Не рычите, маэстро, или счастье для Льва (СИ) - Тур Тереза Страница 14

Лева кивнул. Вот собака, пусть даже самого крокодильского толка, его смущала мало. Это не бабушка, с которой он себя ощущает как в прицеле снайперской винтовки. С другой стороны. И с бабушкой надо будет договариваться. Любопытно, что сработает: билеты на концерт некого квартета? Или бутылка коньяку? Может, рома? Что-то ему подсказывало, что песенным творчеством сердце гранд-дамы растопить ему не удастся. Ладно, посмотрим. Может, какой-нибудь редчайший словарь по этому самому русскому языку ей подарить. Или что-нибудь про деепричастия. Надо будет спросить у Олеси.

- Прошу, - перед ним распахнули дверь квартиры. Лева вздохнул. Он взрослый самодостаточный храбрый мужчина. И… Саша взял его за руку. Провел за собой.

Они зашли вместе и хором рассмеялись чему-то. С протяжным сладострастным стоном на них выскочило рыжее чудовище. Виляя… нет, даже не хвостом. А всей задней частью, что начиналась, похоже, сразу за лопатками. И ее оскал – Лева вдруг понял совершенно отчетливо – это же счастливая искренняя улыбка. Вот это и есть выражение абсолютной радости.

- Лев – это Джесси. Джесси – это Лев. Со стола ничего не давать. Будет гипнотизировать. Не поддавайся.

- А можно погладить? – спросил он у Ирины, невольно начиная улыбаться в ответ псине.

- Конечно.

Он провел по рыжей башке – собаченция тут же с грохотом рухнула на пол и подставила пузо.

- Ну, все, человек, - перевела Ирина, рассмеявшись. – Ты попал в пузочесательное рабство.

- Потом, - решительно отверг притязания собаки на гостя Саша. -  Мы обещали гостю чай. И, - он внимательно оглядел Льва, - может быть, вы играете на пианино?

- Да, - ответил Лев, растерявшийся от этого дня, собаки, которая выразительно застрадала, требовательного мальчишки с серьезными манерами и… Ирины, со странным взглядом. А была еще и бабушка, которая…

- Антонины Георгиевны нет дома, - проговорила Ирина с таким видом, будто собралась напеть «Родители на даче – значит, все идет как надо».

- А, - с независимым и немного гордым видом ответил Лева – теперь-то что. – Я еще в прошлый раз был просто восхищен. Восхищен.

- Пианино, - напомнил Саша.

- Кофе может все-таки? - предложила Ирина. – Если верить разным интервью…

- Чай я практически не пью. Что правда, то правда.

Ей захотелось съязвить про алкоголь – вот просто кончик языка зазудел! Но она все-таки сдержалась. И вечер портить не хотелось. И все-таки неловко. Это его «держу» она помнить будет всегда.

Лева сел у пианино, скривился. Тронул клавиши, скривился еще раз. Пробежался по клавишам – от самого нижнего регистра до самого верхнего. Саша смотрел на все эти священнодействия просто с восторгом. Музыкант же тяжко вздохнул:

- Ира, оно же не строит!

- Настройщик был недавно, - ответила женщина, напряженно смотрящая на турку. Весь мир, казалось, был сосредоточен для нее коричневой жидкости, что могла убежать.

- Мда?

- А вы сыграть можете? – Саша устал ждать, пока эти странные взрослые решат свои совершенно неважные вопросы.

- Эммм?

Лева задумался. Предложил, явно растерявшись:

- «Во поле березка стояла»? «Детский альбом» Чайковского?

- А вы можете подобрать песню из «Смешариков»? И научить меня?

- Эммммм. Ира?

От плиты раздался веселый, заразительный смех, тут же одобрительно басовито гавкнула Джесси. Зашипело, обидевшись, что про него забыли, кофе.

- Что смешного? – нахмурился мальчик.

- Я просто…

- Ловлю, - спохватилась Ирина. И сняла турку с огня.

- Так можете? – требовательно проговорил Саша.

- Могу, но у меня проблема. Я не знаю, кто такие «Смешарики».

Саша посмотрел на него с сочувствием.

- А когда вы были маленьким, вы какие мультики смотрели?

Лев стал вспоминать. Ничего на ум не приходило.

- Ну, «Утиные истории» какие-нибудь, - стала подсказывать Ирина. – «Черный плащ»?

