Открой свое сердце (СИ) - Алдар Алана Страница 14

— Прости… — слово, сказанное полушепотом, прогнало ком из горла, — я не хотела, правда. Не знаю, как заслужить твоё доверие и надо ли это вообще делать, — Пенни смотрела в пол и не решалась смотреть на мужчину, она уж точно запомнила этот взгляд и вряд ли уже когда-то забудет, — но я не полезу никуда больше. Постараюсь вообще сидеть на месте.

Ощущала она себя нашкодившим котенком (каким, между прочим, сейчас и была по сути) и ей хотелось сбежать. И от стыда и от Алека. Хотя, кажется, от второго теперь было сбежать намного проще.

Вообще, бежать от проблем в личной жизни — это привычное дело для Пенни. Не решать их здесь и сейчас, не копаться в том, что сделала не так, не доказывать свою правоту или чужую, а просто уйти. Уйти от ненужных разговоров, от неприятных взглядов. Так она делала. Возможно, то, что она не умела говорить со своими избранниками и являлось причиной того, что она до сих пор одна.

Стоп! Стреляет?! Он серьезно?

По спине пробежали мурашки. Ей и правда хотелось убежать, надо было только дождаться удобного случая. Не то чтобы ей хотелось проверить правдивость этих слов, то, что Алек стреляет без промаха — в этом почему-то не было сомнений, сомневалась она в том, что он станет стрелять в людей, в неё. Вот уж точно она не видела в нем убийцу. Она не имела понятия, за что Алек был осужден, но не верилось, что за намеренное убийство. Но проверять она, конечно, не будет.

— Нечего будет узнавать, я не сделаю ничего плохого. — Так говорят послушные девочки? Пенни проводила взглядом Алека и, когда услышала, как закрылась дверь в ванной, быстро встала с кровати, чем заинтересовала прибежавшую в комнату Дейзи, и направилась в прихожую.

С такой болью в ноге далеко не уйдешь…

Она с грустью и сожалением посмотрела На ногу и попробовала растереть её. Чуть поморщившись от боли, Льюис взяла свои кроссовки и залезла в них, сразу же ощутив, что они до сих пор были сырыми внутри. Сбежать от Александра Лестера стало наваждением, не иначе. Имя и фамилию мужчины Пенни видела в документах. Случайно увидела, случайно запомнила. Вот и зачем ей это было нужно?

Она накинула на себя дождевик Алека, подумав, что он, конечно, будет против, но ей уже не будет до этого дела. Пенни вышла из дома и чуть постояла на небольшой веранде под крышей, всматриваясь в темный лес и слушая дождь. Шаг и еще шаг, и вот она уже привыкла к боли и даже приноровилась идти так, чтобы меньше эту самую боль ощущать. Однако, глухой звук закрывающейся двери заставил её остановиться и медленно обернуться. Сердце стучало где-то в пятках, хлюпая сырыми кроссовками, а капли дождя шумно опускались на капюшон дождевика.

— Mierda! — от страха выругалась девушка на испанском, когда увидела сверкающие глазки-пуговки, идущие за ней по пятам, — что ты здесь делаешь, красавица? — она присела на корточки и посмотрела на собаку, — иди домой! — она махнула в сторону дома, но собака лишь проследила за её рукой и уставилась в глаза Пенни, — давай же, por favor!

Пенни просидела так некоторое время и со вздохом поднялась. Неужели, собака пойдет за ней? А как же её безоговорочная любовь к хозяину? Пенни даже сделала еще несколько шагов от дома, но собака не желала отступать, она шла за ней и останавливалась, когда останавливалась Пенни.

— Ох, не-ет! Пожалуйста, не заставляй меня возвращаться! Не ходи за мной, Дейзи, — на звук своего имени собака чуть повернула свою ушастую головку на бок. Пенни немного посмотрела на неё и перевела взгляд на окно дома, в котором виднелся тусклый свет от камина.

— Что ж, ладно, девочка… Только ради тебя, — она кивнула собаке и зашагала обратно к дому. Пенни решила, что это было бы верхом наглости — порыться в документах, а потом сбежать и прихватить еще и собаку.

Она стянула с себя кроссовки и переодела носки, которые она достала из рюкзака и которые чудом остались сухими. Рядом с остальными вещами она увидела книгу. “Шоколад” и без того изрядно потрепало, но теперь книга и вовсе выглядела так, будто её достали из сырого чердака. Пенни вернула дождевик на вешалку и прошла в кухню. Судя по тишине в доме, Алек всё еще мылся.

