Клейтон Мэтьюз - Лас-Вегас Страница 14

Так, кудахтая, он помог ей справиться со штанами, и они полетели следом за ботинками, Под огромным отвислым животом показались заросли черных волос. И из этой чащи торчал маленький, красный, дрожащий отросток. Нона не медлила ни минуты, влезла на постель, примерилась хорошенько и села.

— О-о-о, чертовка!..

Кровать ходила ходуном, когда Билли Рэй дергался вверх-вниз, колыхал своим огромным пузом, задыхался и пыхтел. Нона работала бедрами, двигалась ритмично, размеренно и улыбалась во весь рот. Прошло всего несколько минут, и он бурно содрогнулся, оглашая комнату стонами. И сразу же все силы оставили его.

Нона сидела, легонько поводя бедрами. Через некоторое время Билли Рэй со вздохом открыл глаза и с обожанием посмотрел на нее.

— Ты просто дьяволица, Нона, исключительная женщина.

— Ты говоришь так, потому что это чистая правда. — Нона встала с кровати, взяла полотенце и вытерла Билли Рэя.

— Дай-ка мне сигарету.

Она пошла в другую комнату за сигаретами и сразу вернулась с пачкой в одной руке и зажигалкой в другой. Билли Рэй следил за ее движениями. Его глаза казались сейчас яркими, они сверкали, как серебряные бубенчики, скользили по ее нагому телу, ощупывали, трогали. Нона села рядом с ним, подала сигарету, поднесла зажигалку, потом прикурила сама и поставила на постель между ними пепельницу.

— Это правда, — повторил Билли Рэй, подчеркивая первое слово, — ты самая лучшая.

— Мне просто хотелось понравиться тебе, доставить несколько приятных минут.

— У тебя это отлично получилось, девочка. — Томпсон выпустил клуб дыма, поглядывая на нее. — Я все ж таки немного старше тебя и знаю, что говорю.

Но у меня есть чем компенсировать это различие.

— И чем же? — Нона сдвинула брови.

— Деньгами, — коротко ответил он.

Нона засмеялась. Разговор принимает благоприятный оборот, если он заговорил про деньги. А вдруг он даст ей больше тысячи.

— Значит, ты ничего не имеешь против того, что я постарше тебя?

— Конечно, нет. Не говори глупостей!

Билли Рэй улыбнулся:

— Завтра начинается покерный турнир.

— Знаю.

— Как только он закончится, я улетаю в Мехико.

Ты бывала там когда-нибудь, милая?

— Нет, ни разу.

Он взял ее руку и сжал.

— Тогда почему бы тебе не поехать вместе со мной?

Нона вздрогнула от неожиданности и заморгала, оторопело уставившись на него. К такому предложению она совсем не была готова. Билли Рэй предлагает ей сопровождать его в поездке!

— Не понимаю. Точнее, не совсем уверена, что правильно поняла твои слова. Что ты имеешь в виду?

— Только хорошее. Для тебя. Нам ведь неплохо вдвоем, ты сама сказала. Денег у меня достаточно, волноваться об этом нечего. И тебе никогда не придется больше пахать на других. Я позабочусь об этом.

Что ты думаешь о таком предложении. Нона?

Дышать стало трудно, кровь застучала в висках.

Деньги! Господи! Разве не в них все дело? Ведь об этих проклятых бумажках она думала дни и ночи, пытаясь раздобыть хоть малость. Билли Рэй даст их ей. А от нее всего-то и требуется позволять ему трахать ее в любой момент, как только он пожелает.

Надо решать. Только получится ли?

Нона посмотрела на Томпсона. Огромный, жирный, немолодой, пышущий жаром даже в прохладе кондиционированного воздуха. И преотвратительный любовник. Она невольно вспомнила Лэша. Сравнение явно не в пользу Билли Рэя. Лэш молод, строен, отлично сложен. Хорошо, если у Билли Рэя встанет чаще, чем один раз в неделю. А Лэш мог неутомимо любить ее всю ночь.

Но у Билли Рэя есть деньги.

— Что же ты молчишь?

— Я… Просто предложение такое неожиданное…

Билли Рэй усмехнулся:

— Хорошо, детка, все правильно, тебе нужно время. Это серьезный шаг, я думаю.

— Да, наверное, самый серьезный в моей жизни.

— Ладно. Я буду здесь, пока не выиграю этот турнир. Так что дай мне знать за это время о своем решении.

Нона вздохнула:

— Ладно, Билли Рэй, я скажу. Обязательно.

Брент Мэйджорс стоял за кулисами сцены и смотрел, как Линда исполняет свой последний номер. У нее был прекрасный голос, глубокий, сильный, чистый или немного хриплый, когда она играла им. Она никогда и нигде не училась петь, и опыта у нее не хватало, но, несмотря на это, фальшивила очень редко. К тому же у нее был удивительный диапазон, и ее репертуар включал и старинные баллады, и песни в стиле кантри. Перед ней открывалось блестящее будущее.

Линда на сцене не наряжалась в облегающие платья, не виляла бедрами и не обнажалась до неприличия, не пела двусмысленных песенок, но тем не менее вокруг нее возникала необычайно сексуальная атмосфера. И это, Мэйджорс знал, была не простая видимость, как у большей части профессиональных певиц. В постели Линда была тоже хороша, неутомима и изобретательна до бесстыдства.

Линда закончила номер и, пританцовывая, удалилась со сцены в ту сторону, где стоял за кулисами Мэйджорс. Ее провожал гром аплодисментов.

Джей Ди Фэдкон вприпрыжку выскочил на сцену с противоположной стороны. Шнур от микрофона волочился за ним, словно пуповина. Он выглядел бодрым, свежим, полным сил и энергии, трезвым как стеклышко. Не осталось и намека на вдрызг пьяного Фэлкона, каким он был еще четыре часа назад. Но от Мэйджорса и Линды потребовались неимоверные усилия, чтобы поставить его на ноги и вывести на вечерний концерт. И теперь, к полуночи, Джей Ди выглядел так, будто у него уже неделю во рту не было ни капли спиртного.

Линда остановилась возле Мэйджорса.

— Привет, дорогой.

Ее лицо блестело от выступившей испарины, а платье кое-где потемнело от пота. Хоть в зале работали кондиционеры, стоять под прожекторами — все равно что жариться на сковородке в аду. Слуга подал ей полотенце, и Линда вытерла лицо.

Аплодисменты затихли, Мэйджорс стал слушать Фэлкона.

— Хороша штучка, правда, граждане? Вам нравится? — Комик понизил голос до интимно-заговорщического шепота:

— У них это дело запросто получается, точно вам говорю. Они рождаются и сразу поют, как канарейки. А как шейку-то вытягивает, как ротик открывает, губки складывает… Сразу видно, доставит удовольствие кому угодно. Я, конечно, имею в виду — пением…

— Ублюдок, — сквозь зубы процедил Мэйджорс.

— Что ты говоришь, милый?

— Кем он себя возомнил? Он что, считает себя Арчи Банкером? Жалкий шут.

Линда рассмеялась.

— Держу пари, он бы не отказался стать им. Да если бы ему предложили такое, Джей Ди сам бы себя кастрировал каждый вечер.

— Это я его кастрирую.

— Дорогой, он же всего-навсего маленький, жалкий мужичок. Если бы ты был таким, что бы стал делать?