Виктория Баринова - Желаем счастья в личной жизни Страница 15

Но как показало время, ее самоотречение оказалось напрасным. Муж был потерян без всяких усилий с ее стороны, так что отказываться от предложения Антона смысла не было. Тем более что он всего лишь хотел подвезти ее до дома.

Таня нырнула в кожаную глубину серебристого великолепия, с наслаждением откинулась на мягкую спинку, прикрыла глаза. Не хотелось ни о чем думать. Задавать себе вопросы вроде «Что ему от меня нужно?» было бессмысленно и опасно. Самоанализа на сегодня было более чем достаточно.

— Куда ехать? — бодро спросил Антон. — Я Горечанск плохо знаю, так что вы показывайте.

— Сейчас выезжаем на центральный проспект, на втором светофоре поворачиваем направо. Здесь езды минут десять, не больше.

— Опять слишком близко.

— Вы заставляете меня краснеть, — рассмеялась Татьяна.

— Обожаю, когда из-за меня краснеют женщины. Особенно такие симпатичные.

Настроение Татьяны улучшалось с каждой секундой.

— Эй, куда вы едете? — спохватилась она, когда Антон проигнорировал нужный перекресток. — Я же говорила, на втором светофоре направо… Ничего, на следующем свернем.

— Свернем, — кивнул Антон. — Но не на следующем, а через один. В Гончарном переулке открылся потрясающий ресторанчик. Я его вчера обнаружил и хочу поделиться с вами открытием.

— Но мне домой надо! Меня дети ждут…

— Сколько лет вашим детям?

— Это не очень красивый вопрос.

— Ох, простите… Я имел в виду, они уже вышли из ясельного возраста?

— Даже из детсадовского, — усмехнулась Татьяна.

— Отлично. Думаю, они переживут, если мама задержится на пару часиков.

Татьяна вспомнила Сашку, играющего в «Дум», и Катюшку, болтающую по телефону с новым ухажером…

— Переживут.

— Чудесно. — Антон подмигнул ей. — Считайте, что это похищение.

Никогда Татьяна не думала, что похищение может быть настолько захватывающим. Ресторан, в который ее привез Антон, назывался «Виноградная лоза» и специализировался на винах всего мира. Он располагался на первом этаже здания в тихом переулке, и заглянуть туда случайно было практически невозможно. У Антона был заказан столик — недалеко от фонтана, который бил посередине зала. Ажурные решетки, увитые искусственным виноградом, отделяли столики друг от друга и создавали интимную обстановку, неяркое освещение и свечки на столах довершали дело.

К ресторанам Татьяне было не привыкать. На работе они отмечали все праздники в близлежащем кафе и веселились до упаду. Но когда она в последний раз была в ресторане не с подругами или коллегами, а с мужчиной? Причем с посторонним и вдобавок безумно красивым мужчиной, с которым ее объединяет лишь громкий собачий лай…

Антон ухаживал за ней как джентльмен, и Татьяна купалась в давно забытом мужском внимании. Он был предупредителен и вежлив, интересовался ее мнением, говорил милые комплименты.

Это было как в кино. Терпкое красное вино быстро стерло грань между фантазией и реальностью, Татьяна с трудом сознавала, что все это происходит с ней на самом деле. Неправдоподобно красивый мужчина с глазами, в которых можно было утонуть, сидел напротив нее и улыбался так, что сердце плавилось. Татьяна ела необыкновенно вкусные вещи, о которых раньше и не слышала, пила вино, о стоимости которого ей не хотелось даже думать…

Они танцевали, Антон обнимал ее достаточно нежно и в то же время достаточно вежливо, как и подобает малознакомому человеку. Это было чудесно — знать, что нравишься кому-то. Как давно она не испытывала ничего подобного. Женщина внутри нее, впавшая в спячку после многолетней скуки семейной жизни, вдруг очнулась и подняла голову, прислушалась к полузабытым звукам и ощущениям. Легкий флирт, обмен улыбками, случайно встретившиеся взгляды… касание, первое и робкое… соприкосновение двух тел в медленном танце как предвестник чего-то большого, неотвратимого, сладкого. Жизнь внезапно обрела краски, Татьяна удивлялась, как долго могла прозябать в промозглой серости…

Домой она вернулась в двенадцать часов. Антон довез ее до подъезда, поцеловал руку на прощание.

— До завтра, — тихо сказал он.

— До завтра…

6

— Неспроста у тебя глаза горят, — заметила мама, когда Маринка вернулась с работы. — Что случилось?

— Мамочка, я от голода умираю, а ты мне вопросы задаешь, — пропела Маринка, кидаясь к холодильнику. — Что у нас на ужин?

— Да подожди ты, оголтелая. Скоро папа придет, вместе поужинаем.

Но Маринка уже намазывала на хлеб плавленый сыр.

— Не, мам, мне некогда, — пробормотала она с набитым ртом, — у меня встреча.

— Встреча?

— Ну… свидание.

— С кем же?

— С самым замечательным мужчиной на свете! — Маринка дожевала бутерброд и поцеловала мать в щеку. — Я побежала.

Наталья Дмитриевна покачала головой. Почему бы не привести самого замечательного мужчину на свете домой, не познакомить с родителями? Должен же Маринин таинственный поклонник сообразить, что им не все равно, в кого влюблена их единственная дочь! Тем более что он взрослый человек, а не мальчишка-ровесник. Зачем только она с ним связалась? Ничего хорошего не выйдет из этих встреч украдкой.

Но говорить дочери Наталья Дмитриевна ничего не стала. Взрослая, сама разберется.

— Ты хоть переоденься перед свиданием, — вздохнула мать.

— Некогда! — крикнула Маринка из прихожей.

Через полминуты она уже сбегала вниз по лестнице. Опаздывать было нельзя. С Петром Александровичем они договорились встретиться у входа в центральный универмаг, Маринке надо было торопиться, чтобы успеть вовремя.

Она увидела его издалека. Стройный красивый мужчина в длинном черном пальто, с огромным букетом пурпурных роз стоял у высокой стеклянной двери и поглядывал по сторонам. Неужели он действительно ждет ее? Неужели у них сегодня самое настоящее свидание с продолжением? Ведь не зря же Петр Александрович по телефону специально предупредил ее, что останется в Горечанске на выходные.

— Привет, — выдохнула Маринка, подбегая к мужчине с букетом.

— Привет, — улыбнулся он. — Это тебе.

Маринка взяла неохватный букет, утонула в насыщенном, пьянящем аромате роз. С запоздалым сожалением вспомнились слова мамы насчет «переодеться». Такие цветы нужно принимать в парадном платье королевы или, по крайней мере, в том миленьком черном на тонких бретельках, которое она купила с первой зарплаты. Но уж никак не в надоевшем деловом костюме и в туфлях с ободранными носами.

— Прекрасно выглядишь, Мариночка, — обронил Петр Александрович, подливая масла в огонь. — Пойдем?