Настя Takki - Королева футбола, или В кого и почему влюбляются футболисты? Страница 15

– Нет-нет, лучше не стоит, я это сделаю сама. – Я состроила до тошноты благодарную улыбку.

– Отлично! – Андрей казался очень довольным, несмотря на то что я, судя по всему, только что неразумно распорядилась хорошей идеей.

Теперь получалось, что первую скрипку придется играть мне, а не ему, и я не знала, готова ли исполнить эту роль.

– Подожди, – очнулась я. – Выходит, что я не буду сидеть в офисе на Садовой-Триумфальной?

– Нет! – радостно выпалил Андрей.

– И не буду официально представлять тебя как пиар-менеджер на разных мероприятиях?

– Нет!

– Подожди секунду. – Мне вдруг стало совершенно не до смеха. – Что я тогда с тобой тут делаю, ради чего я все бросила? – Наверное, в моих глазах нарисовалось такое отчаяние, что в глазах Андрея моментально появилось сочувствие.

Получалось, что мысль, которая казалась мне гениальной всего несколько минут назад, обрушилась на мою же голову, как несчастья на маленького слоненка Дамбо…

– Подожди, – Андрей положил руку мне на запястье. – Ты чего паникуешь-то? Все в порядке! Ты придумала классную штуку, и мы здорово разыграем ее с тобой – как по нотам. А по поводу статуса моего пиар-менеджера можешь не волноваться: по документам ты так и будешь проходить и заниматься моим имиджем будешь, но на первых – порах неявно, а там как пойдет.

– И чем же я должна заниматься официально для всей широкой общественности? – спросила я тем же тоном, что и ягненок из известной басни, но уже в формате сиквела, когда, перед тем как лечь на дно огромного котла, в котором волк собрался его сварить, он просит не добавлять лаврушку, потому что от этого мясо немного горчит ☺. (P.S. Для тех, кто переживает за ягненка: в триквеле на ту же басню ягненок обретет долгожданную свободу, а волк сменит ориентацию и станет вегетарианцем. Простите, что отвлеклась.)

– А чем ты будешь заниматься? – Андрей сплел руки и хрустнул пальцами. – Сейчас придумаем…

За сегодняшний вечер у меня уже третий раз резко сменилось настроение, и сейчас меня забавлял этот вставший с ног на голову процесс, в результате которого придется теперь заняться моим собственным имиджем.

– Я думаю, что тебе мы откроем небольшую картинную галерею. Ты ведь пишешь сама картины? – поинтересовался Андрей.

– Да-а-а… – проблеяла я, поймав себя на приступе дежавю, потому что Энрике (Господи, опять я о нем!) уже говорил мне об этом.

– Отлично! Вот видишь, сколько у нас общего… будет потом. – Глаза Андрея заблестели. – А еще вот! – он хлопнул в ладоши. – Познакомиться мы с тобой должны на твоей выставке в картинной галерее, которую я впоследствии как бы для тебя куплю, хотя куплю я ее изначально и для себя, но другим об этом знать вовсе не обязательно! Фу-уух! – Андрей перевел дух.

Аня не могла оторвать от него удивленный взгляд.

«А лихо он выводит сюжетные линии, – подумала девушка, – ведь и правда, потом можно будет сюда привязать его увлечение живописью, благодаря открывшей его некой загадочной персоне, то есть мне… А еще говорят, что футболистам головы мячами отбивают и от этого у них мозги плохо варят!»

На часах было уже четверть двенадцатого, и мой футболист засобирался домой.

– Аня, вот тебе задание, – сказал Андрей. – Ты должна завтра это все осмыслить, затем подобрать список небольших, но уютных галерей, желательно в не самом задрипозном районе Москвы, и продумать концепцию художественной выставки, на которой произойдет наша судьбоносная встреча. Справишься?

Я решительно кивнула.

– Отлично! А пока нас не должны видеть вместе, встречаться будем в непубличных местах.

Дальше Король футбола поступил как всякий настоящий мужчина: расплатился за ужин, улыбнулся всем женщинам в ресторане, кроме меня, и улетел на своем «ренджровере», гонимый северовосточным ветром.

А я осталась на полосатом диванчике греческого ресторана приходить в себя после эмоционального ступора.

Это трудно объяснить, но у меня после сегодняшней встречи осталось не только неожиданно приятное впечатление от общения с этим человеком, относительно которого я, надо сказать, была изначально предубеждена, но и ощущение того, что моя жизнь неожиданно меняется в пока неизвестном направлении. И мне эти перемены отчаянно нравятся!

Глава 8

Утром я проснулась ровно в семь часов, как на работу. По старой привычке, мне приходилось вставать и наряжать свое сонное и оттого непослушное тело, приводить в порядок разбушевавшиеся за ночь волосы и пытаться завести себя какими-нибудь бодрыми мыслями или планами, чтобы создать иллюзию, что грядущий день будет особенным и, возможно, именно сегодня случится что-то интересное, что изменит мою жизнь.

Я проснулась и поняла, что сегодня мне не нужно делать ничего из вышеперечисленного. Могу спокойно полежать лишние полчасика, а потом встать, не спеша приготовить завтрак, также не спеша его съесть, наконец-то понимая, что попадает мне в рот, и мне незачем мотивировать себя, потому что в моей жизни на самом деле уже многое изменилось. И надеюсь, что это не прекратится.

Заползая в сети Всемирной паутины в поисках уютного помещения для будущей галереи, я ловила себя на мысли о том, что вся эта ситуация парадоксальна. Получается, для того чтобы выстроить новый имидж Царева, мне придется сначала заняться своим, к тому же все, что происходит, больше напоминает пиар-кампанию для меня…

«Неужели мне так несказанно повезло? Неужели я наконец-то смогу развиваться и реализоваться как художник? Неужели цепь событий, начавшаяся еще на острове с Энрике, есть не что иное, как первые предпосылки того, что ожидает меня в будущем?» Эти вопросы набросились на мой озадаченный мозг, точно толпа журналистов. Я решила отделаться от них банальным «Без комментариев» и посмотреть, что же будет дальше.

После нескольких часов кропотливых поисков Аня нашла несколько подходящих помещений с нескромной ежемесячной платой за аренду.

Следующим шагом должна была стать разработка концепции и наполнения будущей выставки, на которой должна будет произойти судьбоносная встреча с Царевым.

Аня устроилась поудобнее, взгромоздила ноги на компьютерный стол и вгрызлась в кончик карандаша. В куче бесполезных, мертворожденных идей путеводной звездой засияла одна – единственно верная.

– Это должна быть футбольная тема, – сказала я вслух. – Я не должна быть банальной и показывать натюрморты с пионами или портреты девочек с персиками или плюшевыми медведями.

Я должна поразить, шокировать, удивить не только общественность, но и самого Царева.