Кейт Ринка - Горький шоколад Страница 14

  Чего-чего, а упорства Еве было не занимать. В начальных классах школы она была самой прилежной ученицей, пока не наступил переходный возраст и не начались капризы. Когда он учил ее кататься на велосипеде, она посбивала себе все локти и колени, но добилась того, что стала ездить на нем с той же легкостью, с какой ходила пешком. С мотоциклами же была своя, отдельная история. Алан тогда купил себе третий по счету "ИЖ", более новый, чем предыдущие, и самый модный во всем районе. И первым делом предложил прокатиться Еве вместе с ним. И все! Плакала его новая техника. С того момента ему показалось, что Ева влюбилась... в мотоцикл. И к тому же, на порядок сильнее, чем в него самого, о чем он как раз уже начинал догадываться. Не проходило и дня, чтобы Ева не просила ее прокатить, постепенно все чаще перебираясь ближе к рулю...

  - Ева! Выжимай тормоза! - кричал он ей на ухо, пока они неслись по бездорожью на внушительной скорости и держа курс прямиком на лесополосу.

  Их так подкидывало и трясло, что Алану с трудом удавалось держать руль и Еву, и еще как-то умудряться держаться самому.

  - Я не помню как! - крикнула она ему в ответ, повернув голову, отчего его по лицу хлестанули темные волосы, попадая в рот.

  - Зато как скорость переключать ты запомнила! Убери руки с руля!

  - "Я - не Сруля, я - Чебурашка!" - со смешком процитировала она ему глупый детский анекдот, окончательно давая понять, что из них двоих на измене сейчас находится он один.

  Это был первый раз, когда он посадил ее за руль своего мотоцикла, и они чуть не врезались в дерево, катаясь за городом. Ева всегда была безбашенной, наглой и упертой девчонкой, но когда-то более веселой, чем сейчас. А еще изменился тот ее взгляд, с которым она на него смотрела. Сначала это было восхищение, потом добавилась щенячья грусть и боль, которые заставляли его чувствовать себя виноватым. А сейчас... сейчас она на него стала смотреть так, будто хотела съесть, причем именно на десерт. И это был взгляд уже не влюбленной девчонки, а женщины, которая знает наверняка, что она хочет, и готова это не только получить любым способом, но и многое дать взамен. Такая искушающая уверенность в женщинах его всегда прельщала. Но, черт возьми, только бы не видеть этого на лице Евы! Потому что у нее этот прием смотрелся куда провокационнее, чем у любой другой.

  Эти короткие воспоминания вызвали в нем улыбку и напомнили о том, что Ева для него значит. Сестра? Подруга? Да, собственно, неважно кто, главное - это несносное женское создание, которое выросло на его глазах, стало ему дорого. И со всей его строгостью, он все равно имел привычку за нее беспокоиться. Взяв телефон, он позвонил Жанне и попросил ее передать Еве, чтобы зашла к нему после окончания рабочей смены. Он сегодня ее разозлил, а это значило - ей может взбрести в голову все что угодно, и только жди после этого звонка от ее матери.

  Короткий остаток ночи Алан провел у себя в кабинете вместе с восторженным Фирсом, который впервые увидел на пилоне Еву.

  - Ты видел, что она с шестом творит?! - задал Фирс ему вопрос. - У меня прям даже встал на нее.

  - Фирс, заткнись, - процедил ему Алан.

  - А что такое? У тебя тоже?

  В этот момент Алану пришла в голову хорошая мысль повесить у себя в кабинете боксерскую грушу, чтобы всегда было на чем сорвать злость вместо, например, тушки Фирса.

  - Мне повторить еще раз? - раздраженно произнес Алан.

  - А ты чего так злишься? - озадаченно спросил Фирс.

  Алан выругался и протер лицо ладонью. Отлично просто! Ева не проработала у него и вечера, а он уже из-за нее начинает на всех бросаться. Что будет дальше? А дальше для начала ему не мешало бы взять себя в руки.

