Короли старшей школы - Меган Брэнди Страница 15

– Ты знаешь почему! – огрызается Перкинс.

Кэптен резко выпрямляется, и мы трое замираем от слов Перкинса. Даже сам Перкинс кажется пораженным тем, что он это сказал.

Кэптен сглатывает, смотрит на меня, потом на Ройса и снова на Перкинса.

– Значит, это правда, – говорит Кэп через несколько минут. – И результаты теста на отцовство, которые я получу сегодня, докажут это.

Каждое действие имеет свою цель.

Лаборатория. Вот почему вчера ему пришлось пустить Перкинсу кровь.

– Да, – шепотом подтверждает Перкинс. – Не привози ее домой, хотя бы пока. Скоро она будет в безопасности, но не…

– Ты думаешь, мы не знаем, что либо она, либо Рэйвен? – Кэптен свирепо смотрит.

– Ты знаешь, – голос Перкинса – просто шепот, его отчаянные глаза смотрят в мою сторону. – Тогда почему девочка все еще здесь?

– Ты думал, мы просто так откажемся от одного из нас? – спрашиваю я.

Перкинс отступает.

– Держись подальше от Зоуи. Держись подальше от всех нас, – требует от него Кэптен.

Перкинс напрягается, его тон почти умоляющий:

– Она – моя кровь.

Кэп наклоняется, и словно глубоко из его груди вырывается:

– Семья – это не только общая кровь.

– Нет… – наконец говорит Ройс. – Он… – Он смотрит на Перкинса. – Ты отец Зоуи?

– Нет. – Кэптен пристально смотрит на мужчину перед ним. – Он мой отец.

* * *

Мы сидим в машине в то время, когда должны быть на уроке физкультуры. Никто из нас не произнес ни слова с тех пор, как мы покинули кабинет Перкинса, но я знаю, что у всех нас голова идет кругом.

– Я собирался сказать вам вчера, – начинает Кэп.

– Когда ты заподозрил, чувак? И вообще, черт возьми, как? – спрашивает Ройс.

– Только на прошлой неделе. Я нашел старую больничную карту в документах среди того дерьма, что Рэйвен дала нам, что мы посчитали пустышкой. Человек, о котором нам всегда говорили, что он мой биологический отец, заболел на первом курсе в Брейшо, пропустил полгода.

– Заболел?

– Раком яичек. – Он смотрит на меня. – Та бумага была отчетом о его операции. Что означало…

– У него не могло быть никаких детей.

Кэп кивает.

– И тогда еще Рэйвен рассказала о том, что Перкинс сказал Коллинзу: он защищал своих. Но в этом не было смысла. Смысл был только в том, что вначале он пытался спрятать ее не только от нас, но и от них тоже. – Кэп смотрит в окно. – Спрятать Зоуи – не защищало Грейвена, это защищало только ее саму.

– Он защищал ее… ради тебя, – говорит Ройс в замешательстве.

– Все это дерьмо длилось многие годы, он в нашем бизнесе, мешал нам делать глупости, отец позволял ему оставаться рядом. – Кэп оглядывается на нас.

– Отец знал все это время.

– Да.

– И он солгал нам.

– Почему? – вступает Ройс.

– Потому что, в конце концов, мой донор спермы или нет, Коннор Перкинс не был Брейшо. – Он снова переводит взгляд на нас. – В ту секунду, когда он согласился защищать Равину для Феликса, он стал Грейвеном.

Семья – это не только общая кровь.

Перкинс выбрал свою кровь, вот кому он был предан.

Черт.

– Воу, – тянет Ройс, наклоняясь вперед на своем сиденье. – Я знаю, что мы сейчас говорим о серьезных вещах, но эм… у нас тут пара дезертиров.

Наши с Кэпом глаза устремляются на лобовое стекло, и мы видим Рэйвен и Викторию, которые, пригнувшись, пробираются мимо багажников машин в двух рядах от того места, где мы припарковались.

Голова Рэйвен поворачивается через плечо, и она что-то говорит Виктории. Виктория в ответ отмахивается, но следует за ней.

Несмотря на то что у нас был чертовски трудный день, мы смеемся.

– Как далеко мы позволим им зайти? – Кэп вставляет ключ в замок зажигания.

Я хмурюсь, откидываясь на спинку сиденья.

– Она уже достаточно далеко зашла.

Он поворачивает ключ, заводя двигатель, и мы смеемся, когда Рэйвен замирает на полпути, заставляя Викторию врезаться себе в задницу, а затем грохнуться на землю.

Их взгляды устремляются в нашу сторону.

Рэйвен откидывает голову назад, пристально глядя в небо, в то время как Виктория лежит там, где она упала.

– Продолжай, Кэп. – Ройс хлопает его по плечу. – Давай схватим наших девочек.

Я приподнимаю бровь, глядя на ухмыляющегося Ройса.

– Ой, да ладно тебе. Рэйвен сказала, что она ей вроде как нравится, я предлагаю оставить ее тоже. Я даже поделюсь с Кэпом, так что все будет справедливо. – Он смеется, быстро опускаясь на сиденье, прежде чем Кэп успевает протянуть руку и прижать его.

– Пусть они подойдут к нам, – говорит Кэптен, нажимая кнопку разблокировки на дверях.

Это отнимает секунду, Рэйвен поднимает Викторию с земли, бросая на нее взгляд, и обе они останавливаются.

– Ах, черт. Посмотри на ее лицо. – Ройс показывает подбородком в сторону Рэйвен.

Ни свирепого взгляда, ни дерзкой ухмылки, ни признака нахальства в мою сторону. Она ничего не делает.

– Похоже, проблемы не только у нее, брат.

Похоже на то.

Рэйвен

Долбаное вау.

Вауууу.

Не уверена, что выдержу еще какие-то личные беседы. Я точно знаю, что им не следует ничем со мной делиться. Я понимаю это. Но раздражает, что обычно они сами хотят это сделать.

И как мне не свихнуться, если внезапно это изменится? От этого я хочу все специально испортить.

Доказывая, что она понимает меня лучше, чем другие, Виктория начинает рубить правду-матку, и не то чтобы я хочу ее слушать.

– Так вот как все теперь будет, да? – выпаливает она, понимая, что они не прочитают по губам, пока мы идем к ним. – Ты играешь роль хорошей маленькой овечки, а они делают что хотят?

– Заткнись.

– Держу пари, они даже позволят папочке начать указывать тебе, что делать.

– Я сказала, заткнись.

– Как ты думаешь, что будет дальше, а? Может быть, они будут меняться в постели каждый…

Разворачиваясь, я ударяю предплечьем ей в шею, одновременно засовывая свою левую ногу за ее. Толкаю ее и пихаю к машине рядом с нами, когда включается сигнализация.

Говорю ей прямо в лицо:

– Заткнись на хрен, Виктория.

Я жду, когда она оттолкнет меня, попытается отбиться. Она этого не делает.

Она ухмыляется, и мои глаза начинают сужаться.

Мы слышим приближающиеся шаги.

– Что, черт возьми, ты делаешь?

– Им нужно видеть, как ты злишься. Ты гребаная Рэйвен Карвер, боец по натуре. Ты делаешь то, что хочешь.

– Они уже знают это. Как ты думаешь, какого хрена мы сейчас валим отсюда? Потому что в конце концов я сама принимаю решения.

Ее лицо каменеет.

– Речь об информации, а не