Дорогами ложных солнц (СИ) - Тигиева Ирина Страница 15

Я тоже чуть наклонилась, вглядываясь в его лицо, будто увидела что-то, чего там быть не должно. Джеймс недоумённо нахмурился, едва заметно отодвинушись, а я тоном, будто открываю невероятную тайну, выдала:

— Твои глаза — не светло-карие, как я думала, а ореховые! — и, улыбнувшись растерянности, тенью отразившейся на его лице, выбралась из машины, через плечо бросив:

— Когда понадобишься, позвоню!

Пока шла к дому, слышала, как он бешено сорвался с места, и вздохнула. Во что же я ввязалась…

***

— Добрый день, мэм. Готовы сделать заказ?

Я подняла глаза на официанта и улыбнулась.

— Пока только воду, спасибо. Я кое-кого жду.

Официант, кивнув, удалился, а я, сделав вид, что любуюсь обстановкой ресторана, осмотрелась. Эта привычка появилась с вечера, когда Джеймс признался, что следил за мной. Вообще, я не исключала слежку после того, как узнала, что в моей галерее были жучки, и приняла необходимые меры. Письма, отправку которых видел Джеймс, на самом деле были пустышками. Я всего лишь отослала несколько рекламных буклетов потенциальным посетителям, которые вряд ли даже вскроют конверты. Настоящий компромат ещё был у меня, когда я грозила моим подельникам всеми карами Интерпола. Оригинал и копию компромата я, спустя несколько дней после встречи в особняке Чарльза, забрала с собой в Бельгию, где встречалась с коллекционером. Теперь оригинал надёжно заперт в банковской ячейке Deutsche Banк в Брюгге, а копия отправлена Изабелле. Конечно, даже после всех этих мер нельзя быть уверенной, что Чарльз и Джеймс действительно исчезнут, когда всё закончится. Но сейчас это — всё, что я могу сделать. Осталось лишь позаботиться о выставке и о том, чтобы картина Эндрю на неё попала. Верный своему обещанию донжуан действительно позвонил на следующий же день после нашей встречи в галерее, предварив звонок огромным букетом сиреневых роз. Я сдержанно его поблагодарила и благосклонно приняла приглашение на «ни к чему не обязывающий» ужин. За ужином поклонник был сама обходительность, а я рассказала, что организую в «Стриже» выставку работ Дэниэля Клоуза. Близится Хэллоуин, и жутковато-мистический ореол Дня Всех Святых будет отличным фоном для своеобразных работ художника. А ещё выставка будет костюмированной — тоже под стать празднику. Эндрю пришёл от идеи в восторг и вызвался оказать любую помощь в организации. Я с милой улыбкой пообещала дать знать, если таковая понадобится. Первый крючок был заброшен. Расстались мы в тот вечер довольно тепло, и донжуан не замедлил заявить о себе снова с «отличными новостями»: он рассказал о выставке нескольким влиятельным друзьям и знакомым, весьма заинтересовавшимся необычной экспозицией, так что мне следует готовиться к приёму большего количества гостей, чем ожидалось. Я рассыпалась в благодарностях и приняла новое приглашение на ужин, а потом на ланч. Эндрю звонил чуть не каждый день, и вот теперь, когда до выставки осталось меньше недели, я решила, что наконец настал момент для следующего шага.

— Сурэйя! — сияющий донжуан подлетел к столику и тут же сокрушённо вздохнул. — Прости, что заставил тебя ждать.

— Полезно иногда поменяться ролями, — улыбнулась я. — До сих пор всегда ждал ты.

— И продолжаю это делать, — наклонившись, он поцеловал меня в щёку — наше общение уже перешло на этот «более близкий» уровень — и занял место напротив.

Сделав вид, что не поняла намёка, я вытащила из сумочки несколько фотографий и, положив их на стол картинкой вниз, подвинула к нему.

— У меня для тебя сюрприз. Ты — первый, кто это видит. Кроме дизайнеров.

Явно заинтригованный Эндрю посмотрел на фотографии и восхищённо улыбнулся.

— Так будет выглядеть «Стриж» во время выставки?

— Не слишком броско? — я чуть подалась вперёд, изображая неуверенность.

Продолжая рассматривать фотографии, он только покачал головой.

— Ты превзошла себя, Сурэйя. Выставка пройдёт с огромным успехом, я в этом уверен!

