Босс для Золушки (СИ) - Амурская Алёна Страница 15

Я смотрю на эту умилительную картину и чувствую, как тает мое сердце. То, как Артём Александрович близок со своим сыном, уже делает его в моих глазах замечательным человеком. Даже несмотря на его возмутительно провокационное поведение в кабинете.

— Костик, иди погуляй на свежем воздухе, — предлагает он. — Никто тебя не обидит. Наша охрана за тобой присмотрит. В парке есть отличная детская площадка с песочницей. И можно на пони покататься. Хочешь?

Мальчик колеблется. Видно, что перспектива покатушек на пони очень даже соблазняет его, но страх все равно пересиливает.

— Нет… — мотает он головой. — Я хочу с тобой, папа!

Царевичев искоса смотрит на меня, как бы намекая на то, что мне пора приступить к новым обязанностям.

Я с готовностью делаю шаг вперёд и сажусь на корточки, чтобы наши с Костей глаза были на одном уровне. С детьми мне обычно легко. Намного легче, чем со взрослыми.

— Привет, Костя, — улыбаюсь я малышу. — Помнишь меня? Меня зовут Катя.

Он несколько секунд взирает на меня из-под пушистых ресниц огромными карими глазами. Потом нерешительно кивает и прячется за ногу Царевичева.

Я вдруг замечаю, что у его глаз такой же красивый медовый оттенок, что и у босса. Да и вообще определенное сходство прослеживается во всем его лице. Настоящий папин мальчик.

Дождавшись, когда он снова выглянет из-за штанины, я мягко спрашиваю:

— Костя, тебе нравится этот домик? Мне хочется посмотреть, какой он внутри. Покажешь?

Малыш с детски недоверчивой обстоятельностью изучает меня. Потом смотрит на отца, как бы спрашивая его мнение — мол, как оно вообще и стоит ли связываться с этой любопытной тетей. Получив одобрение, он деловито топает обратно к домику, то и дело оглядываясь.

Внутри домика я и правда ни разу ещё не бывала. Чудесный маленький мирок с яркими красками, скамеечкой и столиком, на котором стоит тарелка с недоеденной кашей.

— Тут красиво, — улыбаюсь я и шепотом спрашиваю: — Хочешь, расскажу секрет?

Дети очень любят секреты. И этот мальчик — не исключение, поэтому он сразу же отвечает:

— Хочу.

— Только никому не говори, ладно? Я дружу тут с одной собакой…

— Она большая? — заинтересованно уточняет Костя.

— Большая. А ещё грустная, бездомная и старая. Каждый день я хожу кормить ее косточками. Если хочешь, мы сделаем это вместе. Прямо сейчас.

— Я боюсь.

— Я ведь уже спасла тебя в прошлый раз, помнишь?

Немного приободрившись, Костя кивает гораздо увереннее.

— Ну, вот видишь, — подытоживаю я. — Значит, со мной ты в полной безопасности. Ну что, идём?

Я протягиваю раскрытую ладонь. Из домика мы уже выходим к Царевичеву вместе, держась за руки.

— Папа, мы… — с воодушевлением начинает Костя, явно намереваясь ляпнуть насчёт собаки. Но я разочарованно цокаю языком, и он передумывает. — Мы идём гулять!

— Отлично, — на лице босса читается удовлетворение. — Я в тебе не ошибся, Катя. Должность няни твоя.

— А как же я? — недоумевает бывшая няня.

— А вы свободны, — равнодушно отвечает Царевичев и нетерпеливо смотрит на часы. — У меня скоро совещание. Катя, у служебного входа дежурит моя охрана. Она будет с вами.

— Хорошо. Мы в парке погуляем.

Перед уходом босс ерошит сыну волосы, внимательно глядя на меня… и неожиданно подмигивает.

— Приятной прогулки.

Сунув руки в карманы брюк, он лениво идёт к выходу. Бывшая няня растерянно смотрит то на меня, то на его удаляющуюся спину. Потом торопливо бежит за ним:

— Артём Александрович! Подождите…

Бездомную собаку я действительно подкармливаю время от времени. Это очень худой и старый эрдельтерьер, явно когда-то брошенный хозяевами на произвол судьбы. Живёт в дальнем безлюдном конце парка давным-давно, ещё с тех пор, когда я работала во «Дворце» уборщицей.

— А как зовут собаку? — спрашивает Костя, доверчиво шагая со мной по парковой дорожке.

