Пегги Уэбб - Бабье лето Страница 14

– Не хочу, чтобы ты питала напрасные надежды, – серьезно проговорил он.

– Я и не питаю… Просто хочу, чтобы ты знал… – Последовала продолжительная пауза, послышалось негромкое всхлипыванье, затем Дженис, пытаясь изобразить смех, заговорила снова: – Ты как всегда прав. Я просто глупая гусыня.

– С тобой все будет в порядке, Дженис, – уверенно сказал Болтон.

– Со мной все будет прекрасно. Просто прекрасно. Возвращайся к своей Вирджинии, а я займусь собственной жизнью, – тихо произнесла она.

– Ты отличная девушка. Береги себя, Дженис. – Он не знал, о чем еще говорить с ней.

– Ты тоже. Болтон… надеюсь, она понимает, насколько ей повезло, – Дженис искренне завидовала Вирджинии.

– Это мне повезло, – сказал Болтон, заканчивая разговор.

Он уложил вещи и повернулся лицом к западу, к городку Понтотока, где ждала его любимая женщина.

6

Вирджиния проснулась с ощущением, будто за ней гонятся. Она вся напряглась, готовая броситься бежать, хотя в глубине души знала, что ничто не поможет ей скрыться от опасности, которая таилась в ней самой.

Она машинально повернулась в сторону, где лежал Болтон. Он знает, что делать, и он защитит ее. Вирджиния хотела позвать его, но почему-то передумала. Он был очень красивым мужчиной, и, раскинувшись на ее кровати, походил на спящее божество. Ей хотелось любоваться им, утолить его видом свою ненасытную жажду, словно она была бредущим по пустыне путником, изнемогавшим от жары и вдруг наткнувшимся на колодец животворной воды.

У нее оставалось так мало времени, чтобы быть с ним. Так мало времени.

Она любила смотреть, как вздымается и опускается его грудь, как трепещут во сне ресницы, как изгибается в едва заметной улыбке рот. Одну руку он подкладывал под голову, другая покоилась на груди.

Болтон пробыл с ней почти неделю, и ей стало казаться, что он всегда был неотъемлемой частью ее жизни. Она уже не могла представить себе, как раньше ложилась спать без него и как могла встречать день без его поцелуя.

Она лежала без движения, положив голову ему на грудь, и не пыталась разжечь в себе страсть – просто слушала ровное биение его сердца. Сможет ли она жить без него?

Она приподнялась и всмотрелась в лицо Болтона. Внезапно он открыл глаза и спросил, улыбаясь:

– Что-то случилось?

– Ничего, я просто смотрю на тебя. – Кончиками пальцев она провела по его лицу. – Запоминаю.

– Тебе не нужно запоминать. Я останусь с тобой. Навсегда, – серьезно проговорил Болтон.

– Ш-шш… – Она закрыла ему рот ладонью. – Не говори ничего, что могло бы испортить нам день.

Он сжал ее в объятиях и отогнал поцелуем тревожные мысли. На простынях, испещренных солнечными зайчиками, они занялись медленной, утонченной любовью. Потом она отдыхала, откинувшись на подушки, намеренно не прикасаясь к Болтону.

– Сегодня ты должен переехать в гостевой коттедж, – наконец сказала Вирджиния.

– О чем ты? – удивился он.

– На выходные приедет Кэндас. И привезет подругу, – объяснила она.

– Я хочу получше узнать Кэндас. Для начала мне не мешает познакомиться с ее друзьями, – сказал он.

– Болтон… не надо, – она пыталась отговорить его.

– Ты стыдишься меня, Вирджиния? – осведомился он.

– Стыжусь? Не будь смешным, Болтон, – раздраженно ответила она.

– Тогда почему ты хочешь, чтобы я переехал? – настаивал он.

– Думаю, это очевидно. – Вирджиния теряла терпение.

– Очевидно лишь то, что ты, без моего согласия, приняла решение, касающееся меня, и даже не поставила меня в известность, – вознегодовал он.

Она никогда не видела Болтона таким. Он раскалился добела, но не от ярости, а от переполнявшей его решимости. Непреклонность читалась в его глазах, даже поза выражала несогласие.

Она задрожала от возбуждения.

Внезапно он резко выдернул подушку из-под ее головы, схватил за руки и всей своей тяжестью придавил ее, не позволяя шелохнуться.

– По крайней мере, объясни мне правила, – вымолвил он, глядя ей в глаза.

– Какие правила? – не поняла она.

– По которым ты играешь, – жестко потребовал он.

– Нет никаких правил. – Она хотела, чтобы он понял ее.

– Значит, существуют нормы. Каковы нормы твоего поведения? – спросил он.

– Пусти меня, Болтон, – сказала Вирджиния, пытаясь освободиться.

– Сначала поговорим, – он был непреклонен. – Разве мы не способны разговаривать, как цивилизованные люди? – упиралась она.

– По-видимому, нет. Ты ничего со мной не обсуждаешь, принимаешь решение и лишь потом доводишь его до моего сведения. – Он слегка надавил на нее бедрами и ладонями. – Ответь мне, Вирджиния.

Она знала, что Болтон не из тех мужчин, которыми можно безнаказанно руководить, но не подозревала, что ему наплевать на доводы. Ее доводы.

– Не усложняй все еще больше, Болтон, – серьезным тоном заговорила она.

– Это не сложные вопросы, Вирджиния. Они всего лишь честные. И заслуживают честных ответов, – резко заявил Болтон.

Ей никогда не встречался столь непреклонный мужчина. Сегодня ей не хотелось иметь дело с непреклонным. На следующей неделе, возможно. Или даже в следующем месяце. Но не сегодня.

– Хорошо. Ты добивался честного ответа. Мне сорок восемь лет, и я живу по правилам, до понимания которых ты еще не дорос, – пояснила она.

Он весь напрягся, а его глаза стали пронзительней грозовой молнии.

– Ты полагаешь, для любви возраст имеет значение? – На этот раз давление его бедер стало настойчивей. – Мне безразлично, даже если тебе было бы пятьдесят восемь. Это ничего не меняет. Я люблю тебя и так просто не сдамся. Если ты хочешь отделаться от меня, тебе придется представить более веские доводы для нашего разрыва, – настаивал он.

– О Боже! Болтон! Я не хочу отделаться от тебя. – Она обвила его руками и сжала в объятиях. – Не хочу… Не хочу…

Он раздвинул ее ноги и вошел в нее. На этот раз в нем не было мягкости, а было могущество мужчины, решившего покорить женщину.

Его страсть нарастала. Вирджиния была его, только его. И он никогда ее не отпустит. Никогда.

– Болтон… Болтон… – Она вновь и вновь выкрикивала его имя, и это звучало как нежный призыв.

Он предвосхищал ее желания, знал, как доставить ей удовольствие и как доставить удовольствие себе.

– Ты хочешь этого, Вирджиния? – Он перевернул ее на живот, словно пушинку. – Так?

– Да, да, да. Так, Болтон, так, – просила Вирджиния.

Дверь в ванную комнату была открыта, и в зеркалах на стенах от потолка до пола отражалось каждое их движение. Это было прекрасно.