Тортоделка. Истинный шедевр (СИ) - "EvgeshaGrozd" Страница 15

— Как ты, пап? — поцеловал своего старика в макушку.

В отличие от мамы, он сильно сдал. Болезнь сделала своё дело. Морщины стали глубже, кожа более сухой, лысина почти полностью атаковала его голову. Руки скрючились и немного подрагивали. Седьмой десяток всё же взял над ним верх, как бы он не старался победить свои года.

— Отлично, сынок. Твоё появление услышал прямо снизу. Зачем ты снова ссоришься с мамой и Элиной?

— Прости, я старался сдержаться, — виновато опустил голову, сев напротив отца.

— Сынок, они — твоя семья, хоть и делают непонятные вещи. Я умру, а они останутся с тобой.

— Не люблю я, когда ты так говоришь, пап, — нахмурился в ответ. — Операция прошла успешно. Следи за своим давлением, принимай наставления врача и больше отдыхай.

— Всё равно, я не вечный, — он улыбнулся.

— Давай не будем о плохом, — тоже мягко улыбнулся ему. — Я сейчас у дяди Паши работаю в его отель-ресторане.

— Да, Паша от тебя в восторге. Моя хватка в тебе есть, пусть ты и решил уйти с головой в другую отрасль. Я горжусь тобой, сынок. Перенять бизнес родителей под силу каждому, но с нуля построить что-то своё и добиться высот — дано не всем. Этим ты пошёл в меня, чтобы твоя мать не говорила.

Я с благодарностью и любовью смотрел на родителя…

В гостиной вновь не смог избежать персону мамы, но воодушевлённый общением с отцом, решил сойти на милость.

— Прости, мам. Я немного погорячился, — холодно чмокнул её в щёку.

— Я не сержусь, сынок, — важно кивнула женщина. Извиняться ей, конечно, не обязательно. — У меня к тебе есть дело. У Марата двадцать третьего день рождения, ты знаешь. Мы планировали много гостей и так же наших партнёров по бизнесу. Павел не против предоставить нам зал в "Сарбоне", но предварительно велел уточнить у тебя — сможешь ли ты организовать подобный вечер, в смысле, не так ли накладно?

Честно, хотелось сразу отказать, но это бы послужило очередным поводом для ссоры и псевдовыводов не в мою пользу.

— Нет, не накладно.

— Это замечательно, сынок. Я наняла организатора торжества, он завтра созвониться с тобой и вы составите с ним меню.

Кивнул.

Торт с танцовщицей внутри, правда, не планировал, но лобызания Вики с этим рыжим кондитером Саввой, взбили мои чувства в горючий коктейль Молотова. Подорвавшись на мине, включил торт в меню, как подарок брату от себя, ну и будет лишний повод опозорить мамочку. Но, сука, земля и вправду круглая и за мою месть отхватил от тортоделки в очередной раз.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Все заготовки к завтрашнему обеду начальствующих структур города были готовы. Кухня давно закрылась, а я, перелопатив накладные и проверив часть ТТК, уставший, но с чистой совестью поплёлся домой. В конце коридора узрел знакомую фигурку, которая прошмыгнула к холодильной камере.

Первый час ночи, а кондитера ещё здесь?! Ведомый интересом вошёл следом. Девушка нависла над кастрюлей с солянкой и тщательно вглядывалась в неё. Вот как ты выглядишь, женский ночной жор!

— Оголодала, Кексик? — произнёс с насмешкой, но перепугал девушку.

Вика отшатнулась от кастрюли и, споткнувшись о выступ в полу, осела на попу. Ящик с помидорами сдвинулся от толчка о стеллаж, и красные снаряды посыпались красотке на голову.

Подобно супергерою, прикрыл девушку собой, пока овощепад не прекратился. Глянул на неё — пара томатов погибло о кондитерскую мордашку.

— Чего ж ты такая шуганная? — смеясь, смотрел на неё. — Цела? — помог встать, вытер томатный сок с её щеки.

Снова проклятый зуд в груди, когда она так близко. Может уже переспать с ней и перегорит? Обычно, получив своё, внутренний змий успокаивался, а я становился прежним кобелем Германом.

Темно-зелёные почти карие глаза смотрят затравленно и виновато.

— Герман, я должна тебе кое в чём признаться.

Вот это поворот! Сердце в круговую стартануло по всевозможным закоулкам моего тела.

