Беременна от миллионера - Анастасия Соловьева Страница 14

— За остальных не скажу, но в себе я перемены очень явно ощущаю. А что, тебя это пугает?

— Ага, я бы хотела владеть собой в любых ситуациях, а так получается, что тобой гормоны управляют и ты себе не принадлежишь.

— Из твоих уст это звучит как ужасный ужас и кошмарный кошмар, — смеюсь я. — На деле всё не так плохо.

— Но проверять я это, конечно, не буду, — заканчивает Алина.

Домой я возвращаюсь раньше обычного. Хочу провести этот вечер с Лёвой.

В квартире темно, из комнаты сына доносится громкая, какая-то сумасшедшая музыка! Современный рэп — явление своеобразное, я не всегда его понимаю, но вкусы Лёвы осуждать ни за что не буду! В своей молодости я рок-группы слушала, тяжёлый металл, готику, панк и даже эмо. Нынешняя молодёжь тащится от кальянного рэпа и тиктокеров. Что ж, у каждого поколения свои кумиры, и это нормально.

Я громко тарабаню в дверь, чтобы Лёва меня услышал. У нас негласное правило работает: мы друг к другу в комнаты не врываемся. Если закрыто — надо постучать и дождаться, когда тебя впустят. Личное пространство необходимо всем, не только подросткам.

В конце концов музыка затихает, и Лёва распахивает дверь. Буркает что-то невнятное и кивает, дескать, заходи. Сразу понимаю, что сын не в настроении, он свои эмоции никогда скрывать не умел. 

Сажусь на кровать, по сторонам оглядываюсь. Вещи разбросаны: портфель валяется на полу, одежда небрежно брошена на спинку кресла. На Лёву это не похоже, он мальчик аккуратный и дисциплинированный. Я и то больше неряха, чем он.

— Ты рано сегодня, — замечает Лёва. Он сидит за столом и прокручивает ленту с рекомендациями ютуба.

— Привыкай. Теперь так будет всегда.

— С чего вдруг?

— Сложно в моём состоянии на нервной работе находиться.

— Ясно, — хмыкает Лёва. — Значит, ради этого ребёнка ты согласна меньше впахивать.

Его тон — обвиняющий, дерзкий. Я прикрываю глаза на секунду, собираюсь с мыслями. Тяжело такое слышать от сына. Сразу чувство вины накатывает и хочется возмутиться, защищать себя и свой выбор.

— Я в последнее время и правда много работаю. Мне нужно притормозить.

— Угу.

— Постоянная занятость необходима мне, чтобы забыться и ни о чём не думать. Как только у меня появляются долгие выходные, я сразу чувствую тревогу. Мне скучно и неуютно без вечных забот. Но это никак не связано с тобой, милый. Ты же знаешь.

— Ага, — продолжает он с прежним безразличием. Напускным, конечно же.

— Последние два месяца были тяжёлыми для нас…

— Для меня, мам, они были тяжёлыми для меня! Ты сутками на работе пропадаешь, тебя никогда рядом нет! — Лёва бьёт ладонью по столу и разворачивается. — Но до этого всё было нормально: ты дома часто была, мы вместе гуляли и веселились. Почему ты стала таким трудоголиком?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Не знаю, милый.

Лёва прав, я в последние месяцы совсем заработалась. Раньше в нашем заведении была вторая управляющая, Стася. Очень пробивная и талантливая девушка. Но она уволилась по личным причинам. Банально — вышла замуж и захотела сменить род деятельности.

Когда я вернулась из отпуска, то решила одна всё рабочее дерьмо разгребать. Владимир был против, но я на своём настояла. И в итоге забыла обо всём на свете. Жила работой.

— Всё ты знаешь, только не говоришь почему-то, — хмурится Лёва.

— Прости, что была плохой матерью в последние месяцы, — с трудом произношу я.

Лёва кривится и закрывает лицо ладонями. Шмыгает носом. Пытается сдержать эмоции.

Я подхожу к нему и обнимаю, по волосам треплю. Он обнимает меня в ответ и признаётся:

— Папа не сможет на этих выходных приехать. У него возникли срочные дела, он обещал, что как только их разрулит — сразу же к нам примчится. Но это ведь ложь, да, мам?

И как я сразу не догадалась? В плохом настроении сына виноват Денис.

— Я не знаю, милый. Может быть, твой папа искренен в своих словах. В тот момент, когда их говорит.

— Он всегда так делает. Я устал от того, что он постоянно свои обещания не выполняет. Мне показалось, что на этот раз он точно приедет. Получается, я ошибся…

У меня сердце разрывается от боли, звучащей в голосе Лёвы. Руки чешутся, настолько сильно мне хочется взять телефон и высказать Денису всё, что я о нём думаю!

— Милый, у твоего папы характер такой, непостоянный. Мы ничего не можем с этим поделать, увы. Некоторые люди не меняются.

— Я в порядке, — Лёва резко отодвигается и вытирает пальцами влажные щёки. — Не нужно меня утешать, мам, я уже не ребёнок.

— Хорошо, как скажешь.

Кто в одиннадцать не хотел повзрослеть как можно быстрее? Я смахиваю слёзы, поднимаюсь и натягиваю на лицо улыбку.

— Слушай, у нас в холодильнике мышь повесилась, давай куда-нибудь сходим? Мы давно пиццу не ели.

Лёва пожимает плечами и глухо произносит:

— Можно сходить.

Энтузиазма в его голосе маловато, но в нём хотя бы нет безразличия. Хороший знак. Я иду в свою комнату, чтобы переодеться и нанести на лицо немного косметики. Заодно переведу телефон в беззвучный режим. Нам с Лёвой никто не должен помешать.

На экране светится непрочитанное сообщение. От Руслана.

«Привет. Как ты? Как себя чувствуешь?»

Лёва выбирает самую мясную пиццу, которая есть в заведении, и нетерпеливо ёрзает на месте. Мы сидим напротив открытой кухни, здесь каждый посетитель может наблюдать за тем, как повара готовят еду. В нашем ресторане тоже подобный вариант обсуждался, но мы решили не заимствовать популярный концепт. Владимир и так изменил формат заведения. Из уютного семейного кафе оно превратилось в популярное место для богачей.

— Повара очень быстро готовят, — с восхищением произносит Лёва. — Интересно, а как они тесто делают? Ты не знаешь,