Кристина Ролофсон - Фамильная реликвия Страница 14

Уильям удивленно вскинул бровь.

– Мило?

– Да, и вы тоже милый… – заявила Кейт, не сводя глаз со сцены. – Неважно, нравится вам это или нет, – еле слышно добавила она.

Это ему понравилось. Даже слишком. Нравилось, как ее волосы отливают рыжиной на солнце и темнеют в полумраке театра. Нравилась ее улыбка и искры в зеленых глазах, когда она шутила. Нравилось коричневое платье и соблазнительная ложбинка над вырезом, чуть повыше сверкающей броши. Он не возражал против ее выбора ресторанов или тщательно составленных планов осмотра достопримечательностей. Его не раздражало, что прогулку по Хэмптон-Корту она предпочла бы трем дням в люксе «Ритца».

Она верила в романтику, а он – в страсть.

К концу спектакля Кейт расплакалась. Уильям протянул ей платок и дождался, когда она справится со слезами. Этот спектакль он смотрел с тремя разными спутницами, и каждая из них не упускала случая всплакнуть – осторожно, чтобы не потекла тушь. Кейт не беспокоилась ни о туши, ни о ручейках слез, льющихся по щекам.

Он прокашлялся.

– С вами все в порядке?

Она испустила глубокий, прерывистый вздох.

– Просто этот месяц выдался для меня слишком трудным.

– Понимаю. – Он терпеливо ждал, надеясь, что Кейт возьмет себя в руки прежде, чем на них начнут глазеть.

– Все казалось мне рассчитанным и спланированным до мелочей, – она шмыгнула носом, – я имею в виду свое будущее. Свадьба тоже входила в мои планы, но ей предстояло быть лишь первым днем жизни, полной удивительных событий.

– Таких, как возня с детьми и стряпня, – подсказал Уильям, подавляя желание обнять ее. Он побарабанил пальцами по колену. – Не хотите ли пройтись?

Она кивнула, но не сдвинулась с места.

– Он сказал, что я стала ему безразлична, что ему уже скучно со мной.

Скучно? Взгляд Уильяма выразил недоверие. Скорее всего, Кейт чуть не вышла замуж за идиота.

– Вы по-прежнему любите его? – По некоторым причинам ответ на этот вопрос имел для Уильяма огромное значение.

– Нет, – Кэтрин поморщилась. – Я слишком зла.

– При чем тут злость?

– Она причиняет боль.

– Вот как? – Он подождал, пока Кейт вытрет слезы и снова глубоко вздохнет. – Не хотите ли поужинать? Жители Лондона обычно ужинают после театра, – объяснил он, надеясь отвлечь спутницу. – Или, если хотите, мы можем выпить где-нибудь кофе с пирожными.

– Я бы не отказалась.

Уильям поднялся и помог Кейт надеть пальто, погладив ее по плечу жестом, который внешне выглядел дружеским. По-видимому, Кейт не возражала. Поблизости они обнаружили кафе с соблазнительными пирожными на витрине. Они заказали кофе со взбитыми сливками. Кейт предложила Уильяму кусочек своего шоколадного трюфеля, а он поделился с ней своим эклером и без устали рассказывал о скандальных событиях из жизни королевской семьи, радуясь, когда в глазах Кейт вспыхивали искры. Наконец, подозвав такси, Уильям благополучно доставил спутницу к отелю «Сент-Джайлз».

– Подождите здесь, пожалуйста, – попросил он водителя и проводил Кейт через пустой вестибюль к лифту. Кейт помедлила, прежде чем нажать кнопку.

– Еще раз спасибо вам, – произнесла она с очаровательной улыбкой. – Я провела незабываемый день.

– И я тоже, – искренне признался он. Положив руки на плечи Кейт, он шагнул ближе и склонил голову. На ее лице отразилось изумление, но затем их губы встретились, и Уильям закрыл глаза. Дружеский, ничего не значащий поцелуй превратился в нечто совсем иное, и Уильяму захотелось, чтобы он длился вечно. Он надеялся ощутить лишь тепло и нежность, но никак не ожидал взрыва страсти. Прижав Кейт к себе, Уильям почувствовал, как их тела соприкоснулись. Несмотря на несколько слоев плотной одежды, он ощущал жар, исходящий от ее кожи, и трепет губ, которые он приоткрыл языком.

Внезапно заморгав, он отпустил Кейт и ухитрился невозмутимо пожелать ей спокойной ночи. В ответ она произнесла какие-то вежливые слова, но Уильям их не услышал. Повернувшись, он вышел из отеля, опасаясь передумать и вернуться.

Через несколько минут он прибыл в Торн-Хаус, не успев забыть прикосновение женского тела. Не успел он и избавиться от мучительного напряжения в собственном теле.

Путь обратно занял слишком мало времени, чтобы решить, как быть дальше. Соблазнение туристок из Америки, особенно беспомощных родственниц с разбитым сердцем, было не в правилах Уильяма Ландри.

Он должен бежать. Вернуться в поместье и… с головой окунуться в подготовку к весенним работам. Отправиться на горнолыжный курорт, заняться сексом с Джессикой или другой не менее утонченной женщиной, которая не станет рассчитывать на большее и которой хватит здравого смысла покидать его спальню до рассвета. А Кэтрин ждет нежных слов, обещаний и счастья до конца жизни.

Уильям не понимал, откуда у него такие мысли о женщине, с которой он познакомился лишь вчера. О женщине с брошкой, которая свела с ума его бабушку. До брошки ему не было дела. Жаль, что эта никчемная безделушка стала причиной его нынешнего душевного хаоса.

– Как дела? – Питти выглянула из двери своей спальни. Уильям видел только полосу малинового шифона, свисающую с плеч до носков туфель.

Он остановился в коридоре, понимая, что его загнали в угол. Расстегнув пальто, он расслабил узел галстука.

– Не надо больше подкладывать мне списки, Питти.

– Я только хотела…

Не собираясь вдаваться в обсуждение брачных замыслов, Уильям прервал ее:

– Ты хорошо провела вечер?

– Отлично, благодарю, – ледяным тоном отозвалась Питти. – А ты?

– Тоже.

– Она согласна продать брошь?

– Не знаю. Но ты не станешь покупать ее, пока не убедишься, что брошь подлинная.

– Завтра же затащи ее к Лонгмайру и позаботься, чтобы брошь осмотрели ювелиры. Мне все равно, под каким предлогом ты заманишь ее туда. Этой глупости пора положить конец.

Затащить Кэтрин ему действительно хотелось – кое-куда, но не к ювелиру. Зато с последним заявлением Питти Уильям был совершенно не согласен.

– Кажется, завтра она едет на экскурсию.

Питти изобразила царственную гримасу.

– Пусть отменит ее, – велела она. – Ты и без того медлишь слишком долго. Завтра утром я позвоню ей и все объясню.

– Нет! – отрезал Уильям, глядя на Питти в упор. – Ты этого не сделаешь. Отныне я сам займусь этим делом и не допущу, чтобы ты вмешивалась в него. Я сам решу, настоящий алмаз или нет, и, если он не подделка, непременно куплю его. В твоей помощи я больше не нуждаюсь.

– Но…

– Спокойной ночи. – Уильям увидел, как глаза Питти широко раскрылись, затем губы сжались в тонкую линию, и она отступила, захлопнув дверь. Уильям не стал медлить в темном коридоре. Ему не терпелось поскорее добраться до своих комнат и принять прохладный душ. Уже удаляясь, он услышал, как дверь спальни вновь открылась, и остановился, приготовившись к продолжению спора.