Татьяна Бокова - Я влюбилась в четверг. ПрЫнцы без сердца… Страница 14

– Нисколько не сомневаюсь! – согласился он и улыбнулся мне щедро и обворожительно. – Да, кстати! Не могли бы вы одолжить мне пару чистых бланков? Пожалуйста… Очень надо.

– Это зачем еще? – спросила я, с интересом поглядывая на него.

– У меня все горит!

– Интересно, где же? – пошутила я, оглядывая его со всех сторон.

Он засмеялся. Как-то от души и очень по-хорошему, а я почему-то стояла и злилась: «Вот прищепка! И чего прицепился?»

Мимо прошла сотрудница предпенсионного возраста и осуждающе зыркнула в нашу сторону.

– Держите. – Я отсчитала ему несколько пустых министерских бланков и засеменила вверх по лестнице, старательно перебирая ногами. – Тушите ваш пожар, раз вы пожарная команда. Только в следующий раз, когда мчитесь на вызов, сирену включайте погромче…

Он снова рассмеялся и, глядя мне вслед, прокричал:

– С меня чай!.. С аппетитными пончиками!

«Кто ж это такой? Почему я его раньше никогда не видела?» – думала я и постаралась быстрее исчезнуть из виду, на ходу стряхивая со своих плеч слишком приятное впечатление, которое произвел на меня этот человек…

Теряясь в догадках, я распахнула дверь своего кабинета. В моем кресле на колесиках, откинувшись назад и бесцеремонно пристроив босые ноги на стуле для посетителей, сидела взъерошенная Аришка и рассерженно стучала по столу длинными пластмассовыми расписными коготками.

– Ну… И где ж мы ходим?

– Отгадай загадку! – хватаясь за чайник, выпалила я. – Так пить хочется… Высокий. Мужчина. Спортивного телосложения. Возраст – чуть за сорок… Улыбка на миллион.

– Манекен. Из ГУМа. Старый, времен хрущевской оттепели… – Ариша скривилась для пущей убедительности.

– Язва, – продолжила я, наполняя стакан простой водой. – Темные волосы. Глаза синие. Галантен. Умен.

– У него – язва? Зачем он тебе тогда? Рыжеволосая бестия двадцати лет от роду подозрительно вглядывалась в меня, даже пальчиками постукивать перестала.

– Ты язва! А у него – острый язычок. Балагур он такой, знаешь? И вот еще… Бегает по нашим лестницам быстрее меня.

– Таких не бывает. Разве что Бэтмен залетел, куда только охрана смотрит?

– Ну хватит, Риша, ты всех у нас знаешь! Кто это?

– Ладно. Так и быть, если тебя это обрадует. Голубоглазый брюнет с вьющимися волосами. Сорок четыре года. Три высших образования. Двое детей. Одна жена. Шансов – НОЛЬ. Федор Викторович. Фамилия Стриж. Годится?

Я отрицательно покачала головой, поставила полный стакан на столик и потерла все еще растущую шишку.

– А с виду коршун, а не стриж. Налетел на меня. Интересно, почему я никогда его раньше не видела?

– Совет друга: когда бегаешь с бумажками, по сторонам иногда посматривай. Знакомых будет больше, а шишек меньше! Он, между прочим, начальник.

…Стюардесса снова наклонилась надо мной:

– Можно забрать?

Я легонько кивнула, по-прежнему не открывая глаз. Стюардесса, засомневалась, что правильно поняла меня, и добавила:

– Что же вы не поели?

Я покачала головой, поясняя, что не хочу ни есть, ни разговаривать.

– Дэвушка, давайтэ я вам помогу! Вас как зовут?

Нет, ну заставили все-таки проснуться!.. Мне пришлось приподняться и протянуть толстяку грузину свой нетронутый контейнер с пищей со словами: «КонЭшно, помогите!», что вызвало у него и девчушки, сидящей между нами, целую бурю восторгов.

– Какой замечательный повод для знакомства – отобрать у прекрасной девушки ее скромный обед! – подтрунивал надо мной весельчак, теперь уже любезно отказываясь принять мой дар. Я искренне удивилась, а он в ответ изобразил свое удивление, мастерски кривляясь: – Нэт! Ну я что, бандЫт? Да? Я на бандЫта пАхож? Кушай, дорогая! Я просто пАзнакомиться хАчу!.. Гиви! – представился мужчина и церемонно поцеловал мою ручку, возвращая контейнер.

И пока я все же глотала холодную рыбу, само собой выяснилось, что грузин был настоящим, из Тбилиси, он владел какой-то сетью супермаркетов, плантациями цитрусовых и небольшим банком. А наша соседка Машенька, несмотря на юный возраст и неуемное желание веселиться, работала юристом в одном из крупнейших гостиничных комплексов российской столицы.

Вот тебе и хиханьки-хаханьки: толстяк кавказец и юная красотка!

Гиви то и дело поднимал тосты за нас и бесконечно подливал в стаканчики что-то уникальное из собственной винодельни, а я думала: сколько же таких необычных знакомств запросто заводится в дороге или на отдыхе, особенно за границей!

Люди раскрепощаются, легко идут на контакт. Плесень спесивости, надменности исчезает без следа, улетучивается напыщенность и неприступность, особенно присущая сильным мира сего, пока они находятся вблизи от своих охраняемых коттеджей за высокими заборами, служебных машин с мигалками и разных других благ, положенных им по статусу и деньгам. Люди обретают собственные естественные очертания, и, плавая в одних трусах, с ластами на ногах и маской на лице по какому-нибудь теплому морю, великий банкир уже мало отличается от продавца ручек из пригородной электрички.

Ободренный пополнением своего импровизированного гарема, «настоящий грузин» принялся очаровывать нас с удвоенной силой. Из проезжающей мимо тележки «дьюти-фри» моей соседке немедленно достался набор флакончиков духов ее любимой фирмы «Кристиан Диор», и дело дошло до меня. Я стала всячески отпираться, убеждая банкира, что его отношения с Машенькой носят более длительный характер, а я еще должна заслужить его расположение. Я показывала ему доллары и говорила, что у меня есть деньги, а еще убеждала, что у меня аллергия на парфюмерию, но ничего не помогало.

В эту решительную минуту к тележке подошла вторая стюардесса, видимо, старшая бригады. Опытным взглядом она оценила ситуацию и отодвинула более молодую коллегу в сторону.

– Конечно! – ехидничала она, заглядывая Гиви в черные очи. – Девушки молоденькие, симпатичные! Можно и поотказываться, когда такой мужчина рядом. А нам, женщинам в возрасте, уже никакого внимания и не дождаться!.

Я внутренне ахнула. Моя соседка спрятала вспыхнувшее лицо в копне светлых кудряшек. Не моргнув и глазом, веселый грузин сказал женщине: «Выбирай что хочешь!» – и полез за деньгами.

Мне казалось, что я прожгу обшивку самолета, сгорая от стыда, но старшая даже и не думала смущаться. Болтая в воздухе оранжевым флаконом духов фирмы «Клиник» за 42 доллара, она мило объявила: «Вот этот!» – и посчитала общую сумму.

Грузин хитро посмотрел на стюардессу, что-то прикидывая в уме, потом долго копался в кармане брюк где-то под раздутым от благополучия животом. Все ждали. Минуту спустя он вытащил две новенькие сотенные долларовые бумажки и пачку сигарет.