Мэг Кэбот - Кумир и поклонницы Страница 14

А сейчас я огрызнулась на очень знаменитую кинозвезду, на человека, с которым я, по требованию директора и Джеммы-Джем, должна была быть очень любезной… Ну, ладно… Я даже слегка испугалась. Испугалась того, что Люк расскажет доктору Люису обо всем, что я ему сказала. И еще испугалась, что могу после всего этого не получить диплома и должна буду работать оператором на сверлильном станке, как я записала, когда проходила государственное тестирование.

Но я же шутила! Я не хочу быть оператором на сверлильном станке! Я хочу сказать, что хорошо разбираюсь с проблемами других людей… Я вижу, что к чему подходит и куда должно двигаться, и поэтому не только веду «Спросите Энни», но и помогаю в организации работы Театрального клуба. Я хочу быть терапевтом, или дизайнером, или и тем и другим одновременно — когда вырасту, конечно. А не оператором-сверлильщиком.

Правда, трудно быть терапевтом или дизайнером в одиннадцатом классе школы.

Но в данный момент у меня не было временя на Люка. Потому что надо было справиться с Кэйрой.

— Кэйра, — сказала я, подойдя к двери кабинки, где она заперлась. — Выходи. Это я, Джен.

— Зачем? — всхлипнула Кэйра, — Джен, почему они продолжают это делать?

— Потому что они — идиоты. А теперь выходи. Кэйра вышла. Ее лицо было залито слезами. Если бы она так часто не плакала и перестала бы причесываться, как Кортни Деккард, а дала бы своим волосам завиваться, как им хочется, и отказалась бы от брючек-капри, которые не шли к ее фигуре, я подозреваю, она даже была бы хорошенькой.

— Это нечестно, — сопя, сказала Кэйра. — Я так стараюсь… И на прошлой неделе я даже сказала им, что у меня дома можно устроить вечеринку, потому что родители уезжали из города. Хоть один человек явился? Нет.

Я открыла кран и, намочив бумажное полотенце, стала смывать остатки картошки с волос Кэйры.

— Я тебе уже говорила, — сказала я. — Они, Кэйра, идиоты.

— Они не идиоты. Они правят школой. Как могут быть идиотами люди, которые правят школой? — Она скорбно смотрела на свое отражение в зеркале над раковиной. — Это я. Это именно я. Такая неудачница.

— Ты, Кэйра, не неудачница, — сказала я. — И они не правят школой. Школой правит ученический совет.

— Но люди, которые состоят в ученическом совете, совсем НЕПОПУЛЯРНЫ, — заметила Кэйра.

— Существуют более важные вещи, чем популярность, Кэйра.

— Тебе, Джен, легко говорить, — ответила Кэйра. — Хочу сказать — посмотри на себя. Ты хорошенькая и тоненькая, и тебя все любят. ВСЕ. На тебя никто никогда не мычал.

Это правда. Но я никогда не старалась, чтобы меня полюбили, как это делает Кэйра.

Пока я об этом думала, Кэйра продолжала:

— Ты, как моя мама. БУДЬ САМА СОБОЙ. Вот, что она все время твердит.

— Хороший совет, — сказала я.

— Вот-вот, — грустно сказала Кэйра. — Если ты знаешь, какая ты.

Длинно, громко зазвенел звонок. И через секунду туалет заполнился девочками, которые торопились причесаться перед тем, как идти в класс. Мы прервали наш разговор. На данный момент.

— Увидимся, — сказала я ей. Она только посопела в ответ и нырнула в свою косметичку за носовым платком. Я не удивилась. Кэйра никогда не благодарила меня за то, что я приходила успокаивать ее после очередной атаки. Уверена, это и было одной из причин, почему у нее нет настоящих друзей. Она просто не знает, что значит доброе обращение с людьми.

Должна признаться, что за всей этой историей с Кэйрой я забыла о Люке Страйкере… По крайней мере, до того момента, как вышла из туалета.

Люк меня ждал.

Меня прямо затошнило. Что он тут делает? Честно, я думала, что после моей пламенной речи он вызовет свой лимузин и уедет. Вместо этого он подошел ко мне и, не вынимая рук из карманов, спросил:

— Так что делаем дальше?

Вот как. Будто ничего не произошло. Будто я не говорила ему, чтобы он уезжал в Голливуд и все такое.

Что же это значит? Что он и не собирался нажаловаться на меня доктору Люису? Что он хочет сделать вид, будто я и не рычала на него? Что же он за человек, раз так себя ведет? Я очень хорошо понимаю людей. Только явно не Люка Страйкера.

Спросите Энни

Задайте Энни самый сложный вопрос, который касается сугубо личных отношений. Вперед, дерзайте!

В «Журнале» средней школы Клэйтона публикуются все письма. Тайна имени и адреса электронной почты корреспондента гарантируется.

Дорогая Энни!

Моя подружка не перестает делать мне засосы. Меня это смущает. Я рад, что она меня любит и все такое, но… Эх! Почему она это не прекращает и как заставить ее остановиться?

Тот, кто старается носить водолазки

Дорогой Водолазка!

Твоя подружка делает тебе засосы, потому что она хочет, чтобы все знали, что ты занят. Вели ей это прекратить или скажи, что тебе придется найти другую девушку, которая будет не такой опасной.

Энни

Шестая глава

Я должна была понять, что все в школе готовы влюбиться в Люка. Хочу сказать, что даже под маской Лукаса Смита, он был очень хорош. Хотя имейте в виду, многих парней в клэйтонской средней можно было бы признать очень недурными.

Но у Люка нет недостатков, он шести футов ростом и при этом такой чуткий, что считает, будто все кто мучил Кэйру неправы. При этом он выглядит, как… Как Люк Страйкер!

Даже удивительно, что я в него не влюбилась. Полагаю, нельзя обвинять в этом Трину. В том, что она влюбилась в этого нового парня.

Я, конечно, подозревала, что это может случиться. Люк Страйкер нравился Трине даже больше, чем ее кот, мистер Момо, а мистер Момо был любимым Трининым другом начиная со второго класса.

И я все еще не догадывалась, что с Триной, пока не оказалась в машине Стива на пути домой. Ни у меня, ни у Трины не было водительских прав, потому что:

а) наши родители боялись нас учить и не предложили нам поучиться вождению в школе;

б) даже если бы они нас учили, в Клэйтоне особенно некуда ездить;

в) если и надо куда-то поехать, то у нас есть Тринин бойфренд, Стив, у которого есть машина, чтобы нас возить.

К счастью, Трина и Стив всегда задерживаются в школе на репетициях Театрального клуба. Как раз сейчас там репетируют большое занудство, пьесу о мертвецах — не о зомби или чем-то таком занятном, — а просто о мертвецах, которые сидят на кладбище и говорят о том, что такое быть живым. Полагаю, эта пьеса должна научить нас больше любить своих близких. Я хотела сказать Трине, что пойду на премьеру, но буду сидеть в последнем ряду и читать.