Вера Колочкова - Синдерелла без хрустальной туфельки Страница 15

— Да пожалуйста! — разобидевшись, пожал плечами Петька и направился к выходу из кухни. — Я ведь что, я ведь только помочь хотел… Вот и выкручивайся теперь сама…

— Какая прелесть этот ваш Петя, Ольга Андреевна! — чуть-чуть посмеявшись, задушевно наклонилась к ней гостья. — Внук, да?

— Я вас внимательно слушаю, Марина, — строго произнесла Ольга Андреевна, отметая голосом всяческие такие задушевности. — Так какое у вас ко мне дело?

— Ну что ж, дело так дело… — тяжело вдруг вздохнула Марина. — Давайте по делу поговорим…

Она помолчала немного, окинула быстрым взглядом маленькую кухню, на секунду задержав его на колесиках самодельного кресла-каталки Ольги Андреевны, потом будто подобралась вся и выпалила неожиданно жесткой скороговоркой:

— Так я вот зачем, собственно… Я за мужем своим к вам пришла, знаете ли…

— За каким мужем? — удивленно уставилась на нее Ольга Андреевна. — К нам? За мужем? Вы ошиблись дверью, может быть?

— Ничего я не ошиблась. Я совершенно правильно именно к вам пришла, уважаемая Ольга Андреевна. Вы ведь пустили сюда жильца три дня назад?

— Ах, вот оно в чем дело… — закивала Ольга Андреевна, слегка даже улыбнувшись. — Значит, Саша — ваш муж…

— Да, Саша — мой муж. Гражданский, правда, — с видимым сожалением произнесла Марина последнюю фразу и тут же поправилась: — Но мы уже давно и очень хорошо вместе живем, знаете!

— Ну что ж, я очень рада за вас. А чем я, собственно…

— Да я сейчас вам все объясню, Ольга Андреевна! — снова загорячилась Марина. — Понимаете, мы недавно очень крупно повздорили, и он ушел… Собрал, знаете, свой чемоданчик, ноутбук любимый прихватил и ушел… Только записку оставил, чтобы я его не искала нигде…

— А вы, значит, нашли?

— О, если б вы только знали, чего мне это стоило! Я и на дачу к нему съездила, и к родителям, и всех его друзей и знакомых обежала — никто ничего не знает! Потом только уж догадалась, что он, скорее всего, квартиру снимать будет — идти-то ему, собственно, некуда… Ну, пришлось все городские агентства недвижимости на уши поставить…

— И это всего за три дня? — изумилась уважительно Ольга Андреевна. — Ничего себе…

— Так я же девушка шустрая, что вы! Я же действительно сетевым маркетингом занимаюсь, причем десять лет уже. Умненький у вас внучек, правильно все подметил… А в нашем деле не пошустришь — так и голодной останешься. А у меня уже, знаете, и опыт какой-никакой есть, и клиентура обширная… Только вот квартиры пока нет собственной, я в Сашиной живу…

— Что ж, понятно. Значит, сбежал от вас Саша? Сетевого вашего этого прессинга не выдержал, да? — стараясь не очень выдавать голосом своей иронии, душевно спросила Ольга Андреевна.

— Да… — вздохнула грустно Марина. — Вы прямо в самую точку попали — из-за этого и сбежал… Ну ничего! Как сбежал, так и вернется. Вот скажите — что, что я такого обидного ему сделала? Я же как лучше для него хотела… Сидит, понимаете, все время дома, в обнимку с ноутбуком своим, и молчит, молчит… Я ж просто расшевелить его хотела… Обидно даже…

Марина вдруг всхлипнула отчаянно и в один миг зарыдала, старательно направляя при этом пальчиками с прекрасным маникюром бегущие обильные слезы в нужном направлении: из уголков глаз через крылья носа к уголкам губ. Быстренько таким образом поплакав, она достала из сумки красивую пудреницу и, убедившись, что плакала правильно, что красиво подведенно-накрашенные глаза остались в целости и сохранности, вздохнула глубоко, последний раз всхлипнула и продолжила доверительно:

— Вы знаете, Ольга Андреевна, в этом вся и проблема — мне же тоже жить совершенно негде… То есть я сейчас, конечно, в Сашиной квартире живу… А если он не вернется? Мне что, съезжать надо, значит?

