А. Туманов - Искушение. Любовь. Свобода. Одиночество Страница 14

Мы не стали одеваться. Журчанием ручья лесное озеро манило наши разгоряченные тела к омовению. Держась за руки, мгновенье мы стояли у самой кромки зеркальной глади, наслаждаясь видом. От наших ног убегала вдаль лунная дорожка. Царство тишины вокруг нарушало лишь пение цикад. Мы шагнули вперед. Дыхание перехватило то ли от прохлады воды, то ли от осознания происходящего. В воде Ева напоминала сказочную русалку. Из жесткой дикой самки она превратилась в нежнейшее создание. Обняв меня за шею, она неотрывно заглядывала мне в душу влюбленными глазами. Затем, прижалась ближе, обняв меня стройными бедрами, и поцеловала в губы.

Я лишь почувствовал, как медленно и нежно вновь вхожу в нее. Лунная дорожка едва колыхалась, наши плавные движения, напоминавшие медленный вальс, не нарушали незыблемой поверхности озерной глади. Освещенные светом полной Луны, два пылающих тела слились в ночной тишине. Закончив омовение, я взял уставшую Еву на руки и вынес ее из воды. Она нежно обнимала меня, положив мне голову на грудь.

Я донес ее к нашему костру и осторожно уложил в спальник. Ночной ветерок доносил песню из бумбокса.

Засыпай,У меня на руках засыпай,Засыпай,Под пенье Дождя…Далеко,там, где Неба кончается край,Ты найдешьПотерянный Рай…

Подкинув в костер пару поленьев, я прилег рядом с Евой.

В мире снов…В мире снов…Все Надежды и Мечты…В мире снов…И во сне смеешься ты…

Я обнял ее, укрыв черным бархатом своих Крыльев.

Мне снились желтые пески Палестины. Солнце беспощадно палило с зенита. Раскаленный воздух пустыни, словно жидкая лава, заполнял собою все вокруг, не оставляя жизни никаких шансов.

На одном из барханов сидел путник. Его бедная одежда, растрепанные черные волосы и неухоженная борода говорили о том, что путник провел здесь ни один день.

Что делал он в этом негостеприимном месте? Пришел ли сюда осознанно или заблудился?

Я подошел ближе и узнал сына человеческого. Его глаза выдавали нечеловеческую усталость, казалось, он был на грани безумия. Думаю, мое внезапное появление он воспринял как начинавшуюся от жары галлюцинацию или мираж.

Я обратился к нему:

– Здравствуй, брат Иисус.

Очевидно, он не ожидал, что галлюцинация начнет разговаривать. Его глаза блуждали.

– Здравствуй, добрый человек, – после недолгой паузы ответил он.

– Ты кто?

– Я – брат твой.

Прочтя недоумение в его взгляде, я добавил:

– Не в смысле смертный земной, но по духу.

Он посмотрел на меня исподлобья.

– У меня нет братьев, и ты не брат мне. Не мог наш Отец…

Нет греха более тяжкого, чем ограничивать Создателя в Его проявлениях. Откуда тебе знать, что Он мог, а чего не мог? Нас сотворил один Отец, в нас Его Дух. Поэтому, кто мы друг другу, как не братья?

– Может и так… И как мне называть тебя?

У меня много имен. Вечное Имя должно выражать Вечную Суть. Ты можешь называть меня Туман.

– Что выражает твое имя?

– Мое Вечное Имя выражает с одной стороны Туман – воплощенный в тело Дух, а с другой, TWO MAN – Второе Человеческое воплощение. Ты, Иисус – суть Первое Воплощение, я, Ту Мэн-Второе. Ты – суть Начало, я – Конец. Так что, зови меня просто – Туман.

– Конец чего?

– Истории с твоим появлением в этом Мире, конечно…

Видишь ли, брат Иисус, без меня ты лишь скучный миф…

Недосказанное Начало, не имеющее завершенного Смысла, не более того.

Иисус молчал.

– Скажи, лучше, брат, что ты делаешь в этой жестокой пустыне?

– Я пришел сюда бороться с Искушением… Страдая, человек очищает душу…

– Может и так. Только зачем плодить во Вселенной страдания, ища их намеренно? Чего ради? Пойми, наш Отец мечтал не об этом. Знаешь ли ты, что для того, чтоб Сотворить Мир полный страданий, нужно не так много усилий? Вот только доблести в этом мало.

– В чем же тогда Смысл Творения?

– В Наслаждении. На райской планете, в Сотворенном Раю, где можно жить, не страдая, и Наслаждаться Вечно, наполняясь Любовью к Его творениям, восхищаясь и преклоняясь пред Его бесконечной Мудростью. Люди же, не зная об этом, своими поисками собственных страданий, сводят на «нет» всю Мудрость, Любовь и Заботу Творца. И, отчасти, виновны в том «Учителя», подобные тебе. Глядя на то, как ты ищешь страдания здесь, люди удовлетворяются, страдая каждый по-своему.

