Вера Кауи - Дьявол, которого знаешь Страница 15

— Будьте добры, проследите, чтобы референты из юридического отдела изложили это попонятнее. Мне трудно разобраться в том, что здесь написано, и я никому не могу этого объяснять, — говорил Николас вежливо, но твердо.

— Да, сэр, я немедленно этим займусь.

Обернувшись, он увидел молодого человека — одного из стажеров, ожидавшего его.

— Думаю, вам будет приятно узнать об успешных результатах первого квартала, — гордо сказал он. — Я подготовил для вас отчет, мистер Оулд.

Николас одобрительно улыбнулся.

— Отличная работа, Джимми. Почему бы тебе не взяться самому за Нордстромский портфель? Посмотрим, что ты сможешь с ним сделать.

— О, мистер Оулд, спасибо! — просиял юноша. — Я в него просто зубами вцеплюсь.

— Только не откуси больше, чем сможешь прожевать!

— Я-то знаю, что бы мне хотелось куснуть, — шепнула его секретарша своей приятельнице, глядя Николасу вслед.

Вернувшись в свой кабинет, он позвонил начальнику отдела, в котором работал Джимми Карсон.

— Я поручил Джимми Нордстромские счета. Последи за ним, посмотри, как у него пойдут дела. Кажется, у парня есть энтузиазм.

— Справится. Отличный мальчишка. Я давно его заметил и потихонечку двигаю.

— Я так и понял. Желаю успеха!

В шесть тридцать Николас Оулд вышел из здания банка, отпустил машину — решил пройтись до дому, который был в пятнадцати кварталах, пешком. Он уже предвкушал наслаждение от вечера. После покушения его и без того сильное либидо еще возросло. Он почему-то так и не смог до конца успокоиться — то, что случилось той воскресной ночью, все еще жило в нем. Он искал забвения в любовных утехах, все новых и новых.

Но казалось, что никакая женщина не может дать ему полного удовлетворения.

Разве что Дана — страстная и ненасытная. Она не только выдерживала бесконечные любовные игры, но, едва закончив, могла начинать все сначала…

Слуга-китаец ждал его с только что приготовленным коктейлем. Чанг учился в Колумбийском университете и следил за нью-йоркской квартирой Николаса — на нем был весь дом, в том числе и стирка, а когда нужно было, он мог приготовить и отменный ужин. Жил он в двух комнатах за кухней. Время от времени там обитала какая-нибудь очередная подружка Чанга, но в эти подробности Николас не вникал. От Чанга требовалось, чтобы квартира содержалась в порядке, а в остальном он был предоставлен себе полностью.

Николас разделся и пошел в душ, а Чанг тем временем убрал его одежду — белье в стирку, костюм — отутюжить и приготовил одежду на вечер.

Выйдя в махровом халате из ванной, Николас взял стакан с коктейлем — мартини с водкой — и унес обратно в ванную, решив выпить его, пока будет бриться.

Когда он оделся, Чанг зашел в спальню, чтобы убраться.

— Я не вернусь. Ночь в твоем распоряжении.

— Надеюсь, как и ваша.

Пожелание сопровождалось вежливым поклоном, но в миндалевидных глазах Чанга блеснуло лукавство.

Дана жила неподалеку — всего в нескольких кварталах от него.

Швейцар в белоснежных перчатках распахнул перед ним стеклянную дверь.

— Добрый вечер, мистер Оулд.

«Надеюсь, действительно добрый, — подумал Николас— Господи, как же мне нужен добрый вечер!»

На каждом этаже было только по одной квартире, поэтому, когда Дана открыла дверь, ее наготой мог любоваться один только Николас.

Ее бронзовые волосы были распущены, и треугольник внизу живота был точно такого же оттенка. Ее полные груди, приводившие в восторг любовников и в отчаяние портных, были великолепны, тело сияло.