— В холодной ванной? — Пенни повела плечами, вспомнив свой бодрящий душ и тут же сообразила, как может хотя бы попробовать извиниться. Насколько это возможно в незнакомом доме.

Льюис поставила греть чайник, довольно быстро разобравшись, как включается плита. Затем сходила в спальню и взяла кружки с остывшим чаем. Возвращаясь в кухню, взгляд приметил шарф на крючке и входа, она его прихватила с собой. Вылив всё содержимое кружек в раковину, она налила свежий чай и поставила кружки на стол. Нога всё время ныла, но Пенни уже почти не замечала боль, лишь немного прихрамывала, когда наступала на неё. Она взяла свою книгу и ручку из рюкзака. Оторвав кусочек листа в конце книги, Пенни быстро написала записку. Она укутала кружку Алека шарфом и положила записку на стол рядом.

Прихватив с собой плед с дивана, она направилась к выходу с книгой и кружкой в руках. Дейзи опять заинтересованно подбежала к двери. На этот раз Пенни дождалась собаку и они вместе вышли на веранду. Удивительно, но дождь оставил тонкую полоску сухого пола у самой стены дома под крышей и Пенни смогла пройти до стоявшего здесь плетеного кресла. Она поставила кружку с горячим чаем на подоконник, укуталась в плед и разместилась в кресле. Открыв книгу, Льюис повернулась так, чтобы слабый свет от окна освещал страницы.

— …Он заключил моё лицо в ладони. Слишком мягкие для работяги, бледные и мягкие, как у женщины, — начала читать вслух Пенни, поглядывая, как собака пытается разместиться у её ног, — …я поцеловала его. Он пах краской, мылом и шоколадом… Мне всегда казалось, Ру неравнодушен к Жозефине. Целуя его, я это понимаю, но вот она — единственная магия, что поможет нам победить эту ночь… — собака улеглась на больную ногу Пенни и девушка потрепала её по голове, — ты знаешь, mi querido, Ру — красавчик, — собака подняла на неё мордочку, поблескивая глазами и мокрым носом, а Пенни вздохнула, — откуда тебе знать, наверняка, твой хозяин не смотрит таких фильмов и не читает таких книг…

Вокруг шумел дождь и, казалось, не хотел кончаться. Как и эта ночь. От звука дождя хотелось спать, собака приятно грела ноги, но Пенни куталась в плед, пила чай, который стремительно остывал на свежем воздухе, и прододжала читать, чтобы дождаться Алека.

ЗАПИСКА:

Горячий чай для тебя, чтобы согреться после ванной.

Шарф висел на вешалке у входа, я не шарилась в твоих вещах.

…Прости.

П.с.: не стреляй, я не сбежала. Вышла на веранду.

2

Алек

Не специально она, как же. Маленькая, любопытная, как все бабы. Причем маленькая буквально. Складная такая, миниатюрная. И проблемная.

— До чего ты докатился, Лестер, — с явным отвращением к самому себе недовольно пробурчал Алек, избавляясь от штанов и трусов. Вода в ванной уже, конечно, остыла. Алек пустил струю из крана, но котел то ли выжал все, что мог на жалких крохах сохраненной энергии, то ли насос вырубило по той же причине. Словом, напор такой, что он ссыт больше, чем течет из крана. Впрочем, ему явно не помешало остыть, так что хер бы с ней с горячей водой. В бытность свою еще молодым старлеем, летчик Лестер ночевал в таких местах, что там и холодная вода за роскошь. После пары дней остервенело чесалось все. Пот и грязь, иногда с чужой и своей кровью, казалось, напрочь въедались в кожу. А тут ванная вот, погром не так уж велик опять же. Погромщица и та крупнее.

Чем больше он вспоминал эту Льюис, стыдливо завернутую в полупрозрачную занавеску для душа, тем жарче пекло изнутри. Алек опустился в лужу, набранную еще для девчонки. Мысли о том, что она вот тут сидела голым задом на этом же холодном чугуне вызывали совсем не те чувства, что Лестер хотел бы испытывать. Замерзшие под холодным плевком душа розовые соски (твою мать, она так жалась к этой проклятущей занавеске, а он все равно даже цвет ее сосков успел рассмотреть и, дьявол ее дери, запомнить) сами собой всплыли в памяти, стоило только на секунду прикрыть глаза. Тело тут же отозвалось вполне привычно и закономерно. Алек выругался, потянувшись за куском мыла. Эти ваши новомодные гели для душа хер потом смоешь холодной водицей, а ходить блестеть, как недоделанная звезда порноиндустрии он точно не собирался.