Лева отрицательно покачал головой.

- «Я – ужас, летящий на крыльях ночи»? Тоже нет?

Ирина и Саша переглянулись.

- Кошмар! – сказали хором.

- С детством у тебя было что-то странное, - решила женщина и протянула ему белоснежную чашечку костяного фарфора.

- Не знаю, - растерянно ответил Лева. – Мне всегда казалось, что нормальное. И хулиганил я, и в футбол играл. Вот с мультиками как-то не сложилось.

- Ясно, - ответила Ирина. И в голосе ее он услышал: «Будем просвещать». – Но сначала кофе, пока не остыл.

Взрослые чинно общались за кофе. К нему Лева получил еще и огромный бутерброд. Саше выдали молоко с медом. А потом. Потом Лева смотрел мультики. И хохотал до слез. Подбирал он, в конечном итоге, и «Кто в ночи на бой спешит, побеждая зло…» - пели хором. На три голоса. И дирижировать он успевал. И «От винта…» из «Смешариков» - в результате, насмеявшись, он скачал припев себе в телефон и поставил звонком на всех остальных «Крещендовцев». Идеально же! И… много чего еще – даже он как-то и забыл на этот вечер, что пианино с ужасным звуком и несколько клавишей не держат строй. Посиделки как-то быстро переросли в ужин, который Ирина готовила, пока они с Сашей музицировали. Мальчик – он вдруг понял, что даже в мыслях боится называть его сыном – все схватывал на лету.

Было совсем поздно и задерживаться было совершенно неприлично. Он стал прощаться, получалось как-то неловко.

- Вы придете еще? – спросил у него Саша прямо.

Лев только растерянно посмотрел на Ирину.

- Если у нашего гостя будет время, - тихо проговорила женщина.

- Будет, - Лев посмотрел ей прямо в глаза.

- Тогда добро пожаловать.

Саша был отправлен чистить зубы и умываться.

- Ты просто потряс его воображение.

Получилось как-то недобро. Лева даже поморщился – такой разительный контраст с чудесным, добрым вечером, ради которого стоило прыгать с самолета на самолет, рискнуть и приехать в Питер, несмотря на острую нехватку времени и – самое главное – свои страхи.

- Если бы про то, что я появился – и исчезну…

- Просто через несколько дней декабрь. И…

- У меня плотный рабочий график, - Лева отчего-то начал злиться. – Особенно в декабре. А еще в феврале. И… весь этот год. Пусть так часто, как мне бы хотелось, навещать Сашу не получиться, но все же…

- Просто если он привяжется.

- Ирина. В конце концов – это ты мне ничего не сказала.

- Ты бы мог взять трубку. Или ответить на смски.

Замечательно! Теперь они стояли в коридоре около входной двери и практически беззвучно шипели друг на друга. Ну, как две стосковавшиеся гадюки! Изумительный финал практически семейного вечера!

- Да не получал я никаких смсок.

- Да что ты!

- Ну, посмотри у себя в телефоне. Ты не отсылала на мой номер ничего. Посмотри. Я тебе звонил. Проверь по сообщениям на мой номер.

- Чтоб ты знал – у тебя номер не высвечивается.

- Да? А, мне же Олег выставлял.

- Олег?

- Начальник охраны.

- У тебя и охрана есть?

- Не у меня.

Ирина унеслась на кухню. Вернулась через мгновение с телефоном.

- Вот!

И показала на сообщение, пятилетней давности.

- Я сохранила!

Лев посмотрел на сообщение – все очень нейтрально. Объяснения, кто она такая. Действительно, по имени, которое он и не знал, ее бы он и не вспомнил. Дурацкая история… Какая… дурацкая.

- Тут цифры местами перепутаны. В конце. У меня телефон на «девять-три» заканчивается. А тут «три – девять».

…

Это был какой-то дурацкий понедельник. Из разряда «В понедельник Штирлица повели на расстрел. Да. Неделя не обещала быть легкой». А все почему? Да потому, что нельзя и близко подходить к работе, а тем более к студентам и коллегам с дурацкой счастливой улыбкой, в состоянии ненормальной любви к миру и его окрестностям.

Окружающие это чуют. И начинают решительно окружать.

- Я прошу вас! – стонала перед ней чья-то мамочка, заламывая руки. И хорошо, что только свои. – Дайте Светочке шанс.