Подаренная ему - Алиса Ковалевская Страница 15

– Это что за истерика? – поинтересовался я сухо. – Думаешь, меня твои желания интересуют?

– Извини, – ответила она, чем немало меня удивила. Но, кажется, мы наконец поняли друг друга.

Я похлопал её по коленке. Выглядела она паршиво. Пусть сегодня выспится, а завтра продолжим. Хотеть её я, увы, меньше не стал, так что прости, детка, придётся тебе полежать на спинке с раздвинутыми ногами.

Постучав, в комнату вошла Мира. В руках она держала комплект свежего постельного белья. Увидев нас, кивнула мне и принялась за дело. Двигалась она быстро, руки её порхали с проворством, свойственным далеко не каждому. Толковая горничная и в постели ничего. Пару раз я задирал подол её форменного платья и остался доволен. По крайней мере, до неё быстро дошло – хочет работать, значит, нужно работать. А каким местом – зависит только от моего желания.

Я заметил, как она посмотрела на сидящую в кресле Стэллу. Та тоже не сводила с Миры взгляда. Мирослава – бабца с характером, но здесь на неё бы я не поставил. У кошечки коготки-то поострее будут, а зубки – тем более, причём в прямом смысле.

– Ты закончила, Мирослава? – спросил я, заметив, что постель в порядке, а она всё ещё копается.

– Да, Александр Викторович.

– Тогда свободна, – ответил я и кивком указал ей на дверь. Уж что-что, а эту ночь я намерен провести со своей маленькой кошечкой, даже если её орешком заняться сегодня не придётся. И, пожалуй, обойдёмся без связанных рук. Если попробует что-нибудь учудить… Я предупреждал.

Глава 6

Стэлла

Я не знала, что ещё придёт ему в голову. Хотя… Никто из них не отличался особой оригинальностью. В большей или меньшей степени каждому, кто оказывался рядом, от меня нужно было лишь одно – удовлетворение. Желания разнились, а итог оставался один. Но с этим мужчиной я не была уверена ни в чём. Почему? Не знаю… Странно, но он не вызывал у меня отвращения, лишь пугал до дрожи. Он был слишком опасен, и я понимала это не только умом – всё моё подсознание орало об исходящей от него опасности. Он нёс в себе что-то разрушительное. Эта прядка светлых волос на лбу, ямочка на щеке, презрительная усмешка на изогнутых губах… А в глазах – сталь. И я осознавала: вот оно – настоящее. Не понравится – он никого не пожалеет. И если решит, вряд ли изменит своё мнение.

– Как насчёт кроватки? – Я посмотрела на него и увидела уже знакомую ухмылочку. Ему самому-то не надоело? Потёрла запястье и, придерживая полы халата, сползла с кресла. Не знаю, что случилось в душе. Дело было точно не в сексе, хотя это окончательно вымотало меня. Должно быть, виноваты духота и влажный воздух. Как же не хотелось показывать ему свою слабость, но держаться не было сил.

Присев на край постели, я развязала пояс. Судя по тому, что комната эта принадлежит Алексу, он намерен держать меня под боком. А в постель с мужчиной нужно ложиться голой – иначе смысла не имеет. Тем более, если этот самый мужчина успел озвучить свои вполне определённые планы. Юркнув под одеяло, я легла на спину. Хоть слабость до конца не прошла, мне было значительно лучше, и я надеялась, что выдержу и эту ночь, и все последующие. Привыкну.

Буквально через несколько секунд я ощутила, что Алекс лёг рядом, и стала ждать. Как-никак, но он проявил хоть какую-то заботу обо мне… Я оценила. Действительно оценила. Но хотелось мне лишь одного – чтобы меня оставили в покое. Чтобы дали зализать раны, не трогали, не прикасались. Хотелось не чувствовать себя сломанной игрушкой, коей я и была.

– Смотрю, ты подготовилась, – услышала его голос, и тут же на живот мне легла ладонь. Опустив руку, он погладил кончиками пальцев лобок и нашёл клитор. Слегка надавил и стал поглаживать. Я приподняла веки и уставилась в потолок. Увидела наше с ним отражение… Зеркала. У этого извращенца зеркала над постелью! Удивительно, как только я раньше-то не заметила?! Видимо, в первую ночь была настолько дезориентирована, что вообще ничего не соображала. Я смотрела на его затылок, на крепкую спину с перекатывающимися мышцами и думала, что если каждый раз мне придётся ещё и наблюдать за всем происходящем, то… Впрочем, какая разница? Я уже давно большая девочка. Кончики его пальцев скользнули меж складок плоти и вернулись к клитору, на лице отразилось недовольство.

– Ты совсем сухая, – заметил он.

Я не ответила. А что мне было ему на это отвечать? Что меня не возбуждают ласки? Что меня вообще ничего не возбуждает? Что я ненормальная, искалеченная? К чему ему это знать? Рано или поздно сам поймёт, а когда поймёт… Не знаю, что сделает. Может быть, избавится, а может, ему и вовсе без разницы, чувствую я что-то или нет. Хотя, как мне показалось, его задело, что я не кончила. Позволяя ему гладить себя, я развела ноги шире.

– А ты, как я смотрю, вошла во вкус, – сипло проговорил он и навалился на меня. Губы его прошлись по моей скуле и коснулись губ. Я приоткрыла рот, впуская его язык. Он ворвался в меня – как всегда напористый, сминающий мою волю. Взял за подбородок и принялся жадно целовать. Больно прикусил нижнюю губу и тут же лизнул. Обхватил мой затылок и сунул язык так глубоко, что я тихо застонала сквозь поцелуй от неожиданности.

– Ты создана для того, чтобы тебя трахать, – бархатным голосом произнёс он и коротко коснулся моих губ своими.

Да, он был прав. Именно для этого я и создана. Ни для чего больше. Хотя мне бы хотелось… Когда-то я мечтала кого-то любить. Мечтала, чтобы кто-то любил меня. Потом – просто быть нужной. А после… после я перестала мечтать, потому что поняла – не сбудется. Никогда не сбудется. Сломанных кукол не любят, сломанные куклы никому не нужны.

Опустившись ниже, он поцеловал меня в шею, в ключицы. Я была благодарна ему за эти скупые ласки, хотя в теле моём они не находили отклика. И всё же омерзения тоже не вызывали. Это