Я подождала, пока подошедший официант поставит перед нами напитки, и, когда Эндрю с готовностью поднял свой бокал, тяжко вздохнула:

— Хочешь выпить за успех? Я бы пока не стала.

— Дурная примета? — улыбнулся Эндрю.

— В такое я не верю, — снова вздохнула и, будто стараясь разделаться с неприятной повинностью, проговорила:

— Несколько гостей, на которых я очень рассчитывала, и один влиятельный блогер отклонили приглашение, и… — замолчала, услышав смех моего почитателя.

На его лице отразилась растроганность, словно он говорил с ребёнком, сморозившим невероятную глупость.

— Дорогая моя Сурэйя, если бы все выставки терпели неудачу из-за отсутствия «нескольких гостей», пришлось бы совсем отказаться от подобных мероприятий!

— Меня беспокоит не количество отказов, а их причина, — чуть наклонившись к нему, я доверительно понизила голос, — Дэниэл Клоуз. Его агент настаивал на выставке с самого начала нашего сотрудничества. Но стиль Дэниэла… особенный, и я относилась к идее скептически. Хэллоуин показался мне подходящим антуражем, но теперь я снова сомневаюсь, что поступила правильно, выставляя только его работы.

— Клоуз нетривиален, но интересен, — накрыв мою руку своей, Эндрю начал ласково поглаживать тыльную сторону ладони большим пальцем. — Ты напрасно себя изводишь.

Не высвободив руку, я глубоко вздохнула раз-другой… и прикрыла лицо свободной ладонью.

— Кажется, я сделала что-то непоправимое, Эндрю. Или же у меня просто начинается паника. Дэниэл слишком специфичен, меня действительно могут назвать потакающей безумию. Квинт Боггарти об этом предупреждал, но я не прислушалась.

— Сурэйя, дорогая…

Донжуан с готовностью стиснул мою ладонь обеими руками, но я уже решительно тряхнула головой.

— Прости, не хотела тебя этим донимать. Давай сделаем заказ. Обещаю, больше ни слова о выставке!

Конечно, мой почитатель рассыпался в заверениях, что разговор о выставке его вовсе не донимает, а, наоборот, очень интересен — как и всё, касающееся меня. Я его мило поблагодарила, перешла было к другой теме, но потом снова вернулась к выставке, «специфическим» картинам Дэниэла Клоуза и опасениям, что половина приглашённых просто не придёт из-за его репутации, а другая половина не оценит его гения. Нужно было «разбавить» его картины другими, подходящими по тематике, но не такими мрачными. И как только сразу об этом не подумала? Теперь уже не договориться ни с одним коллекционером. Да и найти подходящего не так просто — я ведь в этом бизнесе совсем недавно и не успела обзавестись знакомыми… и почувствовала, как сильно забилось сердце, когда Эндрю, взяв меня за руку, прижал кончики пальцев к своим губам и с едва заметным лукавством переспросил:

— Так уж и не успела?

После ужина он отвёз меня домой и, проводив до двери, попросил ни о чём не беспокоиться. Выставку ждёт грандиозный успех — я уже всё для этого сделала, превратив галерею в настоящее хэллоуинское чудо за рекордно короткий срок. Он убеждён, что всё пройдёт великолепно и без лепты с его стороны, но, если мне так спокойнее, одолжит для выставки любые картины из его коллекции. Изображая восторг, я обняла его, и расчувствовавшийся донжуан тут же подтвердил серьёзность своих намерений приглашением в свой особняк на следующий день — чтобы выбрать шедевры, которые «разбавят» мрачность картин Дэниэла Клоуза. Я растроганно вздохнула, поцеловала поклонника в щёку и исчезла за дверью. Но, едва вошла в квартиру, раздражённо поморщилась, услышав вибрацию телефона, звонки с которого вызывали у меня дрожь отвращения. Поднеся мобильник к уху, коротко бросила:

— Что?

— Радушное приветствие, — отозвались на «том конце» голосом Джеймса. — Растратила всё дружелюбие на Рэя? Он ушёл от твоего порога очень счастливым.

— Откуда ты… — начала я и устало вздохнула. — Ты внизу?

— Не зря Чарльз отмечал твою сообразительность. Открой, я поднимусь.

— Лучше я спущусь, — попыталась возразить, но он меня оборвал:

— Я у двери. Сбрось свои волосы, Рапунцель.