Сьюзен Филлипс - Великий побег Страница 14

По вечерам она запиралась в спальне, пока Панда смотрел какие-нибудь бейсбольные матчи по телевизору, но чаще сидел на настиле, уставившись на воду. Ступор, напавший на нее в первые дни, начал рассеиваться, и Люси поймала себя на том, что наблюдает за Пандой.

Панда втянул полной грудью мускусный запах болот. Слишком у него много времени предаваться размышлениям – все чаще его окружали воспоминания, с каждым днем негодование все глубже проделывало в нем дыру.

Он не ожидал, что Люси продержится больше нескольких часов, и вот прошло уже семь дней, как он подобрал ее, а богатенькая девочка еще здесь. Почему она не может сделать то, что ей положено? Вернуться в Уинетт или к себе домой в Вирджинию. Ему начхать, куда она отправится, лишь бы убралась.

Он ее не понимал. Она ловко раскусила то тошнотворное фальшивое изнасилование, разыгранное им на вторую ночь их совместного путешествия, и вела себя так, словно не слышала и половины оскорблений, которые он то и дело бросал ей. Такая собранная и уравновешенная. То, что беглянка сотворила в день свадьбы, явно не в ее характере. И еще… Под всеми этими благовоспитанными манерами он иной раз улавливал отголоски чего-то такого… признаки кого-то… более сложного, что ли. Безмерно умна, раздражающе проницательна и упряма как сто чертей. К ней не липли тени, как к нему. Он готов поспорить, что богатенькой девочке никогда не доводилось просыпаться от собственного крика в холодном поту. Или напиваться до потери пульса. А когда она была ребенком…

Когда она была ребенком, то оказалась способна сделать то, чего ему не удалось.

Пятьсот монет. Вот сколько всего стоил его младший брат.

Сквозь крик болотной твари Панда расслышал голос восьмилетнего братишки, когда они шли по разбитому тротуару в очередную приемную семью, а впереди на покосившиеся ступеньки взбирался социальный работник.

«А что, если я снова начну писать в кровать? – шептал Кертис. – Нас ведь потому выкинули из последнего дома».

  «Не переживай, малявка, – спрятал под подростковой развязностью страх пятнадцатилетний Панда. И ни с того ни с сего ткнул кулаком по тощей руке Кертиса. – Ночью я проснусь и отведу тебя в туалет».

А что, если он не проснется, как случилось на прошлой неделе? Он давал себе зарок не спать, пока не разбудит и не сводит брата в ванную комнату, но как-то умудрился задремать, а на следующий день старуха Гилберт заявила социальной службе, что им придется подыскать другой дом для Кертиса.

Панда бы не позволил разлучить их с братом и заявил социальному работнику, что сбежит, если их разделят. Она, должно быть, поверила ему, раз нашла для них новую семью. Но предупредила, что больше нет семей, готовых взять их обоих.

  «Я боюсь, – прошептал малыш, когда они дошли до крыльца. – А ты?»

  «Да я никогда не трушу, – солгал старший брат. – Чего тут бояться-то?»

Как же он ошибался.

Панда вгляделся в мрачные воды. Люси было четырнадцать, когда умерла ее мать. Если бы они с Кертисом попали к Мэту и Нили Джорик, его брат был бы еще жив. Люси успешно совершила то, чего не смог сделать он: защитила свою сестренку. А Кертис сейчас лежал в могиле, когда сестра Люси под сенью семьи готовилась к поступлению в колледж.

Кертис столкнулся с какой-то бандой, когда ему было всего лишь десять. Панда мог бы это предотвратить, кабы не сидел в колонии для несовершеннолетних. Ему разрешили лишь приехать на похороны брата.

Панда с трудом сморгнул. Мысли о Кертисе только разбудили иные воспоминания. От дум легче избавиться, когда отвлекает музыка, но Панда не мог слушать драматические оперы вроде «Отелло», «Бориса Годунова» или с дюжину других, когда поблизости болталась Люси. Да и вообще кто угодно.

Ему хотелось, чтобы она вышла и поговорила с ним. Он хотел, чтобы она была рядом; и хотел отослать ее как можно дальше. Желал, чтобы она ушла и чтобы осталась, желал снять с нее одежду – и ничего не мог поделать с этим. Находиться с ней рядом – тяжкое испытание для любого мужчины, особенно для такого ублюдка, как он.

Он потер переносицу, вытащил мобильник и пошел в сторону за дом, где его нельзя было подслушать.

Панда во время утренней пробежки то и дело подгонял Люси, и хотя она норовила отстать и сбивала его с темпа, он отказывался убегать вперед.

– Стоит мне скрыться из виду, в ту же секунду ты перейдешь на шаг, – заявлял он.

И то верно. Она ходила пешком ради здоровья, и у нее был пропуск в гимнастический зал, который она посещала полу–полурегулярно, но вот энтузиасткой бега не была.

– С каких это пор ты назначил себя моим личным тренером?

Он наказал ее, прибавив резко темп. Однако в конце концов сжалился и побежал помедленнее.

Ее убеждение, что он не законченный неандерталец, как хотел заставить ее поверить, росло с ее любопытством к нему, и она отправилась в экспедицию по выуживанию сведений.

– Ты разговаривал со своей подружкой с тех пор, как сбежал, ну, от чего ты там сбегал?

Какое-то ворчание.

– Откуда, кстати?

– С севера.

– Из Колорадо?  Из Нома?

– Тебе обязательно трепаться?

– Женат? Разведен?

– Смотри под ноги, тут яма. Сломаешь ногу, сама будешь виновата.

Люси втянула до отказа воздух в горевшие легкие:

– Ты в курсе всех подробностей моей жизни. Будет только честно, если я узнаю что-нибудь о тебе.

Он снова рванул вперед. В отличие от нее, он даже не запыхался.

– Никогда не был женат, этого с тебя хватит.

– А с кем-нибудь встречаешься?

Он чуть ли не жалостливо бросил на нее взгляд через плечо:

– Что тебе в голову взбрело?

– Что, эта лужа с кровожадными крокодилицами недостаточно просторна для твоих возможных свиданий?

Она услышала фырканье – то ли от веселое, то ли предупредительное, дескать, не задавай глупых вопросов, – но все, что она узнала: он был одиночкой, а мог и солгать.

– Странное дело, – как бы между прочим заметила Люси. – С тех пор как мы здесь, твои манеры явно улучшились. Должно быть, все дело в атмосфере болота. – Он срезал, перейдя на другую сторону дороги. – Вопрос в том, зачем так утруждать себя всеми этими сплевываниями и почесываниями – должна признаться, ты меня удивлял – раз уж, как оказывается, это все понарошку? – риторически спросила она.

Она ожидала, что он увернется от ответа, но он не стал.

– Ну и что? Тоска взяла, когда понял: у тебя слишком съехали мозги, чтобы тебя запугать и заставить сделать то, что сразу же стоило сделать.

Еще никто не говорил про нее «съехали мозги», но поскольку оскорбление исходило от Панды, она не приняла его близко к сердцу.