Вера и Марина Воробей - Всерьез и надолго Страница 14

«Почему же он мне ничего не говорит? – думала Лу, прислушиваясь к гулким, просто оглушительным ударам его сердца. – С Люськой так болтал, а мне даже слова не скажет!» Начинать разговор самой как-то не хотелось. Для этого нужно было бы выдумывать специально какую-то тему. В сильных и надежных руках Ричарда Лу чувствовала себя совсем маленькой и беззащитной. А если они начнут говорить, она снова вынуждена будет играть роль строгой учительницы. Нет, лучше так, молча. Даже хорошо, что он ничего не говорит. В эту минуту Лу захотелось еще сильней прижаться к Ричарду. А запах арбуза просто вскружил ей голову. Но вместо того чтобы сильнее прижаться, Лу, наоборот, отстранилась от него. Ричард, чутко отреагировав на ее внезапный порыв, расслабил мышцы рук. Он словно бы выпускал Лу из своих объятий, предоставляя ей полную свободу: хочешь – танцуй, а нет – так я тебя держать не собираюсь. Она не знала, почему сделала это. Возможно, из страха, что потеряет над собой контроль и позволит Ричарду себя поцеловать. А в том, что в он в эту минуту очень хочет ее поцеловать, Лу была почему-то уверена. Не дождавшись конца песни, Лу тряхнула волосами и, резко развернувшись, направилась к подругам. Сейчас на стульях, что были рядком расставлены вдоль стены, сидели Сьюзен, Мэри, Света Тополян, Каркуша и Черепашка. Галя Снегирева танцевала с Фишкиным.

– Слушайте, может, чаю? – спросила Лу, убавляя громкость.

Заскучавшие было девчонки с радостью поддержали ее предложение.

– Давай я тебе помогу, – вскочила со стула Света Тополян. – Пусть они пока танцуют.

Ричард стоял, подпирая стену своими могучими плечами. Он с задумчивым выражением лица разглядывал носки ботинок. Музыка кончилась. Лу зажгла верхний свет. Черепашка сощурилась и прикрыла рукой очки.

– Да так нормально было, – заметила она. – Выключи. Чай можно и в полумраке попить. Так даже романтичней.

– Тогда давайте зажжем свечи! – предложила Каркуша.

– Ага, – скептически протянула Лу. – И устроим вечер открытых сердец, как в пионерском лагере.

– Слушай, а это идея, Лу! – сверкнула стеклами очков Черепашка. – Давайте задавать друг другу вопросы и с помощью твоего «мозга» проверим, кто врет, а кто говорит правду!

– Какого еще «мозга»? – не поняла Каркуша.

Черепашка вкратце рассказала всем о приборчике, который привез Ричард в подарок Лу.

Идея всем понравилась. Особенно девочкам. А поскольку их тут было подавляющее большинство, то парни даже не пытались сопротивляться. Быстро покончив с чаепитием (а к чаю, кстати, подавался яблочный пирог от Ричарда, который улетучился в считанные мгновенья), ребята приступили к основной части программы. Лу принесла закрученные в спираль ароматические свечи, торжественно их зажгла, сняла с шеи «мозг». Сегодня Лу надела его с самого утра и целый день таскала приборчик на себе, включив режим шагомера. «Мозг» вызвал всеобщий ажиотаж, его с изумлением передавали из рук в руки, открывали и закрывали крышечку, подносили к уху, вслушиваясь в мелодию, что раздавалась откуда-то изнутри приборчика. А Вадик Фишкин даже зачем-то понюхал «мозг».

– Ладно, хватит. С кого начнем? – Лу обвела всех собравшихся пристальным взглядом.

– Давайте с меня, – весело откликнулась Каркуша. – А что нужно делать?

Нажав на кнопку, Ричард включил детектор лжи, положил «мозг» на Катину ладонь.

– Кто будет делать вопрос? – он посмотрел на Лу, решив, очевидно, что именно она, на правах хозяйки, должна руководить процессом.

– Давайте двигаться по часовой стрелке, – сказала Лу.

И, поскольку других предложений не последовало, Вадик Фишкин (а именно он оказался соседом Каркуши справа) растерянно протянул:

– Вот, блин, попал… О чем же тебя таком спросить, Катька?

Каркуша с невозмутимым видом пожала плечами. Дескать, она на любой вопрос готова дать правдивый ответ. Внезапно в глазах Фишкина загорелся огонек.

– О! Вспомнил! – выкрикнул он. – Помнишь, в прошлое воскресенье я пригласил тебя в кино? – спросил Вадик, повернувшись к Каркуше. – А ты мне позвонила и сказала, что не сможешь пойти, потому что у тебя якобы поднялась температура… Это была правда?

– Да, – не моргнув глазом ответила Каркуша. – В тот день у меня действительно подскочила температура.

Все повскакивали со своих мест, обступив Каркушу плотным кольцом. Катя вытянула вперед руку, на которой лежал прибор. Заиграла музыка, по экрану покатилось уже знакомое нам яблоко. Но ведь никто, кроме Лу и Ричарда, не знал, что произойдет дальше. Все взгляды были устремлены на экран, и лишь Лу с Ричардом обменялись быстрыми взглядами.

– Что это такое? – захлопала ресницами Каркуша после того, как из румяного яблока вылез червяк. – Чтой-то он ухмыляется?

– Катя не совсем правдиво ответила на вопрос Фишки, – безжалостно объявила Лу.

– Я так и знал! – сокрушенно закачал головой Вадим, потом, прижав обе руки к сердцу, издал протяжный вопль и рухнул на стол. При этом раздался такой силы звук, что Каркуша по-настоящему испугалась.

– Вадик! – она осторожно погладила его по голове. – Ты не ушибся?

– О, женщины! – открыв один глаз, простонал Фишкин. – Разбив мою жизнь, она спрашивает, не ушибся ли я!

– У меня действительно в тот день ужасно разболелась голова, – принялась горячо оправдываться Каркуша, обводя всю честную компанию виноватым взглядом. – А насчет температуры… Я просто ее не мерила, – вскинула свою коротко остриженную и, как всегда, слегка растрепанную голову девушка, – поэтому не знаю, была температура или нет. Но башка просто раскалывалась.

В знак примирения Фишкин положил руку Каркуше на плечо, притянул ее к себе, поцеловал в щечку и тоном прокурора изрек:

– Все тайное рано или поздно становится явным. Помни об этом, Катерина.

Сьюзен, которая сидела справа от Вадима, спросила у него, правда ли то, что русские парни часто бывают готовы ради любви пожертвовать всем, даже жизнью? Фишка, не задумываясь, ответил, что это правда, и «мозг» его в этом поддержал, показав на экране цветочек и весело порхающую над ним бабочку. Далее эта же картинка сопровождала все остальные ответы, да и вопросы, надо сказать, были несерьезными и какими-то формальными: про учебу, родителей и всякое такое. Лишь на Ричарде произошел сбой. Лу, которая отвоевала у Мэри право задать ему вопрос (хотя между ней и Ричардом сидели два человека), спросила:

– Ну что, Василий, признавайся, влюбился в нашу Люську или нет?

И хотя вопрос был задан в шутливом и даже развязном тоне, ответ на него последовал вполне серьезный и решительный:

– Да.

Черепашка так и вздрогнула, покосившись на Лу. Но вскоре все увидели прекрасный замок, а еще через мгновение он на глазах у удивленной публики рассыпался, превратившись в груду обломков.