Им не обязательно идти в пустыню, они научились находить свои страдания прямо под рукой. И вот уже там, где должны были расцветать Райские Сады Наслаждений, уверенно пустили корявые корни Терний Ада Страданий. Благодаря вам, «Учителям» рода человеческого, вместо Рая на Земле Ад.

Так ведь Рай же на небе…

А ты ответь мне, брат Иисус, чего на Земле не хватает, чтоб Рай был здесь?

Он опустил голову и замолчал.

– Не ответишь, потому что для Рая на Земле есть все. А благодаря твоим обещаниям людям Рая на небе, после смерти, взгляни, во что превратили райскую планету! Скотный двор. Конечно, Рай будет после смерти, Иисус обещал, если будете каяться после того, как гадили и убивали жизнь на Земле. А тут то, что это временное жилище, делай что хочешь, хочешь, сливай ядерные отходы под землю, хочешь, вырубай леса, осушай реки, уничтожай Жизнь на планете, Рай-то на небе потом будет…

Иисус обещал. Только соборуйся два раза в год, грешки замаливай, да перед смертию батюшка тебя подготовит для входа в Небесный Рай, отпустит грехи…

Просто, вместо того, чтоб сидеть в пустыне и обещать людям то, о чем представления не имеешь, обойди Землю, посмотри, как она Прекрасна! Поверь мне, я обошел ее пешком, объездил и облетел, я не видел планеты более Совершенной во Вселенной, чем Земля. Подумай, если наш Отец, Создатель, сотворивший Вселенную, поселил на эту планету Своих Любимых Сыновей, то есть нас с тобой, это о чем-нибудь говорит?

Здесь есть все для того, чтоб живущие на Земле Наслаждались Вечно.

– Если все будут Наслаждаться, что станет тогда с Миром? – воскликнул Иисус в сердцах.

– Это будет тогда самая Счастливая планета во Вселенной.

Он замолчал и потупил взор.

Я продолжал.

– А то, к чему приведет в итоге твое «учение», достойно отдельного разговора.

– Скажи мне, Туман, раз знаешь.

– Хорошо, я попробую вкратце. Начнем с того, что люди, едва узнают, чьим сыном ты являешься, захотят убить тебя, дабы уничтожить единственного Наследника Земли и самим унаследовать, прибрать к рукам планету. Один из твоих учеников предаст тебя за небольшое вознаграждение, и тебя схватят люди. Не успеет дважды пропеть петух, как самый твой близкий друг трижды отречется от знакомства с тобой. Когда судья должен будет отпустить одного из приговоренных к казни преступников, люди будут кричать о тебе:

– Распни! Распни!

И отпустят вора, ведь он свой, родной, такой же, как они, посягнувшие на чужую планету воры. А ты представляешь для них реальную угрозу, ты можешь помешать им, творить на Земле беззакония и передел недр.

– И что люди сделают со мною? – спросил растерянно Иисус.

– Как что? Распнут тебя конечно!

Тяжело вздохнул сын человеческий.

– Они объявят тебя жертвой Создателя им, в знак Его Любви к людям и в знак того, что больше не будет никаких Наследников.

– Что ж, чему быть…, – Иисус совсем упал духом.

– Есть, правда, один выход…

– Какой же?

– Раз люди так жаждут крови и плоти твоей, предложи им, ненавязчиво так, заменить твою кровь вином, а плоть хлебом. И ты останешься цел, и люди сыты. Соберитесь с учениками как-нибудь вечерком, и намекни им, что жертва может быть чисто символическая. Правда, до сих пор понять не могу, кто первый предложил принять тебя не как Сына Создателя, Наследника Рая на Земле, а как жертву? Ты ведь никому не говорил, что ты жертва, которую наш Отец приносит людям в знак Любви?

– Не говорил…

– Отец наш, тем более, так сказать не мог.

Я помню Его слова: «Вот Сын Мой Единородный. В Нем Мое Благоволение». Но, чтоб: «Виноградари! Вы такие опупенные строители Рая на Земле, Я вас так сильно Люблю, что вот вам жертва сия в знак Моей Вечной Любви к вам, это Мой Единственный Любимый Сын, примите, поглумитесь, распните, пригубите, вкусите. Ни в чем себе не отказывайте, хотите, нарядите его в царя, а потом, как наглумитесь вдоволь, превратите его в кровавое месиво!» – таких слов я точно не помню…

– И ты думаешь, что если предложить им хлеб и вино вместо себя, они удовлетворятся?

Я выждал паузу.

– Конечно, нет! – воскликнул я.

– Поверь мне, твоя жертва, брат, будет напрасна. Они убьют тебя и тот – твой близкий друг, Иосиф, с которым ты делишь хлеб, будет держать чашу у ног твоих, собирая в нее стекающую с твоего тела кровь, чтоб первому вкусить ее, словно голодное зверье. Они назовут эту чашу Святым Граалем.