Будь, пожалуйста, послабее - Виктория Осадчая Страница 15

— Небольшая разрядка, Арин? — снова рык. В миг я оказалась на столе, казалось ему не составило даже труда вытащить меня из удобного кресла, которое вроде как морально меня защищало. А поцелуй был безумно болезненный. Он не целовал, он просто терзал губы. И это возбуждало, как ни странно. Это позже я назвала себя больной, а в этот момент даже эти брюки не стали помехой для его проворных рук и пальцев. Голова моя отключилась, как будто только он знал, где находится рубильник, отвечающий за это. В этот раз Барышников не пытался исследовать мою шею или грудь. Он грубо, получив разрешение в виде моего стона, расстегнул застежку на штанах, стянул, даже не утруждая меня отнять попу от стола. С шелестом ткань брюк легла на пол, а кружева трусиков с треском разошлись по швам от небольшого приложенного им усилия.

Он на мгновение замер, то ли пережидая дрожь в руках, которую я ощущала на своем затылке, то ли давая мне возможность оттолкнуть его. Почему я этого не сделала? Не знаю. Я была парализована, смотря в его глаза, где не было места нежности. Они продолжали гореть и пугать. Я не задумывалась никогда, что человек может выдать свою неприязнь одним только взглядом. Смотрел он на меня, как хищник на жертву, именно поэтому я не собиралась останавливаться. Еще не известно, кто может в этой ситуации стать той самой жертвой. Казалось, что вся сущность этого мужчины перетекла сейчас в его взгляд.

И тут заминка кончилась. В воздухе четко ощущались искры, и проворные пальцы сжали мои ягодицы с такой силой, что я едва подавила крик. Очередной поцелуй не сделал ситуацию мягче, а наоборот усугубил ее, потому что Рома придвинул с легкостью меня ближе к себе и вошел в мое тело с таким рвением, что на это мгновение я забыла как дышать.

Надо было сопротивляться, сказать ему что-нибудь грубое, накричать. Но я не смогла. До моего слуха доносились какие-то стоны, полушепот, но смысл оставался как в тумане, даже не смотря на то, что стоны были моими.

На тот момент я уже ничего не соображала. Было хорошо. И не просто хорошо, а охренительно. И то, что меня могут услышать рабочие на кухне, совсем не заботило потому, что мир сосредоточился сейчас в этом небольшом кабинете, грубых ласках и стонах. А потом вдруг Рома напрягся и стал двигаться еще быстрее. В эту минуту откуда-то из глубины пришло легкое покалывание, тяжесть и взрыв… Как фейерверк на празднике. Ногу, которая обнимала его за талию, слегка свело судорогой от испытанного оргазма, а мой партнер двинулся еще несколько раз и начал с гортанным рыком заваливаться на меня. А по внутренней стороне бедра потекло что-то теплое и липкое.

— Рома, твою мать, — заорала я, приходя мгновенно в себя. — Ты хоть иногда голову включай, когда начинает жать в штанах.

Он не понимая смотрел на меня. Ну да, тяжеловато с такими репликами переживать мгновения после оргазма.

— Ты презерватив забыл, — уточнила я.

— Я здоровый абсолютно. Недавно обследование проходил, — растерялся Барышников.

— Я не сомневаюсь, потому что тоже ничем не страдаю. Но кроме болезни, Роман, можно подцепить еще ребенка. Ладно, — вздохнула я тяжело, — разберусь сама.

Я подняла с пола штаны и натянула их на голое тело. Главное сейчас не наклоняться, чтобы не было видно, что я без белья. А Барышников… Барышников оказался не меньшим идиотом чем я.

— Я как-то не подумал, — замялся он. И сразу эта напускная важность куда-то исчезла, и ярость в глазах сменилась на сожаление.

— Таблетки куплю. В девяноста девяти процентах случаев помогает, — огласила я свое решение.

— Я не хотел, прости…

— Уйди, Ром, чтобы я тебя не видела. Уйди от греха подальше, — отчеканила я, одеваясь.

ГЛАВА ШЕСТАЯ, КОТОРАЯ ВДАЛБЛИВАЕТ ГЕРОИНЕ НЕМНОГО МУДРОСТИ, А ЕЩЕ ПОДАЕТ НОВОГО ПОКЛОННИКА.

— Батюшки, как здесь все интересно! — Рима порхала из помещения в помещение, оглядывая каждую мелочь. 

— Знаешь, ты мне Машу из мультфильма напоминаешь «Такой бардак и без меня?»

- Не, сестра, классно здесь у тебя. Буду у тебя официанткой летом подрабатывать, — веселилась она. 

— Для тебя форму особую придумать? 

— Покороче и поярче. Вдруг олигарха вашего местного встречу, — Рима пристроила свой симпатичный зад в моем кресле и провернулась вокруг своей оси. 

— Не ломай мне мебель. Этого делать в моем кабинете с моим стулом никому не позволено, — погрозила я ей пальчиком, что, конечно, не возымело никакого результата. 

— Ох, наСЯльникА-наСЯльникА, — покачала она головой. — И кто же таким занудам дает людьми управлять? — вроде как вопрос, а вроде и утверждение. 

— Приходи ко мне работать, детка, быстро спесь с тебя собью, — расплылась я в улыбке. 

— Нет уж! Я лучше на журналистском поприще попашу, это больше по нраву моей творческой душеньке. Разносы ваши, снующие туда-сюда люди, а еще запах еды…Я ж так сорвусь, а мне хочется быть стройняшечкой. Чтобы восхищались, чтобы в ноженьки штабельками падали, — заявила Рима. И это мне говорит студентка. А что с ней будет, если станет известной журналисткой? 

— А ты по ним острой шпилькой прошлась, да и еще попрыгала для убедительности, — подхватила ее тон Алиса. 

— Ага, и так гордо от бедра пошла в одиночестве… 

— Боже, куда я попала? — девчонки откровенно веселились, а мне опять было не до смеха. Столяр, которого мы с Алиской уговаривали две недели сделать столы для ресторана, опаздывал. А с его характером, было опасение, что он вообще не приедет.

Когда подруга говорила о хорошем варианте, я не думала, что на это у меня уйдет столько нервов. Ну, во-первых, ехать пришлось на другой конец города, а точнее за город, чтобы навестить этого чудо-мастера. Настроена я уже тогда была скептически. Но когда нас встретил огромный пес во дворе, а мужчина, стоящий на крыльце в тени сказал, что не желает сегодня ни с кем говорить, желание связываться с ним совсем пропало. А потом Алиса показала мне его работы. Было несколько в местном музее и в доме ее родителей. Это были совсем небольшие фигурки, которые больше напоминали уменьшенные оригиналы животных. Это все этот мужчина делал из дерева своими руками. Желание добиться у него аудиенции захлестнуло меня с новой силой. Второй раз его не оказалось дома, но как говориться, Бог любит троицу. Третий раз был успешным.