Изабел Уолф - Вопрос любви Страница 14

— Это… правильно, — проговорил Джефф с выражением, в котором сочетались ужас, удивление и незамаскированное разочарование — ведь он только что потерял две тысячи.

— Вот это да! — воскликнула Синтия. Она посмотрела на меня, и глаза у нее были размером с блюдце. — Поразительно, какие вещи она знает!

— Это не трудно. Это слово есть в любом справочнике трудных слов — я заставляю себя прочитывать ежедневно по пять, хотя, конечно, изучение классической литературы сыграло тут не последнюю роль. Это слово фигурирует в поэме Горация. — Я взяла на заметку, что надо бы снова перечитать ее. Взглянула на полки — книга должна стоять где-то там.

— При всем при этом все равно потрясающе, то есть… — Она снова посмотрела на меня, и теперь выражение ее лица изменилось. — То есть… — Теперь она неприкрыто вытаращилась на меня, а потом повернулась к экрану. — Это вы… — с придыханием произнесла она. — Я… не заметила… Я… не… поняла… — Она прижала ладонь ко рту. — Но это ведь вы, правда? — Я кивнула. — Ну конечно — вас же зовут Лора. — Она снова взглянула на экран. — И ее тоже.

— Так и есть.

Выражение застывшего ужаса у Синтии внезапно сменилось просветлением, как будто она поняла, какие возможности дает эта ситуация.

— Ну… это здорово. У меня соседка — знаменитость. Самая настоящая телеведущая! — радостно заключила она. — А теперь расскажите мне, как вы там оказались. — Пока шли завершающие титры, я вкратце объяснила ей, как получила такую работу. — Ну, на вас теперь свалится слава.

— Я ее не искала. — Я припомнила Ника. — Слава мне совершенно не нужна. А вам? Вы ведь… медиум, не так ли? — Я налила ей еще вина. — Спирит?

— О нет. — Ее шокировало мое предположение. — Я не смогла бы видеть мертвых и ни за что не согласилась бы быть их проводником. Слишком жутко, — добавила она с содроганием. — Я когда-то занималась медиумистикой, но все закончилось неприятной историей с выбросом эктоплазмы.

— А чем же вы тогда занимаетесь? — спросила я, наливая себе бокал до краев.

— Я экстрасенс. У меня есть дар ясновидения, и с его помощью я даю людям советы, помогаю достичь целей. Я могу помочь с чем угодно — преодолеть кризис в браке, разрешить профессиональные проблемы, семейные затруднения, даже нахожу пропавших животных. Некоторые воспринимают меня как духовного руководителя, а другие — как ангела-хранителя.

— Ого… — Мне это показалось полнейшим вздором, но я попыталась изобразить что-нибудь приятное. — Звучит захватывающе.

— Так и есть, хотя, если честно… — Она от волнения наморщила лоб. — Мне не хватает клиентов. Меня это немного тревожит. Ведь это так трудно — зарабатывать себе на жизнь, — разочарованно высказалась она.

— Ну… я привыкла.

— Если вы знаете кого-то, кому понадобится ясновидящая…

— О! Конечно, конечно. А вы поместили объявление в местную газету?

— Да, у меня даже есть сайт, но проблема в том, что в Лондоне слишком много ясновидящих. Рынок переполнен… о, привет, Ханс! — Ее кот пролез через приоткрытую дверь и теперь терся о ее лодыжки, урча, словно маленький «феррари». — Вы ничего не имеете против кошек? — поинтересовалась она, когда кот прыгнул ей на колени.

— Нет. Я люблю их.

— Она очень милая.

— В самом деле. Грм… почему вы называете ее Хансом, если она женского пола?

— Потому что обнаружила ее у своей квартиры в Ханс-плейс.

— Ханс-плейс в Найтсбридже? — осведомилась я. Она кивнула. — Хорошее место.

— О, без сомнения, — с досадой проговорила она. — Божественное.

— А что же привело вас сюда? — спросила я. — Лэдброук-гроув немножко… другой.

— Я знаю. Но… — Она вздохнула. — У меня изменились обстоятельства. Понимаете, квартира там мне не принадлежала. К большому сожалению. — Она разломила на половины хлебную палочку. — И вот когда та… договоренность… подошла к концу, я решила, что пришла пора обзаводиться собственной квартирой. А это место — все, что я смогла себе позволить, но тоже неплохая берлога.

— А как же вы стали заниматься… ясновидением?

— Ну, тут целая история… Вы правда хотите услышать? — Я не хотела, но кивнула из вежливости. Она откинулась на спинку дивана, покачивая вино в бокале, задумчиво глядя в никуда и начиная свое путешествие в страну воспоминаний. — Все произошло благодаря чайке, — начала она. — Чайке-ясновидящей, если быть точной. — Я с подозрением посмотрела на нее. — Она спасла мне жизнь.

— В самом деле?

— Без сомнения. Понимаете, в прошлом году в это время я была в большой-большой депрессии, достигнув… определенного поворотного пункта в жизни. Я отправилась к своей сестре в Дорсет и однажды вечером пошла прогуляться по скалам. И наверное, подошла слишком близко к краю, потому что поскользнулась и пролетела целых двадцать пять футов вниз. И вот лежу я там, на пляже, зажатая между двумя валунами, со сломанной ногой, испытываю жуткую боль и даже не могу пошевелиться — вот так. — Она вытянула руки по швам и прижала их к телу, чтобы продемонстрировать, в каком положении оказалась.

— Как плохо!

— Это было просто ужасно — не меньше, ведь я знала, что скоро начнется прилив. Я пыталась звать на помощь, но пляж был пуст, и вот, когда я лежала там, полагая, что пора готовиться к смерти, прилетела чайка и стала кружить надо мной. И не улетала. Тогда я в отчаянии воскликнула: «Ради Бога, лети, позови на помощь!» К моему огромному удивлению, она сразу улетела. — Синтия подалась вперед, ее большие серые глаза распахнулись до предела. — Но самое невероятное впереди. Позже я узнала, что она прилетела в дом к моей сестре и стала стучать клювом в окно кухни. Та отгоняла ее, но птица не хотела улетать — не унималась и продолжала стучать. Тогда сестра решила, что она, должно быть, хочет что-то сообщить. И пошла вслед за чайкой на улицу, а та полетела дальше, но по пути она все время оглядывалась, чтобы удостовериться, что сестра следует за ней, и тогда снова летела дальше. Когда чайка достигла скал и закружила над обрывом, сестра посмотрела вниз и увидела меня, лежавшую там, и вызвала пожарную команду. — Синтия снова откинулась на спину, потрясенно качая головой: — Разве не изумительная история? Как по-вашему?

— Пожалуй… да.

— И это правда. Вот… — Она спихнула кошку с колен, затем подняла подол своего довольно щеголеватого шелкового платья. Сквозь чулки я увидела огромный шрам над ее левым коленом, а на нем отметины от стежков, похожие на зубцы «молнии». — И я все думала: откуда эта чайка могла знать, что я попала в беду? И как она сообразила, каким образом привести помощь? Я пришла только к одному выводу…