Протянув руку, она втянула его в квартиру, ногой захлопнула дверь, прижалась к нему и, привстав на цыпочки, поцеловала.

— Чудесно, — прошептала она, — вижу, ты пришел во всеоружии.

— И сгораю от нетерпения, — хрипло ответил Николас.

Она увлекла его в спальню, где стояла огромная кровать, застланная свежими хрустящими простынями. На столике в изножье кровати стояли бутылка «Роял Кристал» в ведерке со льдом, два бокала и пиала с фаршированными анчоусами, оливками.

— Смотри, поосторожнее, — предупредил он, когда она стала расстегивать его брюки. — Во мне много чего накопилось, а нам ведь предстоит долгий вечер…

Легкими и быстрыми движениями она раздела его и, окинув заинтересованным взглядом его тело, восхищенно вздохнула.

— Скорее, — пробормотал он сдавленным голосом, и она подвела его к кровати и уложила на спину.

У Даны было много любовников, но ни один из них не был сложен так безукоризненно, как Николас. Если совершенное мужское тело разрабатывал некий гипотетический художественный комитет, то в случае с Николасом на помощь призвали подлинного творца-художника. Все в нем было прекрасно — пропорции совершенны, его мужское достоинство, без сомнения, было несравненно. Дана знала, сколько радости он умеет доставить. Нежно прильнув к любовнику, Дана убедилась в том, что Николас говорил правду — накопилось в нем достаточно.

Она легла сверху, и волосы на лобке щекотали его живот и возбужденный член. Он глубоко вздохнул, и Дана поняла, что ей надо быть осторожнее, чтобы он не кончил до того, как она успеет им насладиться. Она протянула руку и, обхватив легко и нежно член Николаса, взяла его в рот.

Сначала Николас смотрел на нее, но потом прикрыл глаза, отдавшись полностью ее власти. Еще в юности он узнал, какие удовольствия можно доставить языком, но никто не умел делать это так, как Дана. Она знала все секреты, знала, как подвести его к пику наслаждения, как его отсрочить.

Когда его дыхание успокоилось, она легла с ним рядом.

— Тебе это было нужно, — заметила она.

— Как ничто другое, — согласился он.

Говорил он гораздо спокойнее, и, положив руку ему на грудь, она почувствовала, что он расслабился. Правда, не совсем. Что, впрочем, ее не удивило — Николас Оулд был единственным из всех мужчин, которых она знала, способным заниматься любовью дважды подряд. Дана налила по бокалу шампанского, которое они выпили залпом, а потом — еще, и на этот раз они пили медленнее.

Наступила его очередь. Он сел и, опрокинув ее на спину, положил ее ноги себе на плечи и приник к ней.

Она завела руки за голову и вцепилась своими тонкими пальцами в изголовье кровати. У Николаса тоже был умелый язык. Она металась по постели, изнемогая от наслаждения, и тело ее покрылось испариной. Она стонала, трепетала, дергалась, а потом вся изогнулась, как готовый к выстрелу лук, и застыла так на несколько мгновений, и обмякла, обессилев, и рухнула на кровать. Николас приподнялся и дотянулся ртом до ее груди, до набухших, потемневших сосков. Он слегка прикусил их зубами, она снова застонала, и он стал ласкать их языком и губами. Потом он стал целовать ее лицо и, закинув ее ноги себе на плечи, вошел в нее. Он не шевелился, но тем не менее Дана почувствовала, что на нее накатывает волна нового оргазма. Она знала, что это будет повторяться еще и еще, пока наконец он не позволит и себе кончить. Но этой ночью все было иначе. Она и не подозревала, что Николас, умевший сдерживать себя до тех пор, пока партнерша не запросит пощады, может заниматься этим столь долго. Она испытала столько оргазмов, что просто сбилась со счета. Казалось, что он хочет довести ее до полного изнеможения, и наслаждение, которое она получала, уже было окрашено болью. И крик, которого она не могла сдержать, перешел в визг.