Татьяна Осипцова - По ту сторону зеркала Страница 15

По причине отсутствия собственного сотового телефона Надежда никогда не интересовалась новинками на этом рынке.

— Да, Владимир Сергеич, — опять заговорил парень в пространство.

Выглядело это со стороны диковато. Парень разговаривает с каким-то мужчиной, не отрывая рук от руля, а в машине кроме него только женщина.

— Да звонил он мне! Я ему сказал, что делать, но не получается… И другие повисли? Засада!.. Владимир Сергеевич, я минут через пятьдесят буду, если без пробок… Постараюсь.

— Это ж надо! Один-единственный раз с работы отпросился — и на тебе! Представляете, целый офис висит!

Машина уже въехала в город и мчалась по широченному проспекту с запрещенной по Надиным представлениям скоростью. Водитель игнорировал желтые мигающие сигналы светофора, втискивался в любой просвет между впереди идущими машинами и, казалось, лишь с трудом сдерживался, чтобы не ругаться вслух. Надя, на всякий случай вцепившаяся рукой в широкую дверную ручку, решила отвлечь парня от беспокойства о таинственной зависшей системе.

— Скажите, а почему вы предлагали только одного пассажира подвезти? Заднее сиденье у вас свободно.

— Из осторожности, — кинул водитель, не оборачиваясь. — Возьмешь так компашку, а тебе сзади по башке! Нерусского тоже не взял бы, и мужика здорового. Сколько таких случаев! Я ж вообще-то не бомблю… Просто маман в аэропорт подвозил. Путевку ей устроил, в Турцайку, двести пятьдесят бачей всего, прикинь! На две недели и все включено. У меня подруга в турагентстве работает, горящую достала. Маман вначале ехать не хотела, все равно, говорит, дорого. Я ей полторы сотни подкинул, катись, говорю, отдыхай! Для чего загранпаспорт оформляла? Он через полтора года кончится, а ты так никуда и не съездила! Короче, мамашу сплавил, а сам без бабок остался. До зарплаты пять дней еще. Если не бомбить — то машину на прикол ставить, самому на троллейбусе до работы шлепать и макаронами одними питаться.

«Турцайка — это, наверное, Турция, — догадалась Надя. — А бачи — доллары, от слова баксы. Всего семь тысяч за две недели! Интересно «все включено» — это что значит? Авиабилеты, или что?»

Спросить она постеснялась.

Машина неслась по широкому, совершенно прямому проспекту, которому, казалось, не будет конца. У Нади дома имелась старая, еще советских времен, карта Ленинграда.

Перед поездкой она часами ее рассматривала и знала, что это самая длинная магистраль в городе, Московский проспект, упирающийся в площадь Мира, или Сенную, как называла ее бабушка. Но до Сенной они не доехали. Перед тем, как свернуть направо, водитель нервно буркнул:

— На Благовещенском мосту вечно пробки.

Они миновали старинный вокзал и вскоре повернули налево. «Гороховая», прочитала на табличке Надя, пока автомобиль стоял у светофора. Здесь был дом у кого-то из героев Достоевского, вспомнила она, в начале двадцатого века на этой улице жил Распутин — совсем недавно она смотрела передачу по телевизору, там об этом говорили. В этом городе все — история, каждый дом был свидетелем жизни знаменитых людей. Вон, сколько мраморных табличек на домах, жаль, не прочесть, слишком быстро они едут…

— Блин! — ругнулся водитель. — Это не езда, а ерзанье! Надо было на Невский выруливать! А теперь уж не свернуть, только кренделями!

А Наде казалось, что они едут достаточно быстро. Конечно, стоят перед светофорами на каждом перекрестке.

Нетерпеливый парень все-таки решил прорваться на Невский проспект. Они выехали на набережную какой-то речки. По ней сплошь стояли удивительной красоты старинные особняки.

«Вот он, настоящий Петербург!» — мысленно восхитилась Надя.

Слева мелькнул знаменитый Дом книги. Это же Невский! Но водитель проехал прямо, повернул направо за сказочной красоты собором, пронесся мимо просторной площади со сквером посередине; еще раз направо, по улице, до отказа заполненной автомобилями — и вот опять Невский проспект. Конечно, Надя узнала по фотографиям и Гостиный двор, и Думу.

— Совсем другое дело, здесь хоть как-то двигаются! — вздохнул облегченно парень.

Опять мелькнули Дом книги и Казанский собор. Впереди сиял золотом один из петербургских символов — шпиль Адмиралтейства. Надя смотрела во все глаза.

Необыкновенный город! Не зря она так стремилась сюда. Адмиралтейство приблизилось, еще один поворот. Она чуть не вскрикнула от восторга. Дворцовая площадь! Какая огромная! Александрийский столб! Она чуть не вывихнула шею, оборачиваясь, чтобы разглядеть арку Генштаба. А Зимний дворец совсем не успела рассмотреть. Зачем они так быстро несутся? Но тут перед ней предстала грандиозная панорама Невы. Конечно, она видела ее, и на фотографиях, и в кино, но даже представить себе не могла, какое впечатление произведет на нее воочию этот величественный простор в обрамлении архитектурных ансамблей. От созерцания ее отвлек водитель:

— На Ваське куда?

— Что? — не поняла Надя.

— На Васильевском острове, спрашиваю, куда?

— Большой проспект, дом пятьдесят три, — сказала Надя заученный адрес, и зачем-то добавила: — квартира три.

Она не отрывалась от окна. Ростральные колонны, Кунсткамера, Университет, Меньшиковский дворец, сфинксы на набережной… А по другую сторону Невы сияющий золотым куполом Исаакиевский собор, будто могучий воин в шлеме, охраняющий своего государя, который по воле Фальконе взлетел на коне на Гром-камень и вечно будет обозревать прекрасный город, построенный по его указу.

Перед собором, украшенным многочисленными мозаиками, они свернули с набережной и буквально через пару минут машина остановилась возле пятиэтажного старинного дома.

Не дожидаясь, пока пассажирка расплатится, водитель выскочил из машины и открыл багажник. Выставив на тротуар чемодан, взял деньги, которые протянула ему Надя, кивнул и вернулся в кабину, крича кому-то в свой фантастический телефон:

— Да! На Большой уже выехал, через три минуты буду!

Надя стояла перед дверью. В голове вертелось: «Вот парадный подъезд. По торжественным дням…»

Этот подъезд тоже, наверное, был парадным. Об этом свидетельствовала оставшаяся верхняя часть двери с расстекловкой. Вместо нижней половины инородным телом красовалась стандартная железная дверь с домофоном. Надежда, в соответствии с инструкцией по пользованию этим устройством, нажала две кнопки: «3» и «В». В ответ что-то запиликало, затем юношеский голос спросил: «Кто там?»

— Фаина Абрамовна дома? — крикнула Надя в аппарат.

Она опасалась, что ее не услышат. На некоторых дверях в родном Болотном тоже красовались домофоны, но пользоваться ими ей до сих пор не приходилось.