— Ну почему — съезжать? Раз он вас не выгоняет, так и живите себе, — пожала плечами Ольга Андреевна.

— Ой, да вы его не знаете просто! Он же такой до крайности культурно-вежливый, что иногда просто раздражает даже! Это как раз на него и похоже — сам из своего жилья уйдет, комнатуху снимать будет, а только чтоб я его в покое оставила — съехала чтобы, значит, побыстрее, совестью совсем измучившись…

— Да. Действительно, странный… — пожала плечами Ольга Андреевна.

— Так и я о чем! — воодушевилась ее пониманием ситуации Марина. — Так вы мне поможете, значит?

— Я? — снова удивилась Ольга Андреевна. — Помогу? А чем же, Мариночка?

— А вы откажите ему в квартире, и все! Делов-то! — подалась вперед всем телом Марина. — Ему ж на первых порах некуда будет пойти, вот он и вернется! А там уж я соображу, как дальше быть… Ой, да если б знать-то, господи… И чего я на него наехала, скажите? Сидел бы, обнимался на здоровье с ноутбуком своим… И деньги он какие-никакие все же зарабатывал…

— Нет, Мариночка, прогонять я его не буду, знаете ли, — не удержавшись и все-таки рассмеявшись этой ее крайней непосредственности, проговорила Ольга Андреевна. — Да и вообще я нынче тут ничем не командую. Нынче тут всем Васенька заправляет…

— А где он, ваш Васенька? Он дома?

— Васенька — это Василиса, внучка моя. И в настоящий момент она находится на работе.

— Так скоро уже придет, наверное? Хорошо бы, чтобы пораньше Саши, я б с ней договорилась…

— Нет, Марина. Она придет только ночью, часа в три. А вот Саша ваш действительно скоро придет. Он обещал как раз к пяти…

— Да? Ну, тогда я пойду, пожалуй. Так где работает ваша внучка? Это далеко отсюда?

— Нет, недалеко. Как из двора выйдете, кафе увидите, прямо напротив арки. Вот там она судомойкой и трудится.

— Судомойкой, значит… — жалостливо-презрительно протянула Марина, вставая со стула. — Ну что ж, я думаю, мы с ней быстро договоримся…

Одевшись по-солдатски будто, за сорок пять секунд, она выскочила за дверь и не увидела уже, как грустно усмехнулась ей вслед Ольга Андреевна, прошептав при этом:

— Да уж, Сашенька… Это ты попал так попал…

Марина действительно, как сразу догадался пронырливый Петька, была одной из самых ярких представительниц этого монстра — сетевого маркетинга, и даже являлась его звездой, можно сказать. Прибыв в эту многочисленную армию десять лет назад простым новобранцем, она прошла через все ее ступени-отличия, через все ранги и звания. И хотя до самой верхушечки добраться ей, конечно же, так и не удалось, поскольку места в той верхушечке давно уже и прочно были заняты людьми исключительного ума и очень циничной прозорливости, свое законное место в этой пирамидке-структуре она заняла довольно-таки прочно. Была она по природе своей не умна и не глупа, была она просто-напросто хитра, и не имелось в этом ничего плохого или уж тем более ужасного. Наверное, так же у многих женщин в том месте, где по всем законам логики должно присутствовать серое вещество, находится эта самая просто-хитрость. И она тоже, наверное, является каким-нибудь биологическим «веществом», только не серым, а розовым, например. Или, вполне допустимо, имеет насыщенный цвет морской волны… И еще — Марина была красива. Красота ее не была испорчена ничем — ни черными разводами под глазами от ночных бдений над интересными книгами, ни пронзительной искрой интеллекта, делающей иногда выражение глаз лихорадочно-болезненным, ни мимическими ранними морщинками — результатами долгих эмоционально-принципиальных споров в кругу единомышленников. Личико ее было беленьким и чистым, и наивно-приветливым, как у ребенка. Хорошее такое личико…