вот-вот, это когда?

– Скоро, – усмехнулась я. – Плюс-минус два дня. Или неделю. Мой друг человек совершенно непредсказуемый. Например, сам себе посылку на мое имя прислал. Господи, куда же я ее дела? Совсем из головы вон.

– Посылку?

– Да-да, маленькую такую… Куда же я ее засунула? Слава богу, все в порядке, обычный склероз. Если бы потеряла, Олег бы меня просто убил, он такой.

– Ладно, Вика, пойдем, столик ждет, – сказал Алексей, которому, по-видимому, не терпелось поесть и выпить. – Обсудить все это мы прекрасно можем и в ресторане.

– Пошли, – вздохнула я.

«Поехали», сказала канарейка, когда кошка потащила ее из клетки.

Только на улице я сообразила, что клятая посылка по-прежнему у меня в сумке. С другой стороны, не могла же я ее прятать в присутствии постороннего человека. Ладно, вечером спрячу, сейчас с ней тем более ничего не произойдет, если за день ничего особенного не случилось.

Глава четвертая. Ряд волшебных изменений…

Столик Алексей заказал в ресторане соседнего отеля, на открытой террасе. Солнце уже село, но электрического освещения хватало с избытком. Равно как и музыки: на небольших подмостках соловьем заливалась какая-то девица в блестках. Надо полагать, местная дива.

– Шумновато, конечно, – вздохнул Алексей, – но тут хоть живая музыка. В других местах на полную мощь кассеты включают, там вообще разговаривать невозможно. А вот и наш кормилец бежит, меню несет. Вы какую кухню предпочитаете?

– Ту, где самой у плиты стоять не надо, – усмехнулась я. – Я быстрее отвечу, какую терпеть не могу: японскую. Наверное, у меня плебейские вкусы, но полусырую или вообще сырую рыбу и прочие морепродукты – это без меня.

– Ну, здесь вам это вряд ли предложат. Рекомендую салат по-гречески и фондю.

– Что-что? – изумилась я.

– Фондю. Вы что, не пробовали никогда?

– Даже не знаю, что это такое, – честно призналась я. – Судя по названию, что-то французское.