Позади на некотором расстоянии за нами следуют знакомые амбалы, немного смахивающие на бандитов в своих черных полуспортивных костюмах. Гоша и Лёша.

— Не знаю. Если хочешь, ты можешь придумать ей имя сам.

Старый эрдельтерьер по обыкновению прячется под раскидисто-низкими ветвями самой большой в парке голубой ели. Меня он узнает издалека и приветливо виляет мохнатым обрубком хвоста.

Костя смотрит на него зачарованно. Так обычно реагируют дети, у которых дома нет питомцев, но которым очень хочется их завести. Любопытно, почему такой любящий отец, как Артём Александрович, не купил сыну какого-нибудь породистого щенка.

— Катя! Давай назовем собаку Люси? — шепотом предлагает он.

— Это мальчик. А Люси — имя для девочек… — Уголки детского рта расстроенно опускаются вниз, и я хмыкаю: — Хотя какая разница? Пусть будет пёс Люси. Как из песенки.

— Мы никому не скажем, что это мальчик, — решает Костя и протягивает ручку за ведерком, которое я взяла с собой. Туда кухонные работники обычно стряхивают объедки с тарелок перед тем, как загрузить их в посудомойку.

Мне становится смешно. Ага, так никто и не догадается, что Люси — кобель. При наличии наглядных мохнато-круглых доказательств, висящих ниже хвоста.

После того, как Костя устает смотреть на пирующего эрдельтерьера, мы идём вдоль парковой ограды дальше, чтобы вернуться к детской площадке. Болтаем про собак. Наши охранники немного отстают, и краем уха я слышу, как они рассказывают друг другу анекдоты и ржут.

В одном месте прутья решетки на ограде погнуты, и от тротуара туда тянется «козья» дорожка. Протоптана любителями срезать путь напрямик. Пару раз я тоже пользовалась ею, когда опаздывала забрать из детского садика сестрёнку. Отсюда до него всего ничего.

И кстати, скоро как раз надо будет закругляться и идти за Настей. Придется отпроситься у Артема Александровича…

— Девушка! — слышится от ограды.

На «козьей» тропке стоит худощаво-жилистый очкарик, держась за щиколотку, и страдальчески смотрит на меня.

— Вы не могли бы одолжить мобильный? Мой разрядился, а я ногу подвернул. Хочу такси вызвать.

Я притормаживаю и с сомнением оглядываю его. Вид у очкарика довольно безобидный. Наверное, и правда, ногу подвернул — на тропинке в кустах полно кочек и неровностей.

— Давайте, я сама вызову вам такси, — достаю из кармана ветровки свой мобильник. — Куда вам ехать?

— Долго объяснять, — морщится очкарик. — Лучше сам им скажу. У меня встреча срочная… Можете ко мне подойти? Я на ногу ступить не могу, распухла блин…

Он стискивает зубы и подавляет короткий стон боли. Вот бедняга. Торопливо подхожу к нему, протягивая телефон…

И вскрикиваю от боли сама, потому что безобидный очкарик вдруг стремительно прыгает вперёд и хватает меня за руку. Я даже вскрикнуть не успеваю, как он грубо зажимает мне ладонью рот.

— Катя! — испуганно зовёт Костя.

Где-то позади на тротуаре слышится топот охраны.

— Так, быстро девушку отпустил! — рявкает подбежавший Гоша.

Очкарик толкает меня прямо на него. Потеряв равновесие, я лечу на газон, а отвлекшийся охранник получает удар по голове. Причем настолько сильный, что пару секунд шатается и падает на траву уже в отключке.

Я в шоке таращусь снизу вверх на очкарика. Какая же я дура!

Вместо того, чтобы бежать, он разворачивается ко мне… хотя нет, не ко мне. Он смотрит на маленького Костю, который застыл на месте с дрожащими губами, словно кролик перед удавом. Господи, что же делать… И где второй охранник?!

Едва я о нем вспоминаю, как второй охранник Лёша догоняет нас, проламываясь прямиком через кусты. С той стороны, где находится общественный туалет для посетителей парка. Когда он только успел по нужде отлучиться?

— А ну на землю! — орет Лёша и достает из наплечной кобуры под пиджаком пистолет.

Вид реального оружия повергает меня в оцепенение, а очкарика и вовсе обращает в бегство. Не останавливаясь, оба — и охранник, и очкарик, — пробегают мимо меня и ныряют в дыру между прутьями.