Игорь Соколов - Мнемозина, или Алиби троеженца. роман Страница 15

О, Боже, а почему я сам не могу вот так же проникать в Ниночку или же в свою Мнемозинку?! О, нет, нет, секс очень страшная и омерзительная вещь!

Я буду только созерцать, уже в одном только созерцании есть все, что мне нужно. Созерцать и больше ничего!

Я отключил машинку, и Ниночка сразу же полетела с подставки и со стола вниз, но я успел ее подхватить и уложить в кресло. Она закрыла руками глаза и очень протяжно, прямо-таки страдальчески зарыдала!

Наверное, ей было стыдно, а может хорошо?! И кто этих баб разберет, они все такие опасные, такие непредсказуемые! Даже и не знаешь, чего от них ожидать!

– А можно я еще разок попробую?! – вдруг сквозь рыданья прошептала Ниночка.

– Ну, конечно, – обрадовался я, подумав, что для Мнемозинки можно купить и помощней агрегат, с еще более массивной головкой, и с большим количеством скоростей, а так получается, что и дома, и на работе я смогу насладиться деяниями искусственных гигантов!

Конечно, с одной стороны, это можно принять за супружескую измену, но с другой стороны, я ведь никоим образом не касаюсь Ниночки, а просто скурпулезно наблюдаю, как она трахается с чудодейственной машинкой!

Ведь смотрят же люди порнофильмы, и никто из-за этого на них не обижается!

Кстати, было бы совсем неплохо, все это заснять на видео, хотя разве видео может сравниться с настоящей жизнью?! Никакие плазменные экраны с кристаллами не отразят ни одного кусочка этой яркой и восхитительной яви! Этого вечного, хотя и постоянно умирающего блаженства!

Теперь осталось только обрадовать Мнемозинку и купить ей такое же шикарное чудище!

Нет, Ниночка все-таки молодец, и если раньше я еще как-то сомневался в том, что Мнемозинке понравится мой сюрприз, то теперь я просто ликовал!

Я так был полон оптимизма, что еще немного, и я весь бы разлетелся на части! Единственное, что меня смутило, так это покупка еще одного чудища для Мнемозинки.

В секс-шопе, куда я снова заехал, стоял как раз такой же агрегат с массивной головкой, о котором я мечтал. Однако, длина искусственного члена меня как-то не устраивала, все-таки для Мнемозинки, как для более опытной и искушенной женщины, я хотел подыскать член более внушительных размеров! О чем я сразу сказал продавщице, пожилой женщине в рыжем парике и с очень густым макияжем.

И как только я с ней разоткровенничался, так сразу же эта бесстыжая фурия засмеялась!

– Извините, а для кого вы покупаете эту вещь? – немного отдышавшись от смеха, спросила она.

– Для своей женщины, – с обидой сказал я, стараясь не глядеть этой твари в глаза.

– Но вы-то хоть понимаете, что более длинный член ей просто разорвет матку?! – умудрено улыбнулась она.

– Простите, я об этом как-то не подумал, – покраснел я, и, быстро сделав покупку, будто ошпаренный, выскочил из секс-шопа.

Да, для меня, как для опытного мужчины, было стыдно проявлять такое очевидное незнание секса, и пусть я даже считал его грязной и омерзительной вещью, но все же на людях-то я пытался выглядеть настоящим мужчиной или мужиком, как сказала бы моя дорогая Мнемозинка.

– Шеф, вы приобрели искусственный член?! – заржал Владик, разглядев покупку на заднем сиденье.

– И какого черта тебя интересует моральная сторона моей жизни?! – заорал я на него.

– Простите, шеф, – Владик стыдливо присмирел и как всегда, резко тронулся с места.

– Сколько раз я тебе говорил, не отпускай резко педаль сцепления! – на какое-то мгновение мне даже захотелось ударить его кулаком в челюсть, но, потом мне вдруг захотелось посмотреть, как это происходит у мужчин, ну, то есть, как они в одиночестве могут возбуждаться и заниматься онанизмом, тем более, что я об этом слышал уже не раз.

– Слушай Владик, а ты бы не мог…, – и я прошептал ему на ухо свое настойчивое желание.

– Вы не шутите, – покраснел Владик, вжимаясь головой в плечи.

– Нисколечко, – засмеялся я, – а я тебе за это денег дам!

– Меньше чем за тыщу и не просите, – еще гуще покраснел Владик.

– Ну, естественно, а что естественно, то не безобразно, – засмеялся я и тут же с радостью отсчитал ему тыщу евро. Все происходило в темном переулке, под аркой какого-то дома, куда заехал Владик, отчего мне было почти ничего не видно, и я даже на него обиделся.

