Пейдж Тун - Люси в небесах Страница 14

— Да уж. 

— Нет, я знаю, это странно. — Вздыхаю. — Пытаюсь убедить себя, что это не так. Но ведь страсть к сочинению вряд ли сопоставима с изменами, правда? 

— Не подозреваешь ли ты, что он и вправду изменял? 

— Нет! Он бы никогда, никогда меня не предал. Я действительно так думаю. Не знаю, почему я… О, не знаю. 

Нейтан не давит на меня, а меняет тему и переключается на более нейтральную: Молли, Сэм и свадьба. Мы целую вечность сидим и болтаем, пока наконец я не подавляю зевок. 

— Который час? — спрашивает Нейтан. 

— Черт возьми, уже четыре утра! 

— Через три часа я обычно просыпаюсь, чтобы начать собираться на серфинг. 

— А я через три часа обычно возвращаюсь домой с работы. 

— Ты, наверное, измотана. Еще не привыкла к смене поясов? 

— Должно быть. Не понимаю, как я до сих пор не сплю и разговариваю с тобой. 

Но на самом деле я более чем понимаю. Больше всего на свете я хотела бы сейчас быть здесь и нигде больше. Наверное, это все пьяные разговоры. Но Нейтан уже встает, подает мне руку, и я касаюсь ее. Задержавшись на пару секунд, отмечаю, что руки у него шершавые. Мы смотрим друг другу в глаза в темноте. Я не вижу выражение лица Нейтана и просто рада, что и ему не разглядеть моего румянца.

Глава 3

У меня похмелье, я почти не спала, а глаза словно вымочили в уксусе. Но несмотря на все это, я на седьмом небе. Мысли постоянно крутятся вокруг Нейтана. О Джеймсе почти и не вспоминаю. Пусть он там хоть полный самолет стюардесс перетрахает — мне плевать, я хочу думать только о сексуальном серфере с растрепанными волосами. Но когда я спустилась, надеясь увидеть своего ночного собеседника за завтраком, меня постигло разочарование. 

— Где Нейтан? — спрашиваю я Молли. 

— Должно быть, уехал на рассвете, — буднично отвечает она. 

Но мы же сидели под звездами всего за каких-то пару часов до восхода солнца, так что я могла поклясться, что он где-то тут. 

— Во сколько ты легла вчера? — интересуется Молли. 

— Ой, не помню точно. Вскоре после того, как вы, ребята, ушли. 

Не знаю, почему я не сказала подруге, что мы с Нейтаном проболтали до четырех утра. Наверное, хотела сохранить этот секрет только между нами. 

Держу телефон под рукой на случай, если вчерашний компаньон позвонит с предложением заняться серфингом, хотя я уверена — он не взял мой номер. Жаль, что мы не договорились точно о новой встрече. Мы обсуждали, что пойдем сегодня, но сейчас мысль отправиться на пляж только вдвоем кажется нереальной. Интересно, не забыл ли вообще об этом уговоре Нейтан. В конце концов, мы изрядно набрались. 

После обеда на несколько часов идем с Молли в магазин. При каждом тренькании колокольчика, извещающего об очередном покупателе, у меня раскалывается голова, а плаксивый ритм-энд-блюз из динамиков только усугубляет боль. К счастью, сегодня днем начальницы Молли тут нет: не уверена, насколько бы ей понравилось, что покупателям приходится лицезреть возле кассы позеленевшую с похмелья девицу. 

— Ты сегодня какая-то тихая, — беспокоится Молли. — Надеюсь, не переживаешь до сих пор насчет Джеймса?

— О нет, даже не думаю, — отмахиваюсь я от подруги, наверное, слишком поспешно. В ее лице что-то на секунду меняется, и я не могу понять, что бы это значило. Стону: — Ну, то есть, я скучаю по нему. Просто перепила. 

Она как-то странно улыбается, но расспросы не продолжает. 

На самом деле я не хочу разговаривать, потому что слишком занята бесконечной прокруткой в голове ночной беседы. Я бы с легкостью осталась болтать с Нейтаном на крыльце до рассвета. 

Прошлой ночью, когда он пошел спать в свою комнату, я слышала его вздох: в нем было столько печали. То, что раньше было подростковым пристанищем парня, теперь стало тщательно убранным местом ночлега для случайных клиентов. Даже не могу представить, каково было Нейтану потерять родителей в пятнадцать лет. До сих пор жалею, что меня не было рядом с Сэмом, когда произошла трагедия. Но у него, по крайней мере, была Молли. Я тогда из-за этого эгоистично ревновала, но, видимо, как раз в то время друзья наконец поняли всю ценность своих отношений. 

Ранним вечером, когда усталость окончательно сваливает меня с ног, говорю Молли и Сэму, что у меня тяжелый случай синдрома смены часовых поясов, и иду в кровать. Наверное, я больше не увижу Нейтана до свадьбы, а до нее еще девять дней, и не знаю, как мне дождаться. Интересно, пройдет ли это странное умопомешательство к утру? 

Только задремала, пищит телефон. Просыпаюсь и тянусь за ним с мыслью, что это, наверное, Он. Но это смска от Джеймса, и я чувствую себя разочарованной и одураченной. Он просит перезвонить, но я не хочу. Мне не дает покоя тот разговор с Нейтаном про «истории» моего бойфренда. Беспокойство только растет, вместо того чтобы проходить, и я опять сомневаюсь в Джеймсе. 

Снова пытаюсь заснуть, но через десять минут телефон начинает звонить. Нейтан? Я всем сердцем надеюсь, что так. 

Нет, это Джеймс. Ну конечно, он. 

— Люси! Привет, как ты? 

— Сплю. 

— О, детка, прости. Мне следовало знать. Погоди, разве там сейчас не всего полдесятого? 

— Да, но я устала. Никак не привыкну к смене поясов. 

— А, понятно, — вздыхает он и после паузы добавляет: — Извини. — Мне не по себе, но я не знаю, что сказать. — Что случилось? У тебя какой-то не такой голос. 

— Ну, я далеко. Извини. — Пытаюсь оживиться. — А ты где? Тебе разве не положено сейчас быть на работе? 

— Я и есть на работе, Люси. 

— О, ты звонишь с рабочего? 

— Да. 

— А у тебя разве не будет с этим неприятностей? 

— Не думаю, что кто-нибудь в компании заметит. — Судя по тону, он немного расстроен моими вопросами. Приободрившись, говорит: — Вчера я кое-что тебе купил. 

— Правда? Что же? 

— Не скажу, — весело отзывается он, добавив нотку таинственности. 

Я даже не знаю, что на это ответить. 

— Джеймс, ты идешь на совещание или нет? — слышу я женский голос на заднем фоне. 

— Одну минуту. — Слова Джеймса звучат приглушенно. Он явно прикрывает трубку. — Прости, — говорит он мне, — не стоило тебя будить. Люблю тебя. 

— И я тебя, — отзываюсь я. 

После этого мне уже не до сна. Понимаю, гадко, но когда мысли о Джеймсе потихоньку уступают место очередным фантазиям о Нейтане, я не пытаюсь бороться. 

Утром, похоже, очень-очень ранним, я просыпаюсь в жару и лихорадке. Мне снилось, что Нейтан целует мои губы, и я даже чувствовала его щетину на своей коже. На секунду в неожиданном пробуждении я обвиняю летучую мышь Берта, но потом осознаю: звонит мой телефон. «О, Джеймс…» — раздраженно думаю я и нажимаю кнопку ответа.