Инга Берристер - Мне не забыть... Страница 15

По-видимому, дело обстоит именно так, иначе зачем было устраивать маскарад, имитировать любовную связь? Зачем понадобился тот поцелуй?

Тот поцелуй… При воспоминании о нем кровь быстрее струится по жилам. Нет мочи противиться потоку вожделения и чувственности, прорвавшему непоколебимую плотину одиночества и равнодушия.

Мужчины и раньше целовали Эмили, но то были чужие губы, они вызывали отвращение. Другое дело — губы Тони… Открытие, что в поцелуе может таиться столько волнующих, запретных ощущений, ошеломило Эмили и сопровождалось тоскливым осознанием собственной никчемности, даже чувством вины. Она не смогла противостоять соблазну, более того, человек, растормошивший дремлющие в ней инстинкты, использовал ее как приспособление для своих хитроумных махинаций.

Чтобы подобные казусы не повторялись, она должна постоянно напоминать себе, кто такой Тони Богарт, какая пропасть разверзлась между ними. Также следует помнить: их отношения ничуть не изменились от того, что она вспылила и сдуру бросила ему вызов.

У Ховардов Тони и не помышлял защищать ее, как она по наивности своей вообразила, он примчался на выручку брату и невестке, чтобы укрыть их за своими могучими плечами.

От Эмили?

Да она сама готова бежать от них хоть на край света. Право же, лучше бы Гарри никогда не покидал Новой Зеландии.

К счастью, вечеринка в доме родителей, очевидно, выветрилась у него из памяти — неудивительно, если учесть, сколько вина он выпил.

В первое время после того, как Гарри ее изнасиловал, Эмили в страхе ждала, что он растрезвонит направо и налево о своей победе и скоро ей вслед начнут показывать пальцем, шушукаться, смакуя каждый нюанс скандальной истории. Но поскольку ничего похожего не случилось, само собой напрашивалось объяснение: Гарри забыл.

Приятная неожиданность, однако в то же время до чего несправедливо и жестоко, что разрушительный ураган, прогулявшийся по жизни Эмили, не оставил ни малейшего следа в судьбе Гарри. Он живет припеваючи и не ведает, что бывают на свете и страдания, и потери.

На его лице не заметно и проблеска какого-либо чувства, кроме самолюбования и похоти. Слава Богу, его первенцу не придется стыдиться своего отца, как сыновьям Долли. Хорошо, что малыш умер, ведь, говорят, в момент зачатия частично закладываются черты характера и нрав ребенка.

Эмили содрогнулась от кощунственных мыслей, лезущих в голову, и краешком глаза уловила, что Тони как-то странно поглядывает на нее, словно уличив в этом чудовищном предательстве.

— Почти приехали, — сказал он.

В устах другого мужчины эти слова могли прозвучать как проявление предупредительности, вежливого внимания, но Эмили уже имела возможность убедиться, насколько мало беспокоят Тони ее репутация и доброе имя. Публично объявить о несуществующих интимных отношениях, поцеловать ее посреди улицы — это ли не признак неуважения?

Да, теперь нравы проще, не то что в начале века: сейчас влюбленные открыто живут под одной крышей, и не обязательно регистрировать брак: духовные и телесные узы связывают крепче, чем обручальные кольца. Многие родители не без доли хвастовства заявляют всем друзьям и знакомым, что ни в коем случае не намерены понукать детей заключить официальный союз, дабы соблюсти формальности, и что для будущего малыша любовь мамы и папы куда важнее, чем узаконенный семейный статус.

Однако родители-пуритане, преданные консервативным общественным устоям, думают иначе: как ни популярны среди молодежи новомодные веяния, лучше справить свадьбу по старинке и желательно до того, как дедушке с бабушкой преподнесут горячо любимых внуков.

Эмили твердо знала: ее родители не осудят, не опротестуют ее выбора, но будут огорчены известием о тайных похождениях дочери, о том, что они с Тони близки и не собираются к алтарю.

И еще остаются ее клиенты. Многие из них ровесники Эмили, некоторые моложе. Им-то ровным счетом наплевать, как она распоряжается личной жизнью. Но, когда мистер Ормонд ушел на пенсию, в ведение Эмили поступили дела и его клиентов — почтенных пожилых людей, с точки зрения которых, кресло отца для нее великовато. Стоит ли говорить, что, как только сплетни распространятся по городу и коснутся их слуха, они лишь укрепятся в своем мнении, поскольку твердо усвоили с младых ногтей: леди не имеет права себя компрометировать. Общественное положение Эмили пошатнется, соответственно, она утратит уважение отцовских клиентов, и совместная деятельность полетит ко всем чертям.

Эмили устало закрыла глаза, тяжело вздохнула от безысходности и бессилия…

Тони взглянул на нее, и глубокая морщина прорезала его лоб. Даже сидя рядом с ним в интимном полумраке автомобиля, она умудряется закупориться наглухо, как джинн в бутылке.

Его сердце больно сжалось, ударило молотом. Четырнадцать лет прошло, а ничего не изменилось, Эмили так же прячется под своим панцирем. У нее свой, обособленный внутренний мир, и в эту святая святых она никого не пустит.

Конечно же, она его ненавидит, Тони всегда это знал. Впервые ненависть отразилась в ее глазах в ту ночь, когда он застал ее в спальне с Гарри, и вспыхивала с новой силой при каждой последующей встрече.

До сегодняшнего вечера.

Сегодня в глазах Эмили не было ненависти. Но не было и любви, честно признал Тони.

Ему было двадцать пять лет, когда он безоглядно влюбился в Эмили. Ей едва исполнилось шестнадцать — малышка, школьница, тихая и скромная, миловидная, но без тени откровенной, вызывающей сексуальности, отличавшей некоторых ее сверстниц.

Чистая, невинная голубка, она и не ведала, какая буря эмоций взметнулась в нем, как влекут его эти ясные глаза, эта женственность.

Тони, как гладиатор, сражался с необузданной страстью, настигшей его там, где он меньше всего ждал нападения. Он — зрелый мужчина, пресытившийся женским вниманием, она — совсем дитя, это чувство взрывоопасно для них обоих.

Он всегда был необыкновенно удачлив, не знал проигрыша ни в коммерческих предприятиях, ни в сердечных делах. И вот на закуску благодетельница-судьба припасла для него самое отменное блюдо: бессонные ночи, дни, проведенные как на раскаленных углях. Так и свихнуться недолго.

Все пройдет, должно пройти. Не пристало взрослому мужчине сохнуть от любви к шестнадцатилетней девочке, лишь смутно догадывающейся о его существовании. Его бесшабашному кузену и то проще подступиться к этой маленькой фее. Стало быть, баснословное везение заканчивается в ту минуту, когда на карту поставлено твое счастье?

И однажды он застал свою принцессу в постели с Гарри. Сосед дядюшки и тетушки Тони, находящихся в отъезде, позвонил и высказал недовольство, что в доме иллюминация, и музыка грохочет на всю улицу.