Маша Царева - Блондинка и брюнетка в поисках приключений Страница 14

В лайнере «Бритиш Айрвейс» нам досталось место рядом с девицей примерно нашего возраста, которая представилась как «Кристина, визуальный мерчендайзер». Мы сразу прониклись к ней уважением, хотя до конца полета так и не поняли, в чем именно состоят ее профессиональные обязанности или хотя бы к какой области они относятся.

Посовещавшись, мы пришли к единогласному решению, что она, скорее, не хороша собой, а в высшей степени ухожена. Хотя сама Кристина нагло преподносила себя как красавицу.

Она первая с нами заговорила. Вот как вышло: улыбчивая стюардесса на певучем английском попросила ее поставить сумку под сиденье впереди стоящего кресла. Кристина возмутилась, хотя ее массивный коричневый баул едва ли вообще соотносился с понятием «ручная кладь». Стюардесса вежливо, но твердо стояла на своем. И тогда, нехотя подчинившись, Кристина повернулась к нам и, приподняв на лоб темные очки от «Гуччи», со вздохом пожаловалась:

– Кошмар, неужели моя сумка за две тысячи долларов должна стоять на замызганном полу?

Мы с Настасьей уставились сначала на баул, потом друг на друга. Шутит она, что ли, – две тысячи долларов за какую-то потертую сумку? Хотя я, разумеется, слышала об аксессуарах от-кутюр, которые выпускаются всего в нескольких экземплярах, являются предметом вожделения всех подписчиков журнала «Вог» и достаются, как правило, кому-нибудь вроде Ксении Собчак. Но на мой неискушенный взгляд, багаж нашей соседки выглядел если не убого, то как-то незаметно.

Во взгляде Настасьи я прочитала неприкрытое восхищение. Настя у нас такая – этикетки и ценники действуют на нее как волшебная дудочка на крысу. Стоит ей увидеть лейбл «Готье» или «Кензо», как она готова признать помеченную им тряпку гениальным шедевром портновского искусства. Недавно я сама была свидетельницей того, как Настя купила ужасный перекособоченный свитер только потому, что он стоил двести долларов. Ее логика наивна: «Если за эту вещь просят такие деньги, значит, она их стоит!»

– Ну что за жизнь! – сокрушалась Кристина.

– Мне бы такую, – простодушно вздохнула Настасья.

Соседка посмотрела на нее (ну и на меня заодно) заинтересованно. Я заметила, что ее небольшие голубые глазенки буквально нас сканируют, замечая внешние противоречия недавно и резко разбогатевших девушек. У нас обеих был свежайший маникюр, дорогие стрижки, новые модные духи и дизайнерские куртки. В то же время на Насте были видавшие виды кеды «Конверс», которые лично у меня ассоциировались с тоскливыми школьными уроками физкультуры. А я держала на коленях тряпичную сумочку из молодежного магазина «Манго».

Кристина криво улыбнулась и представилась. Я поняла, что она решила: мы ей не чета, но в то же время с нами можно поболтать, убивая медленно тянущееся время полета. К тому же за наш счет неплохо было бы поднять собственную самооценку, купаясь в нашей зависти, как в молочной ванне Клеопатры. Я таких высокомерных девиц просто терпеть не могу. Хотя и понимаю, что дело тут не в принципиальности, а в каких-то внутренних комплексах: просто я знаю, что мне никогда не стать такой же шикарной и наглой, как они. Но ничего: во-первых, мы тоже не лыком шиты и носим куртки от «Мэйнэйм», а во-вторых, не зря же мама мне твердила, что главное духовность. Я легко смогу выбить почву из-под ее раздражающе стройных ног, заведя разговор, который она не сможет поддержать в силу низкого интеллекта. Например, о философии Канта. Нахмурившись, я поняла, что из философии Канта знаю только то, что он родился в Кенигсберге.

И тут Настя спросила, сложив ручки на груди:

– А откуда у вас такая дорогая сумочка?

Я умоляюще на нее посмотрела. Неужели Настасья не понимает, что разговор двух женщин – это в некотором роде поединок, выяснение, кто сумел забраться выше по социальной лестнице. Что ни в коем случае нельзя так простодушно восхищаться сумками малознакомых профурсеток. Если кто-то тычет тебе в лицо дорогой сумочкой, то стоит с презрительной улыбкой вытянуть руку, сверкнуть купленными в палатке часами и с равнодушным зевком соврать, что это «Лонжин».

Но было поздно – на мерзком лице Кристины появилась самодовольная ухмылка.

– Любовник подарил.

Рот Настасьи открылся еще шире, его примеру последовали и глаза. В тот момент она была похожа на симпатичную, но невероятно тупую сову.

– Да ты что?! А я-то, дура, радовалась, когда любовники приносили мне коробку «Рафаэлло»!

Кристина снисходительно улыбнулась:

– Каждому свое.

– А кто твой любовник? – Настасья даже раскраснелась от волнения.

На мой взгляд, она вела себя совершенно неприлично. Так что во имя спасения нашей репутации я была просто обязана вмешаться в разговор.

– Богатый старпер? – весело предположила я. – Всю жизнь пахал как проклятый, а теперь ищет, куда бы приткнуть свои дряблые чресла?

– Мира! – со смехом перебила Настасья (и все испортила). – Ну кто же называет член чреслами? Еще бы сказала «нефритовый стержень»!

– В любом случае, нефритовый стержень моего любовника еще ого-го, ему тридцать пять, – Кристина неловко продемонстрировала наличие чувства юмора.

И в тот момент, когда я собиралась напустить туману, намекнув о том, что встречаюсь с арабским шейхом или техасским нефтяным магнатом, Настасья вдруг с милой улыбкой выдала нас с потрохами:

– А у нас никого нет!

Ну вы подумайте! Нет бы говорить за себя одну, если уж ей так хочется попрактиковаться в художественном самоуничижении.

– Поэтому вы и летите в Лондон? – понимающе улыбнулась Кристина.

Мы переглянулись. Я навострила уши, предоставив возможность Насте продолжить атаковать нашу соседку вопросами и восторженными замечаниями.

– То есть как? – Приподняла брови Настасья. – Мы просто решили развеяться, посмотреть мир… Мы обе авантюристки, любим приключения. И обе хотим сменить обстановку…

– Если так, то Лондон придется вам по душе, – усмехнулась Кристина.

– Не сомневаемся! У нас есть путеводитель, и там такая красота! – Я обреченно вздохнула, когда Настя достала из-под переднего сиденья свой огромный спортивный рюкзак, который больше подошел бы альпинисту, собирающемуся совершить восхождение на пятитысячник, а не хрупкой блондинке, которая летит в одну из самых светских столиц мира.

Я заметила, что Кристина смотрит на Настин багаж с пренебрежением, и окончательно укрепилась в мнении, что эта девица мне решительно не нравится. Настасья же, которая дальше своего носа не видит и считает всех окружающих людей потенциальными друзьями, как ни в чем не бывало извлекла из бокового кармашка путеводитель.

– Вот! Тауэрский мост, Букингемский дворец, Трафальгарская площадь! Красота-то какая! Вообще-то мы впервые за границей… Я прочитала его от корки до корки. Интересные музеи отметила синим маркером, а магазины – красным.