Новогоднее чудо для миллиардера - Айрин Лакс Страница 15

— А может, не надо? — спросила я с надеждой. — Леш, я верю во всякие твои корочки и острый ум, но давай ты не будешь пытаться чинить электричество? — попросила я и покраснела, поняв, что назвала его Лешей.

Как хорошо, что темно! Как же хорошо…

Я принялась раскачивать Лелю и целовать ее, успокаивая.

— Мама, не злись. Бозик починит. Он змейку чинил, и свет починит.

— Все хорошо, Лель. Мы больше не ругаемся.

— Нужно чинить свет! Без света плохо! Кто-то воет… — всхлипнула дочурка. — Стлашно очень!

Я услышала шорох осторожных шагов. Кравцов двинулся в нашу сторону. Меня окатило теплом его тела. Он наощупь попытался дотянуться до Лели, но сначала он нашел меня — мои плечи, волосы, лицо…

Мужские пальцы скользнули всюду, задели подбородок и невесомо коснулись губ.

Его касания заставили сердечко биться быстрее от мягких жестов. Только после этого Кравцов погладил Лелю по голове и спросил:

— Знаешь, почему буран так воет?

— Нет.

— От старания.

— От какого? — спросила дочка.

— Буран старается нанести как можно больше снега, чтобы получился большой сугроб. Огромный! — с чувством говорит Кравцов. — Это соревнования ветров.

— Плавда? Мама, это плавда?

— Конечно, — подтвердила я. — Соревнования ветров. Кто круче!

— Тогда… — задумывается Леля. — Тогда наш булан — чемпион! — заканчивает с восторгом. — Давай, давай сталайся холошенько! — вопит громко-громко. — Плиз получишь!

Через секунду добавляет, спрашивая.

— А приз какой дают?

— Приз? Эээ…

Двигаю ногой, задев голень Кравцова.

— Приз — сладкое облако ваты! — выдумывает на ходу мужчина и втягивается, рассказывая. — Со звездочками. Большому ветру достается большое-большое облако сахарной ваты. Маленькому — маленькое… Всем по заслугам. Но чемпиону — самое огромное!

— Как клуто! И вкусно! — вздыхает Леля. — Я люблю сладкую вату…

— Значит, будем желать нашему бурану победы, — добавляю я. — Он совсем-совсем не страшный. Давай я посажу тебя на диван и найду свечи. Хорошо?

Дочка закивала, успокоившись. В темноте я осторожно добрела до полки, взяла с нее декоративный фонарь, работающий от батареек, и включила его.

Посередине тотчас же загорелся свет, началась искусственная метель внутри стеклянной колбы и закрутился снеговичок с метлой, создавая иллюзию, будто это он наметает снег.

— Держи, Лель. Это чтобы тебе было не страшно ждать, пока я ищу свечи.

— Свечи — это хорошо! — поддакнул Алексей.

Я потихоньку побрела из комнаты, передвигаясь наощупь. Следом за мной потопал Кравцов.

— И все же, где у тебя в доме щиток? — никак не сдавался мужчина, полный энтузиазма все кругом починить!

— Не скажу! — выпаливаю мгновенно. — Ни за что тебе не скажу!

— Вдруг там просто автомат выбило и надо дернуть за рычажок?!

— Не надо ничего дергать. Никакие рычажки. Точка.

— Но почему?

— Потому что после твоей починки, в лучшем случае, село Снегирево останется без света целиком! Черт с ней, с раритетной гирляндой. Но вдруг еще что-нибудь замкнет, перемкнет, полыхнет!.. Бух и все! Семья Ежовых может остаться вообще без загородного домика! Спасибо. Не стоит. Правда… И вообще… Где ты?! — интересуюсь я, поняв, что не слышу шагов Кравцова.

— Я здесь, — выдыхает на ушко.

Талию оплетают сильные руки.

И я же знаю, знаю, что это Кравцов, он и никто другой, а все равно… сердце вздрагивает сначала испуганно, а потом в нем разливается сладкая патока.

— Алексей! — бормочу. — П-п-прекрати. Аааах…

Мои слова превращаются в чувственный шепот, когда он нагло целует мою шею, прижимаясь сзади, а ладони обхватывают грудь, сжимая.

Глава 10

Нина

— Алексей, хватит. Остановись, — промямлила я совсем неслышно, когда поцелуи стали настойчивее, а мужские руки заскользили по телу, сжимая талию, бедра и вновь поднимаясь к груди.

— Но ты же не хочешь, чтобы я останавливался.

— Кто сказал?

— Твоя реакция, — шепнул Алексей и мягко вобрал в рот мочку уха, посасывая.

Левая рука задрала мою кофточку и поползла под нее. Дыхание перехватило, когда пальцы Алексея приподняли край мягкого лифчика и легли на грудь. Звездочки замелькали от ласки.

Ноги совсем ослабли, пришлось прижаться к Алексею спиной изо всех сил, чтобы не упасть и откинуться головой на его плечо.

— Какая ты нежная, горячая… — хрипло отозвался Алексей. — С ума сводишь. Я тебя хочу… — поцеловал напористее.

От этих слов внутри все заискрилось, как фейервек. Я снова сказала себе не сравнивать Кравцова ни с кем. Но правда в том, что если сравнивать с Димой, то тут Кравцов был асом даже на стадии прелюдии, лаская мою грудь изысканно, заводя касаниями.

Если же сравнивать с Максимом, ох… Я даже не знаю. Кажется, это было так давно.

Я плохо помню свои тогдашние ощущения. Знаю только, что волновалась сильно-сильно, и это волнение по прошествию лет запомнилось мне сильнее, чем удовольствие…

Вот так бывает: встречаешь человека, считаешь его любовью всей своей жизни, а когда его не стало, все, что о нем помнишь, это несколько жарких поцелуев и дрожь волнения перед сексом, а потом через несколько лет стоишь, таешь в руках едва знакомого мужчины и понимаешь, что так хорошо, как с ним, не было еще ни с кем… Ни разу…

Наверное, я слишком громко простонала, потому что Алексей накрыл мне ладонью рот.

— Тише! — попросил он. — Мы совсем недалеко от Лели ушли. Я больше терпеть не мог.

— Маааам! Маааам, тебе плохо?! — послышался голос Лели.

Мне хорошо, боже, как хорошо.

Вторая рука Алексея поползла под мои домашние штаны. А я даже не сопротивлялась. Таяла… Предвкушала! Он ласково, но настойчиво коснулся меня там, и я поплыла, забыла обо всем, принимала его ласку, слушала учащенное мужское дыхание и была готова получить порцию удовольствия.

Но внезапно совсем близко раздались шаги. Это были шаги моей дочурки, а по стенам заплясал свет от фонаря.

— Леля идет! — хрипло шепнула я.

Кравцов мгновенно вынул руки из моей одежды и просто обнял меня. Очень вовремя…

Мы оба дышали загнанно, у меня кружилась голова, я с трудом держалась на ногах.

— Мама, тебе плохо? — бросилась меня обнимать Леля, вцепившись в дрожащие колени.

— У мамы немного голова закружилась! — хрипло ответил Кравцов.