Валентина Мельникова - Стихийное бедствие Страница 14

Если бы что? Она резко отстранилась от Максима, испугавшись подобного поворота мыслей. О какой любви может идти речь? Ничего, кроме слепого, животного вожделения нет и не будет в их отношениях. Этот мимолетный и неосознанный сдвиг по фазе быстро излечат завтрашние проблемы. А они у обоих, судя по всему, существуют в параллельных мирах и никогда не пересекутся даже в воображении. Ведь это противоречит всем законам, по которым выстроена ее жизнь, выверенная чуть ли не до микрона, выстраданная потом и кровью, слезами и миллионами загубленных нервных клеток…

— Ты что? — мгновенно насторожился Максим, и Ксения почувствовала, как затвердели мускулы у него на спине. — Я чем-то обидел тебя?

Вместо ответа, она потянула «молнию» на брюках. Они тотчас послушно упали на пол. И Ксения, нетерпеливо прижавшись к его губам, переступила ногами, освобождаясь от них и приглашая мужчину к более решительным действиям.

Максим понял намек. Они словно соревновались на скорость избавления от одежды, жадно рассматривая друг друга без всякого стыда и смущения.

— Ты, говоришь, рожала, — он опять коснулся ее груди, а потом бережно накрыл ее ладонью, — но по тебе не скажешь. Кожа как у девочки!

— А ты любишь девочек? — Она обхватила его за плечи и заглянула в глаза. — Юных шлюшек с грудью до талии?

— Шлюшек не любят, ими пользуются, — вполне серьезно ответил он. — Я же люблю зрелых женщин, опытных и раскрепощенных, не комплексующих по поводу своей внешности и возраста.

— Я не комплексую. — Она слегка отстранилась.

— А я не имею в виду тебя. Ты-то еще дашь сто очков вперед своей дочери.

— Только не ври. — Она шлепнула его по груди, хотя чувствовала — он не врет. Он действительно думает, что она еще ничего себе!

Его ладонь слегка раздвинула ее ноги, и Ксения почувствовала его настойчивые пальцы внутри себя.

Глубоко вздохнув от наслаждения, она прижалась губами к его груди и принялась осторожно водить по ней языком, ощущая солоноватый вкус и запах его кожи. На каждое движение его пальцев она отвечала мучительным стоном. Ее бедра извивались, будто она просила проникнуть в нее глубже, мощнее и не прекращать этого сводящего с ума, дразнящего и заводящего ее путешествия, пока она не запросит пощады.

На какое-то время Максим отпустил ее, и она с удивлением поняла, что лежит на жестком полу, на собственных брюках, а откуда-то из угла доносится приглушенное гудение вентилятора. Она открыла глаза и встретилась взглядом с Максимом.

Он засмеялся:

— Прости, но ноги подогнулись у нас одновременно, поэтому я не смог тебя удержать.

Ксения улыбнулась в ответ. Она и не предполагала, что можно так хорошо себя чувствовать с незнакомым человеком, лежа на затоптанном полу убогого номера в убогой гостинице убогой, нищей страны. Они неотрывно смотрели друг на друга.

— Подожди, я достану презервативы… — 1 — хрипло произнес Максим.

Ксения кивнула, чувствуя, как заныл живот — так сильно она хотела Максима. Во рту пересохло, и она пожалела, что не захватила с собой пепси или сока.

— Скорее, я уже не могу… — прошептала она. — Хочу тебя… просто нет сил… — У нее действительно не осталось сил даже на то, чтобы удивиться столь необычному для себя откровению.

Максим подхватил ее на руки и перенес на кровать. Затем исчез в ванной и вернулся так быстро, что она не успела ни о чем подумать. И навалился на нее всем телом, покрывая ее лицо, шею, грудь короткими, торопливыми поцелуями. Он успел надеть презерватив, и, почувствовав это, Ксения нетерпеливо раздвинула ноги.

— Не спеши, — прошептал он и провел ладонью по гладкой коже бедер, заставляя ее согнуть ноги в коленях. — Ты вся как… — Он словно поперхнулся и задержал дыхание, когда почувствовал ее слегка дрожащие пальцы на себе. — Не бойся, со мной все в порядке. — И вошел в нее быстро и нежно, потом отступил и сделал это снова, уже более резко и сильно, отчего она вскрикнула и, приподнявшись на локтях, закинула голову назад.

Максим ласково погладил ее грудь, прижался губами к соску и, оторвавшись на мгновение, прошептал:

— Так как же все-таки тебя зовут?

— Что? — пробормотала она.

— Как тебя зовут, скажи мне. — Он задвигался в ней, сначала медленно, потом все быстрее и быстрее, повторяя раз за разом:

— Скажи, скажи…

Все плыло у нее перед глазами, она задыхалась от собственных стонов, почти всхлипов, а он все не успокаивался, целуя и упрашивая назвать свое имя.

— Нет, не сейчас, — простонала она умоляюще и перевернулась на живот. Теперь его движения в ней стали ощущаться еще острее. Уже не стесняясь, она вскрикивала в голос, стонала и умоляла не останавливаться.

Впившись зубами в подушку, чтобы окончательно не переполошить своими криками гостиницу, она приподнялась на колени, и Максим, словно выпустив наружу свою дикую натуру, схватил ее за бедра, и она почти потеряла сознание, переживая каждый его толчок будто огненную вспышку, пронзающую мозг и приносящую огромное наслаждение. Кровать скрипела, спинка ее ходила ходуном и с шумом ударялась о голую стену. Крики и стоны разносились по всей комнате. Но любовники уже бросились в омут страсти, и только от них самих зависело, выплывут они из него или нет.

Максим зажег сигарету и глубоко вдохнул сизый дым. Он уже выкурил то количество сигарет, что позволял себе ежедневно, однако не мог отказать себе еще в одном удовольствии и продлить наслаждение, подаренное ему этой незнакомой, но лучшей из всех женщин в его жизни.

Какой она была смелой и горячей! Она завела его с полоборота, не дав ни единого шанса отступить или задуматься о последствиях этой бурно проведенной ночи. Она требовала и отдавала, бесстыдно и в то же время целомудренно. Он не услышал от нее грязных слов, на которые так щедра Анюта при всей ее внешней кроткости. Его незнакомка во много раз красивее и ласковее, даже ее необузданность казалась естественной и желанной. И этот взрыв эмоций камня на камне не оставил от его попахивающего цинизмом пренебрежительного отношения к женщинам. Прежде, опасаясь лишних хлопот, он бы и не подумал узнать ее имя. А сейчас только об этом и думал. Кто она такая? Как ее зовут?

Он рассчитывал спросить об этом раньше, но она мгновенно заснула, как только он ее отпустил. Жалко было ее будить. Пока. Но вскоре он сделает это обязательно, и тогда ей наверняка понадобятся силы, чтобы исполнить все, что он от нее захочет.

Максим вгляделся в лицо женщины. Похоже, она младше его, но не намного. Сейчас она казалась ему еще красивее, чем тогда в баре. Напряжение отпустило, мягкая улыбка блуждала по губам, словно и во сне она переживала мгновения страсти. При одном воспоминании об этом Максима вновь охватило желание. Увидев ее в баре, он даже не помышлял, что все у них так чудесно сладится, особенно в постели.