ВИКА

Запинаясь и дыша через раз, влетела в кондитерский, судорожно сжимая банку с корицей в руках.

— Ты чего, мать? — Лида с Таней обеспокоенно посмотрели на меня.

— Не вижу беса следом, — глянула на двери Коновалова и с трудом вырвала из моих ладоней корицу.

— Кажется, я опять натворила дел, — молвила прежалобно.

— Я тебя только за корицей отправила. Или ты опять чего-то с жеребчиком не поделила?

— Да будь неладна твоя чёртова корица! — простонала я и, запустив пятерни в волосы принялась вымерять цех. — Не доложила бы немного — не смертельно.

— Так, Викуль, выдохни, — девочки поймали мою мечущуюся фигуру и опустили на стул. — Что произошло?

Вкратце, но ярко, рассказала о своей новой беде.

— Сколько там было? — Коновалова пыталась, видимо, утешить. Странное начало — не помогает.

— Не знаю. Грамм сто или двести, — пискнула в ответ.

— Так, чтобы превратить жидкость в студень нужно брать из расчёта десять грамм на литр. Значит, чтобы зажелеровать его супец нужно, как минимум, триста грамм. Не парься, Вик. Пусть думает, что навар хороший, — Таня захохотала и Лида вслед громко поддержала её.

Выдавила смешок и попыталась успокоиться. Может и правда не заметят? А если разогреют, так и подавно.

С этими мыслями продолжила работать в течение оставшегося дня, но лепка фигурок часто крутит мысли по спиралям совести. Да, я могу дать сдачи, наказать за обиду, отомстить, но не могу так подло подставить. Пострадает ведь не только Герман, но и повара, и Ворс.

Симулируя большое количество дел, тянула время допоздна. Таня работала уже четвертую смену подряд, потому ушла раньше, а Лиду ждали дома дети, поэтому настойчиво отправила домой и её.

Прислушалась к звукам в коридоре. Кухня тоже, похоже, отстрелялась с гостями и покинула своё поле боя.

Я обязана проверить эту грёбанную солянку. Прошмыгнула в холодильную камеру и сунула нос в искомую кастрюлю. Слегка ткнула в массу пальцем. Твою мать!

Голос от дверей перепугал до полусмерти. Мажорчик до сих пор здесь?! Выдержав атаку помидоров и потирая ушибленный бок, приняла решение сознаться. Теперь он может заслуженно разделать мою тушку на субпродукты и расфасовать по углам морозильной камеры.

— Что наконец решила переспать со мной? — ухмыльнулся, на своей больной теме самец.

Ничего, сейчас я сотру эту ухмылочку. Взяла с полки апельсин и бросила прямо в кастрюлю с супом. Мужчина приоткрыл рот, чтобы возмутиться, но так и застыл, увидев, как фрукт спружинил с поверхности солянки и укатился за стеллажи.

— Это что?! — голос мажора мгновенно осип.

— Герман, я случайно, правда, — теперь стало невероятно страшно, сжалась, наблюдая, как его лицо меняется и чернеет.

Доберман повернулся ко мне, крепко сцепив губы в тонкую линию, и смотрит в упор. Ручищи медленно потянулись к моей шее. Зажмурилась, стойко принимая верную смерть. Но ладонь ушла назад и схватила за волосы, собранные в хвост. Максимально приблизил к себе, разглядывая моё вмиг побелевшее от испуга лицо.

— Как?

— Банка с желатином. Когда доставала корицу сверху, не заметила вторую. Вот она и соскользнула в суп.

Он шумно и обречённо выдохнул. Уткнулся носом в моё плечо, хватка на волосах ослабла. По моему телу гуляла дрожь. Через полсекунды услышала приглушённый истерический смех мне в плечо. Ему смешно?!

— Герман? — попробовала отстраниться, но мужчина поднял раскрасневшееся лицо, обхватил мою голову руками и затряс, как погремушку.

— Где?! Где у тебя та кнопка, которая отключает режим ходячего несчастья?! Несчастья, блядь, на мою голову! — снова смех.

Недоумение сковало мои дальнейшие действия. Мажорчик отпустил и, отойдя на несколько шагов, пару раз глубоко вдохнул и выдохнул.

— Всё заново! Ты будешь помогать! И только попробуй ещё чего-нибудь учудить! — огласил приказным тоном с нотками угрозы.