Вот, ведь хитрожопый какой! Ну, да черт с ним, пусть подавится этой тыщей. Как-то незаметно, под слабо различаемое кряхтение своего водителя, я окунулся в собственные мысли. Вот сейчас я приду, поставлю коробку на стол перед Мнемозинкой, потом осторожно разверну обертку, раскрою, и она тут же умрет от счастья!

Она тут же разденется и сядет на него, а я соединю вилку с розеткой, опять отбегу и включу дистанционное управление, и увижу слезу удовлетворенной радости и желания на глазах своей благоверной жены! О, это будет сказка, чудо! Мы будем глядеть друг другу в глаза, и одновременно плакать от счастья! Плакать от наслаждения!

– Шеф, уже все, – окликнул меня Владик.

– Да уж, – вздохнул я с огорчением, жалея потраченную тыщу, – ну, что ж, тогда вези меня домой!

Я едва дождался, пока мы не приехали, и вовсе не от стыда, что мой водитель совсем недавно занимался онанизмом за деньги, а потому что думал только о том, как Мнемозинка будет заниматься сексом с чудо-машинкой.

О, Боже, как же трудно бывает совладать от нетерпения мечтой, и схватив коробку, тут же выскочил из машины, с отчаянной радостью устремляясь вперед, к намеченной цели.

Лифт, как всякая равнодушная машина постепенно наполнялся моими безумными восклицаниями: «Ах, Мнемозинка! Волшебная чудо-скотинка! Сейчас тебе будет картинка! Безумная секс-машинка!»

И вот я раскрываю дверь, на моем лице обворожительная улыбка. Мнемозинка вся уже в ожидании, она уже понимает, что в моих руках тот самый сюрприз, о котором я ей без конца говорил. Мы вбегаем вместе в гостиную.

Она вся в нетерпении, дрожит, чуть ли не плачет от вожделения, а я судорожно глотаю воздух, раскрываю перед ней коробку и отхожу в сторону, давая ей все подробнее рассмотреть.

Потом с раскрытым от удивления ртом подходит к столу, внимательно приглядывается к чудо-машинке, потом быстро хватается рукой за искусственный член с массивной головкой, и с не менее тяжелой подставкой, и вдруг поднимает его над моей головой…

– Ай, Мнемозинка! Не надо! – ору я, зажмуривая глаза, но огромная подставка вместе с искусственным членом все равно летит в мою бедную головку!

Бац! И у меня в глазах поплыли разноцветные шарики! Хи-хи! Шарики! Ха-ха! Какие смешные шарики! Просто умора!

Последняя запись из дневника невинного садиста Германа Сепова: Быстрота:

В последнее время меня все больше волнует быстрота, быстрота с которой время неумолимо движется вперед, не оставляя нам места в грядущем.

Минуты, часы, дни пробегают страшно незаметно. С тех пор, как я встретил Мнемозинку, время вообще как-будто перестало для меня существовать.

Я все время чего-то боюсь, боюсь себя, Мнемозинку, окружающих меня людей.

Может, это происходит из-за того, что я не такой как все, что я не извращенец, как большинство живущих на этой дурацкой планете, и я это очень весьма тоненько унюхал?!

– Ну, и пусть все извращенцы, а я. вот, нет, ну, и что из того?! – Каждый любит другого человечка по-своему, и чаще всего извращенно, на свой звериный лад, и если это неправдоподобно смешно или чересчур чудовищно, то это совершенно не означает, что я, как человечек, как гражданин всей нашей необыкновенной Вселенной, не имею право на существование.

Да, конечно, Мнемозинка не получает от меня того, чтобы ей хотелось, она вроде и любит меня, и хочет меня как мужчину, но не может со мной никак осуществится и мучается, а с другой стороны, она ведь может и уйти от меня, она вполне свободна! И что ее держит, неужели мои деньги?!

Нет, даже не хочу об этом думать! А может ей поможет пятискоростной искусственный член?! И почему мне так страшно его ей дарить?!

Такое чувство, что я делаю что-то не так, совсем не так!

О, Боже всемилостливый, помоги мне, направь меня на путь истинный, путь блаженный, путь спасительный!

О, эта чертова быстрота, как же у нас все быстро проходит!

Глава 9. Мнемозина глазами судмедэксперта

Возраст делает человека циником. Наверное, это связано с тем, что в твоей жизни наступает момент, когда тебе очень многое дозволено, и в силу твоего жизненного опыта, и в силу достигнутого тобой положения.

Об уме я вообще не говорю, ибо в старости мы остаемся такими же детьми, какими были несколько десятков лет назад. Однако, я, как ни странно, как будто остановился в своем развитии, может в силу своей профессии судмедэксперта, где степень тяжести определяется не только силой воздействия твердых или тупых предметов, но и характером наступивших последствий.