Мария Чепурина - Алгебра любви Страница 14

– Смотрите, а тут и другие животные водятся!

На воротах в металлическом заборе было написано: «Проезд занимают они», а чуть ниже изображались свинячьи физиономии. Кажется, мы забрели в настоящую деревню!

Спустя еще несколько минут мы оказались в чем-то вроде лесопарка. Здесь, на ветке дерева, на глаза мне попалась белочка. Ну как может выросший среди бетонных коробок человек, у которого в кармане лежит телефон с пятимегапиксельным чудом техники, отреагировать на появление такого очаровательного пушистика, первого в своей жизни? Конечно, я бросилась фотографировать белку. Та, в свою очередь, бросилась от меня. Беготня за фотомоделью продолжалась минут двадцать, но ничего более удачного, чем хвостатый силуэт на расплывчатой ветке, у меня так и не получилось. В общем, спасибо ребятам, что увели меня: а то, чувствую, так и бегала бы за этой зверушкой, пока остальные катались бы по канатной дороге…

Что касается этой дороги, то ее станция наконец показалась за поворотом.

– В один конец или туда и обратно? – спросил продавец билетов.

Мы взяли туда и обратно. Кто его знает, чего там, на том конце!

Ехать нам предстояло на неком подобии маленького трамвайчика – то ли в треть, то ли в четверть длины обычного вагона. Только вот колес у него не имелось: трамвай был подвесным и ездил, держась рогами за канатку. Водителя не было тоже. В общем, фуникулер – теперь я знала значение этого слова – представлял собой что-то среднее между общественным транспортом и аттракционом из парка развлечений.

Мы вошли в «летающий трамвай» и заскользили над лесом к вершине горы. Ребята прильнули к окошкам. Я тоже. Вот это романтика! Вот это путешествие! Ни унылой школы, ни унижений в классе, ни склок дома… Только понимающие люди, чистый воздух, потрясающий пейзаж, чувство свободы и Соболевский! И почему я так привыкла быть несчастной и одинокой? Ведь у меня есть все возможности, чтобы радоваться жизни! Я ничуть не хуже любой из своих ровесниц! Лучше даже! И Косте вполне могу нравиться! Вот подойду к нему и…

У меня зазвонил телефон. Прямо посередине дороги. Номер на экране был не из записной книжки – но где-то я его как будто видела…

– Алло!

– Лена Кузнецова? – раздался на том конце требовательный голос, который не мог принадлежать никому, кроме Клары. – Ну как? Что вы там делаете?

Звонок одноклассницы вернул меня с небес на землю еще до того, как это сделал фуникулер. Смущение, неуверенность и чувство своей слабости снова оказались тут как тут.

– Гуляем, – ответила я.

Клара была не тем человеком, с которым хочется делиться радостями полета.

– Гуляете?! Вы с Костей?! – раздалось с того конца.

– Да все вместе гуляем! Все четверо! – И не лень же людям тратиться на роуминг, чтоб выспрашивать всякую чепуху!

– Тьфу ты! Какое мне дело до вас четверых! Ты же понимаешь, что я звоню по поводу Соболевского! Ты передала мое письмо?

– Да.

– А он прочитал?

– Я не знаю.

– Спроси.

– Ну да! Делать мне больше нечего! – я уже пожалела, что взяла трубку.

– Что значит «нечего»?!

– То и значит!

– Ты там, Кузнецова, я смотрю, дерзкая стала, – съязвила Клара. – Думаешь, раз с Соболевским в Петрозаводск укатила, то круче всех?! Рассчитываешь, что он на твои старушачьи шмотки и китайскую помаду за три рубля поведется?

– Не Петрозаводск, а Пятигорск, – буркнула я, проигнорировав высыпавшуюся на меня кучу гадостей. – Петрозаводск вообще в другом месте!

Лева и Костя, услышав мои слова, засмеялись дремучести собеседника.

– Не умничай! Сегодня же спроси у него, слышишь? – закричала одноклассница.

В этот момент наш вагончик причалил к вершине горы.

– Все, – ответила я. – До свиданья! У нас тут трамвай прилетел, так что некогда.

– Трамвай прилетел?! Ты что, дура?! – послышалось из трубки, перед тем как я нажала «отбой».

Я шагнула на твердую землю, одной рукой пряча в карман мобильник, а вторую подав Леве, изображавшему из себя любезного кавалера, который помогает даме выйти из «Роллс-Ройса».

– Что, родители? – понимающе спросил он.

– Если бы! – вздохнула я.

Брови Шаевича поползли вверх.

– Да на тебе лица нет! Кто же еще может так терроризировать человека, кроме родителей?

Я рассмеялась. Лева изо всех сил изображал из себя взрослого парня, у которого «терки с предками», хотя одного взгляда на его лицо было достаточно, чтобы понять, что этот прилежный маленький мальчик живет с родителями душа в душу. Что ж, зато с ним было весело!

– Хватит говорить о неприятностях! Смотрите, какой вид! – отвлек нас Игорь Аркадьевич.

Вид с вершины и правда открывался замечательный. Под нами был весь город – такой маленький, словно в компьютерной игре, – а вдали, справа и слева, высились другие горы, сестры нашей. Кстати, «наша» гора называлась Машук. Костя объявил это, посмотрев карту. Оттуда же он узнал, что на одном из склонов Машука находится памятник, отмечающий место, где дрался на дуэли и погиб Михаил Юрьевич Лермонтов.

Впрочем, к этому месту мы не пошли: слишком долго пришлось бы спускаться пешком, а потом подниматься обратно – ведь мы уже взяли обратный билет на фуникулер. Просто немного пофоткались, побродили по склонам, осмотрели построенную на вершине телерадиовышку. К тому времени, как мы опять сели в «летающий трамвай», чтобы вернуться вниз, настроение у меня снова стало хорошим.

Оказалось, что ненадолго.

Стоило вагончику фуникулера сдвинуться с места, как мой мобильный опять зазвонил. Номер вновь был неопознанный – не Кларин.

– Да.

– Привет! Это Оксана! Как дела?

– Ну, это самое…

– Слушай, у меня к тебе задание, – заговорила Кузя, не дослушав меня. – Сейчас я перешлю тебе свое фото по ММС. А ты покажи его Косте. Немедленно, слышишь? А через полчаса я перезвоню, и скажешь, понравилась ли ему моя новая стрижка.

«Делать Косте больше нечего, как только рассматривать твою стрижку, когда вокруг красота такая!» – подумала я. Но вслух этого не сказала. Как обычно, побоялась спровоцировать конфликт. Ограничилась тем, что буркнула:

– Слушай, Оксан, давай не сейчас.

– Нет, сейчас! – возмутилась одноклассница. – Еще она мне условия будет ставить, ишь какая!

– Он сейчас не захочет смотреть.

– Да откуда ты знаешь?! Ты что, у него в голове сидишь?! День потусила и загордилась?! Решила, что ты его девушка?! Или что?!

Слушать дальше эти вопли не хотелось. Может, это был поступок страуса, предпочитающего прятать голову в песок, но я, как и в случае с Кларой, бросила трубку. Это же надо! Испортить мне обе поездки – туда и обратно!