Ярослава Лазарева - Розовый узор на черном крыле… Страница 15

«Я на парте ангела с ножом нарисовала. Теперь я этот рисунок до 11 класса буду видеть!»

«Я тоже собирался уходить (маленький шрамик на левом запястье все еще) – передумал…»

«у эмо-kids свои мировазрения, они живут как им хочется… и я им завидую. (Вы думаете, что это тупые плаксы, которые прожигают жизнь и тупа фотают себя с верху… да это так) они же не трогают другие субкультуры, так и Вы их не трогайте…»

«Вот сейчас собираюсь в школу! Снова его увижу! Почему все ska так ненавидят эмо? Надеюсь, он скоро уйдет из нашей школы! Ладно, если сегодня выживу, то напишу сюда еще»

«карочи так, эмо4ка, падходиш и гавариш: «слыш, чувырла, те чё жить надаела? Ща пазаву дружбанов, ваще нах кастей не саберёш, а буш лезть-тя патом встретят, йасна тепе, чмо паралонавае? И ваабще, накрайняк узнай ево асю, и я с ним пагаварю как нармальный взрослый людь!»

«Какая разница кто как одевается и кто что слушает?! Все мы ЛЮДИ! только разные, в каждом из нас живет частичка эмо. И прежде чем обсирать, поймите, что ЭМОции это самое честное, что есть в человеке!!! И я уважаю ЭМО!»

На следующий день Марика встала рано и решила первым делом покрасить волосы в черный цвет и сделать эмо – прическу. Она мечтала удивить Кирилла. Но вот как сказать об этом матери, пока придумать не могла. Мария Андреевна согласилась вчера только на то, чтобы она подрезала концы волос и слегка осветлила их, придав более золотистый оттенок. И Марика знала, что ни один мастер ее салона не согласится пойти ей наперекор.

«И что мне делать? – размышляла она, стоя в душе под горячими струями. – Может, как-нибудь убедить?»

Однако она не могла придумать никаких доводов. Пока завтракали, Марика была молчалива. Мария Андреевна поглядывала на нее с удивлением, но ни о чем не расспрашивала. После того, как они выпили кофе, Марика сказала, что после занятий в салон не поедет, так как хочет сначала зайти в торговый центр.

– Хорошо, – с недоумением ответила Мария Андреевна. – А чего ты вчера ничего не стала покупать, кроме тех смешных маечек? Навряд ли за ночь там появилось что-нибудь новенькое, – добавила она и улыбнулась.

– Так, посмотреть, – уклончиво ответила она. – Свитерок один понравился, но вчера что-то долго думала.

– Хорошо, – кивнула Мария Андреевна. – Тогда, как закончишь свои покупки, позвони мне. А я Антонину освобожу к твоему приходу.

– Договорились, – легко согласилась Марика, чмокнула ее в щеку и пошла собираться в лицей.

Занятия закончились в половине второго. Она вышла на улицу и сразу позвонила Кириллу.

– Привет! – торопливо ответил он. – Я сейчас не могу разговаривать. Давай в пять у памятника. Оки?

– В пять? – разочарованно протянула она. – Ты ж сказал, в четыре уже сможешь.

И тут же прикусила язык. Получалось, что она сама напрашивалась на свидание, да еще и показывала, как ей не терпится.

– Солнышко, – ласково сказал Кирилл, и она сразу заулыбалась от счастья. – Мне отцу в гараже помочь нужно. И я сейчас с ним, поэтому неудобно говорить, и поэтому раньше не смогу. Оки? Целую твой славный носик! Не опаздывай!

– До встречи! – тихо ответила она и убрала телефон в сумку.

«Так, немедленно переодеваться, – лихорадочно думала Марика, почти бегом устремившись к машине. – Не могу же я пойти в нашей лицейской форме!»

Два года назад новый директор лицея решил одеть воспитанников в форменную одежду. На девочек сшили клетчатые сине-серые юбки, голубые блузки и синие пиджаки. Так же они носили аккуратные темно-синие галстучки. Допускалось только менять блузки на белые или светло-серые. В городе лицеистов тут же прозвали «синими воротничками», но так как они редко ходили по улицам в такой одежде, к тому же за всеми приезжали на машинах, и они после занятий сразу отправлялись на Ублёвку, то скоро все забыли это прозвище. И осталось привычное «ублёвские» или «киндер – ублёвцы». Марику обычно отвозил домой или шофер отца на служебной машине или мать на своей. Мария Андреевна совмещала это со своим обеденным перерывом. Но сегодня Марика поехала вместе с девочкой из параллельного класса и была этому очень рада. Девочка жила через два дома от них. Но Марика попросила довезти ее до ворот своего дома, так как с ума сходила от волнения. Она хотела успеть изменить имидж до назначенного времени. Взбежав по лестнице на второй этаж и по пути крикнув домработнице, что обедать не будет, Марика влетела в свою комнату и начала срывать с себя одежду. Побросав ее на диван, она кинулась в ванную. Едва просушив волосы феном, натянула на себя кофточку в сиренево-черную полоску и синие джинсы. Надев белые кроссовки и черную куртку с капюшоном, отороченным белым песцом, Марика стремительно спустилась по лестнице. Выбежав за ворота, она вдруг осознала, что ей не на чем ехать в город. Но это ее не остановило, и Марика устремилась по улице между особняков. На ее счастье ее догнал джип, в котором ехал парень, сын их соседей. Он и довез Марику до центра.

Но она не пошла в салон матери, а пересекла площадь и решительно направилась за клуб «Стрелка» в узкий переулок. Марика знала, что примерно через два квартала находится парикмахерская эконом – класса. Быстро найдя ее, Марика глянула на обшарпанный трехэтажный дом, в котором та располагалась. Из-за угла в этот момент вывернули два парня, на вид обычные заводские ребята, и, пошатываясь, направились к ней. Марика поняла, что они в сильном подпитии, не стала дожидаться их приближения и открыла двери парикмахерской. Запах ей не понравился, но она решительно двинулась в маленький коридор, выкрашенный унылой коричневой краской. На деревянной скамейке, казалось притащенной сюда из ближайшего сквера, сидела пожилая женщина и читала какой-то потрепанный журнал. Она не обратила на девушку никакого внимания.

– Вы последняя? – все-таки осведомилась та.

– Иди, а я свою парикмахершу жду, – ответила женщина, не отрывая глаз от журнала. – А то тут так «химию» могут сделать, что вообще лысой останешься, – добавила она и перевернула страницу.

Марика на миг замерла. В этот момент дверь распахнулась, и в коридор ввалились давешние пьяные парни.

– О! – радостно осклабились они. – А эта куколка здесь!

Марика тут же открыла дверь в зал и плотно захлопнула ее за собой. Парикмахерская представляла собой небольшое продолговатое помещение, пол которого почти полностью покрывали состриженные волосы. Мастеров было четверо. Две грузные пожилые женщины, молоденькая высокая девушка, и седой кавказского вида мужчина. Одна женщина закручивала на мелкие бигуди волосы сидящей в кресле рыжеволосой и полной девушки. Мужчина брил в этот момент голову крупного накачанного парня, остальные были свободны. И обе посмотрели на вошедшую Марику.