Татьяна Алюшина - Дом, где исполняются мечты Страница 14

— А как же мы здесь без тебя? — привел нелепый аргумент Игнат.

— Да как и раньше, будем друг к другу в го-сти ездить, вы ко мне, я к вам, чай, не на Колыму уезжаю.

— Это точно, — кивнул Игнат и предпринял следующую попытку отговорить: — Как же ты там один жить будешь? А если что случится? Или заболеешь? И бытовуха неустроенная?

— Да ну, сын, что со мной случится? — похлопал его по руке успокаивающе отец. — Я здоровый мужик, на мне пахать можно! Обустроюсь, найму домработницу, да и не так уж я от вас далеко, мы вон в одном городе живем, а видимся раз в месяц с невесткой и внучкой, а с тобой так вообще раз в полгода, когда ты дома бываешь.

Он все уже решил, и Игнат не стал его отговаривать. Отпустил.

И отцу на самом деле в Москве стало как-то полегче. Он взбодрился, помолодел, просветлел лицом и духом. Наверняка были у него и романы с женщинами, но про это Игнат мог лишь догадываться — сам не спрашивал, а отец не рассказывал. В их приезды с Мариной и Машкой в Москву следов присутствия женщин в жизни отца не наблюдалось. Неизвестно, чем он руководствовался: то ли Игната травмировать не хотел, то ли были иные причины, но факт наличествует — не демонстрировал Дмитрий Николаевич сыну и его семье свою личную жизнь.

Именно поэтому известие о женитьбе Стрельцова-старшего оказалось гейзером, взорвавшимся в спокойном водоеме с кувшинками.

Как это женится?!

Зачем? Восемь лет жил вдовцом-гусаром, никаких матримониальностей не допускал, а тут — получите! Может, и хорошо, что известие об отцовской свадьбе вместе с приглашением застало Стрельцова в Германии, а то бы рванул, мог, не разобравшись, и наговорить лишнего, кто знает.

Он подумал-подумал, а чего, собственно, негодовать? С какого переполоху? Счастлив отец, да и слава богу! Радоваться надо, что не одиноким стариком жить будет, а молодоженом! Игнат и порадовался.

Марина, правда, причитать по телефону принялась, возмущаясь:

— Игнат, он совсем с ума сошел! Квартира в Москве Машке отписана, а сейчас эта его неизвестно что за баба ее себе оттяпает!

— Послушай меня внимательно! — жестко остановил Марину Игнат. — Если ты попробуешь хотя бы намекнуть отцу на это, я тебе такую жизнь устрою! Со своей квартирой он может делать все, что ему заблагорассудится! Отец молодой и здоровый мужик, и то, что он семьей обзавелся, замечательно! И тебя ни в коей мере не касается, что и как он делает!

Она бросила трубку, но неприкрытой угрозе Стрельцова вняла и домыслы свои при себе держала, даже Машку на свадьбу к деду отпустила.

Через месяц Стрельцов прилетел в Москву по делам и задержался на пару дней, с отцом встретиться и с его женой познакомиться.

Когда он их увидел вместе, то понял — все! Отец попал в десятку! Эта женщина именно то, что ему нужно!

Ангелина Павловна со странной фамилией Исла, которую не стала менять в браке, оказалась миниатюрной, весьма интересной женщиной из той породы, которые не стареют никогда.

Энергичная, эмоциональная сверх меры, немного эксцентричная, такая вечная девочка, которой необходимы опека, защита, постоянное напоминание о ее таланте. Актриса вторых ролей — правда, в известном и модном театре.

Отцу требовалась именно такая! Он вдруг скинул несколько лет с плеч, став ее рыцарем, защитником, мудрым, принимающим все ее недостатки и многослойность характера любящим мужем. А она его обожала! И это было видно всем, к тому же Ангелина Павловна вовсе не собиралась скрывать своих чувств.

Игнат это оценил и успокоился за отца.

Правда, находиться долго в обществе Ангелины Павловны он не мог — слишком ее было много. Но, пообщавшись с ней несколько раз, Игнат вдруг понял, что это просто привычное ей житейское амплуа, на самом деле там и характер закаленный, как сталь, и стержень и мудрость еще те! Ой-ой-ой!

Но в роли, в роли, жизнь — вечная сцена! А отцу нравилось, он все посмеивался над ее непрекращающейся игрой. Ну и дай бог им счастья!

Стрельцов посмотрел на часы. Однако загулялся, за размышлениями не заметив времени. Ладно, пора возвращаться, с Марией Игнатьевной воспитательно-наставительные беседы вести.

Как и о чем? А хрен знает, как и о чем говорить любящему отцу со своей малолетней дочерью, оказавшейся беременной!

Стрельцов зашел в супермаркет, купил сладостей к чаю, деликатесов каких-то, фруктов-овощей, бутылку вина, а то совсем уж некрасиво — свалились людям на голову, они их кормят-поят, да еще и примирить стараются. Потом тормознул возле цветочного магазина с сомнением и решил — нет, не тот повод, все-таки не гостевой визит.

И, уже отойдя, ругнул себя: а что, всенепременно нужен какой-то особый повод, чтобы преподнести женщине цветы? Тем более так радушно принявшей и искренне сопереживающей твоим проблемам.

Вернулся. Взял два букета.

Он свернул за угол дома и увидел впереди, метрах в десяти, Машку с парнем, идущих к подъезду. Стрельцов прибавил шагу и позвал:

— Маш!

Она резко развернулась, личико озарилось радостной улыбкой, дочь, как в детстве, заорала на всю округу:

— Папочка! — и рванула к нему.

Стрельцов открыл ей объятья, Машка подлетела, чуть не сбив с ног, с разгона обхватила за талию, уткнулась носом ему в грудь.

— Папочка, — прошептала еще разок.

Слезы навернулись на глаза у сурового господина Стрельцова, он хотел обнять, прижать дочь, но руки были заняты пакетами и цветами.

— Давайте я возьму, — предложил помощь подошедший к ним парнишка, — я Федор.

Стрельцов кивнул, не мог говорить, горло перехватило, отдал парню поклажу, прижал наконец дочь к себе покрепче, поцеловал в макушку, прикрытую шапочкой, и постоял так, приходя в себя и плавясь в щемящей нежности к своему ребенку.

— Ну что, принцесска, наделала дел? — спросил чуть погодя совсем не строго.

Она закивала активно головой, оторвавшись на пару секунд от него, и снова уткнулась в отцовскую грудь.

— Федь, — попросил Стрельцов, — ты отнеси это все домой. Предупреди, что мы с Машей позже подойдем.

— О'кей! — отозвался парнишка и подбодрил Машку. — Держись, подруга!

Игнат за подбородок приподнял Машкино личико и заглянул ей в глаза.

— Идем, посидим где-нибудь поблизости. Побеседуем.

— Пойдем, — тяжело вздохнула дочь.

Они устроились в ближайшем к дому кафе. И пока выбирали столик, снимали верхнюю одежду, усаживались и делали заказ официанту, Стрельцов, скрипя мозгом, все думал — как с ней говорить? Как? Говорить? С дочерью? В такой ситуации?

Назидательно-поучительно? Не проканает, вот сто пудов! На такой тон Машка просто не откликнется, да и поздно уже назидать что-либо!