Юлия Туманова - Богинями мы были и остались Страница 15

— Мам, привет, ты извини, я сейчас убегаю, я занята очень, извини! — Выпалив все это, я захлопнула дверь.

Представив мамино выражение лица, испугалась. Но она сама виновата, это же надо прийти в гости в субботний полдень. Звонок настойчиво повторился.

— Мариш, ты чего? — выглянул Горька.

Я отмахнулась, подождала, пока он снова исчезнет в комнате, и приоткрыла дверь. Мама стала впихивать жениха внутрь, сосредоточенно пыхтя и откашливаясь. Жених не сопротивлялся, это все равно было бесполезно, но я-то так просто сдаваться не собиралась!

— Мама! — грозно произнесла я, когда силы были на исходе. — Идите, погуляйте!

— Владимир, знакомьтесь, это моя дочь Марина, — ангельским голосом сообщила мама, продолжая атаку.

— Очень бдиятно, — насморочным голосом отозвался тот, — а как бы нам войти?

Я еще раз попыталась объяснить, что это вовсе не обязательно, но мама из последних сил толкнула жениха, и мы все оказались в прихожей. На шум выскочил Горе. Не знаю, что там у меня творилось с лицом, но любимый сразу вернулся обратно в комнату.

— Что это был за шум? — спросила мама, судя по всему, не заметив Егора.

— Это мы упали, — объяснил жених.

Я потащила маму на кухню и яростно зашептала, что сейчас не одна и принять их не могу, и вообще, жениха мне не надо, и будет замечательно, если они уйдут прямо сейчас.

— Иначе я за себя не ручаюсь, — закончила я пылко.

— Ты не завтракала еще? — только и спросила мама. — Это хорошо, сейчас вместе поедим. Володенька!

На кухне возник претендент на мою руку. Он был довольно плотного телосложения, это я успела заметить еще в прихожей, когда его угораздило на меня упасть. Лицо у Володеньки пряталось за толстыми очками, жидкие волосики торчали во все стороны, галстук уехал куда-то за плечо. Довольно забавно смотрелась также в его руках сплющенная коробка, по всей вероятности с тортом. Он поставил ее на стол, распахнул пиджак, и из потайного кармашка извлек крохотный букетик ландышей.

— Ваша мама сказала, что это ваши любимые цветы. — Володенька поклонился, демонстрируя очевидную проплешину на затылке.

Я взяла ландыш, сунула их в стакан с заваркой и хмуро уставилась в окно.

— Она с утра всегда такая бука, — мило защебетала мама, — не обращайте внимания, Володя!

И они стали усаживаться за стол. Краем глаза я уловила в коридоре какое-то движение. Егор делал мне оттуда знаки, я в свою очередь как могла показала ему, что если он сейчас уйдет, то мне крышка. С другой стороны, если он выйдет на кухню, неизвестно, как это воспримет мама. Она сама водит ко мне женихов, но продолжает считать меня маленькой, наивной девочкой, которая по ночам спит, вяжет или, в крайнем случае, разгадывает кроссворды. И ничего больше! Мама есть мама.

Тут снова зазвонил телефон. Воспользовавшись моментом, я ускользнула из кухни, плотно прикрыв за собой дверь. Егор встретил меня, подозрительно щурясь:

— Что за тип там на тебя падал?

— Мамин жених, — отмахнулась я и схватила трубку.

— Какой молодой! — восхитился Егор.

— Марина? — уточнил мужской голос, после того как я сняла телефонную трубку и сказала привычное «Алло». — Это Андрей, от Трофимыча. У меня к тебе дело есть. Нет, не по его квартире. Да нет же, все нормально. Мы можем встретиться?

— Да! — закричала я. — Когда?!

Андрея, должно быть, поразила моя готовность.

— Э… — только и сказал он.

— Подробней! — рявкнула я, и тут в голову пришла потрясающая мысль, и я сменила тон на более ласковый: — Слушай, Андрюшенька, ты можешь перезвонить мне минут через пять? Трубку возьмет моя мама, ты представься моим начальником и срочно вызови меня на работу, о’кей?

Андрей присвистнул, сказал, что у меня все очень запущено, но надежда на выздоровление еще остается. Я посоветовала держать его дешевый юмор при себе. В общем, мы договорились.

— Андрюшенька, значит? — скучным голосом поинтересовался Егор. — А на кухне, значит, мамин жених?

— Егорушка, я тебе потом все объясню, ладно? Ты пока посиди здесь тихонечко, а то придется разборки устраивать.

Я прихватила телефонный аппарат и вернулась на кухню. Здесь уже вовсю похозяйничала мама, стол был накрыт, над чашками вился ароматный парок. Я мимоходом поставила телефон на подоконник и села напротив жениха, совершенно счастливо улыбаясь.

— Вы пробуйте плюшки, Володенька, это Марина пекла. — И мама, не моргнув глазом, придвигала гостю тарелку с засахаренными булочками, которые сама же и принесла два дня назад из кондитерской.

— А как она вяжет, а! — Мама била кулаком себя в грудь: — Вот, ее руками, красота ведь!

Между тем на ней красовалась джинсовая рубашка, мама у меня человек модный.

К слову сказать, мне бы даже нравились эти ее показательные выступления на тему «моя дочь — ангел», если бы ничего серьезного за ними не стояло. Но ведь моя «старушка» вкладывала в них душу, а женихи проникались, начинали верить, влюблялись даже, нервы мне трепали. Скорее всего, я бы, пожалуй, нашла среди них подходящего человека и сговорилась с ним без маминой помощи, но маме хотелось участвовать не только в поисках и сватовстве, но и полностью контролировать процесс.

— А Володенька, между прочим, на днях защитил кандидатскую, — сообщила мама между второй и третьей чашкой чаю.

Володенька пошел красными пятнами от смущения, но возражать не стал. И мама продолжала с большим воодушевлением:

— Я же, доченька, тебе рассказывала о Маргарите Васильевне, да? Ну наш проректор на факультете дополнительных профессий. Так вот, Володя — ее внучатый племянник. Они с тетей очень, очень похожи, оба трудолюбивы, скромны, а уж сердце какое у них доброе!

Одно на двоих, что ли, подумалось мне. Я вообще снова начинала волноваться, пять минут прошло давно, а телефон молчал. Надо понимать, если мама перешла ко второй части концерта и стала расписывать достоинства жениха, она настроена серьезно. То бишь в кармане у нее, скорее всего, лежат билеты в театр, куда она нас вскоре начнет усиленно спроваживать. Если я не смоюсь до этого момента под благовидным предлогом; будет буря! В качестве предлога я могла, конечно, предъявить Егора, но тогда будет не буря, а извержение такого вулкана, рядом с которым Везувий почувствовал бы себя обыкновенным пеньком.

— Марина Викторовна, а что вы чай не пьете? — прорезался вдруг кандидат.

Я стала считать про себя слонов, чтобы не сорваться. Но Андрей все не звонил, а в коридоре снова послышалась какая-то возня. Никак Егор дает о себе знать.

— У тебя мыши, доченька? — Чуткое мамино ухо уловило передвижения Горьки. — Пойду гляну, а вы тут поболтайте.