Барбара Фритти - Улыбнись, мой ангел Страница 14

– У меня нет ни времени, ни желания сплетничать на подобные темы, – заметила Тереза. – Простите, но я должна идти. Я зашла сюда, чтобы купить ниток для матери. Было очень приятно с вами познакомиться, Дженна. Надеюсь скоро с вами увидеться снова.

– Да-а-а… – протянула Кара, как только Тереза ушла, – очень интересно.

– Что?

– Она сказала, что пришла за нитками, но никаких ниток не купила. Подозреваю, что Тереза приходила за новостями.

Кара быстро оглянулась, словно для того, чтобы убедиться, что ее никто не подслушивает. Все женщины в магазине оживленно перешептывались.

– Девушка, которую вы спасли, работает в конторе у Майры, – продолжала Кара. – Они занимаются уборкой. Убирают во всех больших домах у нас в городе, включая и дом мэра. Ходит слух, что некоторые жены очень обеспокоены тем, что девушки-уборщицы предоставляют и некоторые другие услуги. Думаю, вы меня поняли.

– О… – Дженна даже не знала, как реагировать на слова своей собеседницы.

В детстве и юности у Дженны было совсем немного подруг, и у нее не выработалась привычка делиться новостями и сплетнями. И хотя в данный момент она была не объектом, а всего лишь участницей пересудов, ей все равно стало не по себе.

– Муж Терезы, мэр, – большой охотник поволочиться за девушками. Ну, конечно, и сам красавчик. Я не хочу ни на что намекать, но уж очень подозрительно, что Тереза так поспешно ушла, как только разговор зашел о той девушке.

– Мэру уже за сорок. Девушка всего лишь подросток, – запротестовала Дженна.

– И что из этого следует? – Бровь Кары насмешливо приподнялась.

Дженна тяжело вздохнула.

– Да, конечно…

– Слава богу, что мы с Колином не можем позволить себе приглашать уборщиц на дом, – заметила Кара с усмешкой.

Положив руку на округлившийся живот, она добавила:

– Ребенок сегодня устроил настоящий бунт.

– Когда вам рожать?

– В сентябре. Надеюсь, что будет девочка, – сообщила Кара с виноватой улыбкой. – Конечно, самое главное, чтобы ребенок родился здоровым. Но мне всегда хотелось иметь дочку. Я просто не знаю, что буду делать с мальчиком.

– Но ведь пол ребенка можно узнать заранее.

– Колин против. Он хочет, чтобы ребенок стал для нас сюрпризом. Я возразила, что можно устроить себе сюрприз и сейчас, но он ведь такой упрямый ирландец. Если уж решил что-то, то никакая сила не заставит его передумать. Но он прекрасный человек, и из него выйдет превосходный отец. Я ведь забеременела только через четыре с половиной года после свадьбы. Я уже начала отчаиваться. Для меня этот ребенок – настоящий дар Божий. Ой, извините, заболталась, но я так счастлива. Я готова прыгать от радости.

Дженна улыбнулась. Не улыбнуться было невозможно. В глазах у Кары было столько счастья, что оно заражало каждого, кто с ней заговаривал.

– Дженна, вам нужна моя помощь в чем-то? – спросила Кара, переводя разговор на другую тему. – Вы хотели бы записаться на обучение, приобрести какие-нибудь ткани, посмотреть наши новые швейные машинки? Я спрашиваю, потому что заменяю сейчас бабушку. Ей нужно было уйти, и она очень не любит заставлять посетителей ждать.

– Я просто привела Лекси на занятия. Самой мне ничего не нужно.

– Вам следует тоже начать заниматься у нас. Вы ведь хорошо играете на пианино, значит, у вас ловкие руки и изготовление лоскутных одеял вам понравится. У этого занятия огромное число достоинств: оно практично, увлекательно, снимает стрессы, развивает воображение. А ночи ведь у нас бывают холодные, особенно зимой, и тогда одеяла могут очень пригодиться.

– Я вообще не умею шить.

Кроме того, у Дженны не было времени на новые занятия.

– Научиться шить очень просто. Уж поверьте мне, если вы задержитесь в Бухте Ангелов надолго, вы никуда не денетесь от шитья. Изготовление одеял – наше главное занятие здесь. Основная часть нашей жизни, то, что отличает нас от всего остального мира. По крайней мере, так говорит моя бабушка. Она считает, что традиции, передаваемые от одного поколения к другому, позволяют нам не терять связей друг с другом в мире, который становится все более сложным и хаотичным. В этом я с ней полностью согласна.

– Я тоже. – Дженна лучше многих других знала, насколько непрочными бывают связи между людьми, как легко они рвутся и как внезапно приходит одиночество. – Вас научила шить бабушка?

– Да, причем еще до того, как я пошла в детский сад. Я часто вспоминаю, как совсем еще маленькой ходила с ней выбирать ткани, как она рассказывала мне историю нашего города и историю семейства Мюрреев, о многих поколениях женщин, занимавшихся изготовлением одеял. Мою маму оно не интересовало, но, когда она вышла замуж за мужчину из семьи Мюрреев, ей тоже пришлось заняться одеялами. Это семейная традиция, возникшая вместе с рождением нашего города. Вы уже знаете его историю?

– Немного. Но я не хотела бы отвлекать вас от работы.

Кара отмахнулась.

– Ко мне пока никто не подходит. Вы ведь слышали о кораблекрушении? Ну, в общем, когда выжившие добрались до берега, первым делом женщины взялись за шитье одеяла в знак памяти о погибших. Каждый из выживших принес по лоскуту, и в каждом из этих лоскутов – целая человеческая жизнь. Некоторые мужчины остались совсем одни, без жен и матерей. И тогда другие женщины стали расспрашивать их о жизни и подбирать ткань и рисунок в зависимости от рассказанной ими истории. – Кара кивком указала на стену. – И вот оно там, наше самое первое одеяло.

Дженна перевела взгляд на большой застекленный стенд у стены, потом поднялась и подошла к нему поближе, чтобы лучше рассмотреть. Дома у нее никогда не было лоскутных одеял, ее родители любили элегантность и изысканный стиль во всем, избегая пестроты. Цветовая гамма их дома была почти исключительно черно-белой. Последние остатки ярких цветов исчезли после гибели матери Дженны – отец старался убрать из своей жизни все, что напоминало ему о погибшей жене.

Дженна всегда рассматривала шитье лоскутных одеял как домашнее рукоделье, притом несложное. Такие одеяла, в ее представлении, делались из простых повторяющихся лоскутов: квадратов, треугольников, ромбов. Но одеяла, изготовлявшиеся в Бухте Ангелов, представляли собой сложное переплетение символов и не менее сложное сочетание тканей.

– В этом одеяле заключена целая история, – пояснила Кара. – Большинство лоскутов было изготовлено из одежды тех, кто пережил кораблекрушение, и тех, кто погиб, но чьи тела волны выбросили на берег. Вот, например, этот белый квадратик в центре вырезан из детского чепчика.

– Детского чепчика? – повторила Дженна. – А я думала, что на корабле были только матросы и мужчины, золотоискатели из Сан-Франциско.