  Наконец, ночь подошла к концу. Люди покинули помещение клуба, музыка смолкла, Фирс ушел домой, за ним - вымотанный Стас, начал расходиться и основной персонал. А Ева все никак не появлялась. Поленившись выходить на поиски, Алан набрал ее номер, но ответом ему были лишь длинные гудки. Тогда он позвонил Жанне.

  - Где Ева?

  - А она не заходила? Я же передала ей все, как ты просил.

  - Нет, не заходила, - недовольно пробурчал он.

  - Так она ушла уже как полчаса назад, - услышал он на заднем плане уставший голос Полины, - с одним красавчиком из компании Бориса...

  - Что? - вырвалось у Алана, который и сам не заметил, как стиснул от злости трубку телефона, и как напряглась каждая мышца в его теле.

  Но тут Полина добавила еще крепче:

  - Небось, уже трахается с ним вовсю...

  Сбросив звонок, Алан набрал номер Евы, но снова услышал только гудки. Вот же, противная девчонка! Неужели опустилась уже до того, чтобы еще за деньги спать с кем попало?! Или это тоже все ему назло? В очередной раз, услышав в трубке гудки, Алан опять начал дико злиться.

  "Твою ж то мать, ну и где она может быть?" - задался он вопросом, швырнув телефон на стол с такой силой, что тот съехал на край и свалился на пол.

  Подняв телефон и удостоверившись, что тот остался невредим, Алан написал Еве смс: "Или скажи мне, где ты, или я тебя из-под земли достану".

  Через несколько минут ему пришел короткий и сухой ответ: "Уже дома и очень занята".

  - Занята, значит, - вскипел он.

  И уже совсем сдурела, если кого попало водит домой.

  Попросив Жанну проконтролировать закрытие клуба, Алан сел в свою "Камри" и отправился к Еве, сам толком не понимая, почему его несет именно туда, да еще на рассвете. Хотя одно желание у него все-таки было - это устроить Еве хорошую взбучку, потому как за целый день она его окончательно вывела.

  Отправив Алану смс, Ева отложила телефон на раковину и улыбнулась.

  "Злится", - с удовольствием отметила она, удобнее устраиваясь в ванне с шапкой белоснежной пены. Злость - тоже эмоции, которые, как бы ни было, а лучше безразличия. Не ясно ей только, что именно его так злило. Да, она проигнорировала его просьбу зайти к нему. Да, возможно кто-то и видел, как она выходит из клуба с каким-то там Иваном, которому позволила проводить себя до мотоцикла. Ну и что с того? Алану не привыкать к подобным ее выходкам. Так с чего сейчас он так взбесился? И узнать это было даже любопытно.

  Впрочем, сама Ева злилась на Алана не меньше. Она так старалась привлечь его внимание, показать, как повзрослела, чему научилась, и в кого превратилась к своим двадцати трем годам, да и, в конце-то концов, она ТАК для него танцевала... а он! А он, как всегда, ничего не оценил, и вообще не дал толком разгуляться. Такое отношение Алана понижало ее самооценку, понукая тянуться за теми, кого он всегда предпочитал. А в этот раз от его холодности, которая ее всегда больно ранила, Еве даже захотелось плюнуть на свою затею и снова послать все к чертям, вместе с самим Аланом. Однажды она это уже сделала, так почему не повторить? Вот только сомневалась, что от этого ей станет легче, как было тогда. Он женится, и эта мысль сдавливала грудь тисками, заставляя сердце пропускать удары. Пусть они не вместе, и никогда не были так, как ей бы хотелось, но она всегда ощущала его "своим". С самого детства она чувствовала превосходство перед другими его женщинами в том, что они приходили и уходили, а она в его жизни была всегда, одна такая близкая ему. Он делился с ней мыслями и планами, заботился о ней, проводил время, многому учил в жизни, давал советы и даже, в каком-то смысле, воспитывал, выступая в роли старшего брата. И вот теперь у него появилась другая, которая сразу станет ему гораздо ближе, чем была она. Это вызывало дикую ревность и боль, и убивало всякую призрачную надежду, что все когда-нибудь может измениться.