Татьяна Тронина - Свидание под дождем Страница 16

Старшая сестра Нина так и не смогла привыкнуть к напряженному графику Зои. После смерти родителей Нина стремилась сохранить хоть какую-то видимость семьи, но не получалось. У Нины было двое детей – Костик и Леночка. Муж, отец детей, ушел к другой женщине… Словом, у Нины, помимо детей, кроме Зои – теперь и не было никого рядом.

…Звонок в дверь.

Зоя подняла голову, с холодной ненавистью посмотрела на часы – половина седьмого. Вечера или утра? Наверное, все-таки вечера.

Девушка заставила себя встать, с трудом, преодолевая ноющую боль в мышцах, доковыляла до двери, заглянула в глазок. Так и есть, Нина…

Защелкала замком.

– Привет, я чего-то забеспокоилась… Все в порядке? У тебя телефон не отвечает, – впорхнула сестра.

– Проходи. Я спала.

– Ой, прости. Но ты же знаешь, как я за тебя переживаю.

Нина была очень похожа на мать. Такая же мнительно-тревожная и ласковая. Худая, с длинным лицом и длинным носом, тонкими светлыми волосами, свисающими вдоль щек. Она напоминала афганскую борзую, кроткое и невероятно хрупкое создание. Невозможно на сестру всерьез сердиться. И, потом, у Нины – больное сердце. Хотя при этом Нина как-то умудрилась родить аж двоих детей.

– Я тебе поесть принесла. И компот в термосе, не сладкий. Будешь? – уже хлопотала на кухне старшая сестра.

– Буду, – решительно согласилась Зоя, окончательно придя в себя после сна.

– Как выступление вчера?

– Хорошо.

– А как домой добиралась? Такси вызвала?

– Меня Глеб встретил.

– Глеб! – встрепенулась Нина, округлила свои без того выразительные большие глаза. – Какой он у тебя замечательный! Все остальные – идиоты и извращенцы, один он нормальный.

Нина была в курсе личной жизни младшей сестры. Знала о ее поклонниках, о тех странных личностях, что нередко рвутся за кулисы театра… Да и вообще, зритель влюбляется в сценический образ, не понимая, что Жизель на сцене и девушка Зоя в жизни – это две большие разницы…

– Ешь, ешь… – продолжила Нина, пытливо и пристрастно, словно собственного ребенка, оглядывая Зою. Пригладила ей растрепавшиеся волосы. – Да ты еле руками шевелишь.

– Плечо ноет и спина.

– Давай помассирую. И как же ты завтра на репетицию пойдешь, а?

– На сцене все проходит, ты знаешь, – усмехнулась Зоя, с аппетитом уничтожая котлеты, которые принесла сестра, и запивая их вкусным домашним компотом.

– Не нравится мне твой балет, одно мученье. Я и матери всегда об этом говорила… У тебя с Глебом серьезно?

– Да как сказать…

– Но ты же женщина, ты должна чувствовать, как он к тебе относится… – возмутилась Нина, массируя плечи сестры. – Он готов тебе сделать предложение?

Зоя задумалась. Вспомнила лицо Глеба, его голос.

– Да, – неохотно призналась она. – Он мне еще небольшую подработку предлагает летом. У меня каникулы в июле-августе, и я пока не знаю, как там с гастролями…

– К черту гастроли. К черту подработку. Если он сделает тебе предложение – соглашайся.

– Нинка, ты спятила… ой, осторожнее… Какой замуж? Мне только двадцать семь, самый пик карьеры, мне доверили сольные партии… а я – замуж и в декрет?!

– Семья важнее.

– А мой труд, мои старания, чуть ли не с детства… Все коту под хвост пойдет?

– Почему коту под хвост, – возразила Нина, аккуратно и старательно разминая плечи сестры (научилась этому давно, пришлось, с такой-то младшей сестрой). – Сейчас не старые времена. Сейчас все балерины рожают. Вон примы-то наши… Я о них читала. Родили!

– Все равно это не так часто случается. И очень тяжело – форму потом восстанавливать, не у всех балерин получается, – терпеливо объяснила Зоя.

– Ох… Бесполезно с тобой спорить.

– У Глеба много знакомств и связей. Как-то он обронил, что у него есть человек в «Российском балете». Попасть в труппу Большого или «Российского балета» – мечта каждой балерины, – продолжила Зоя. – Я понимаю, что Большой – это, конечно… вряд ли, я реалист. Ничего не исключаю, но – вряд ли. А вот в «Российский» – есть шанс. Я же чувствую, знаю свои силы и возможности… Понимаешь?

– Понимаю. – Нина звучно чмокнула сестру в макушку. – А ты его любишь?

– Кого?

– Ну Глеба же, кого! Чучело ты мое несуразное…

Зоя задумалась. Не смогла ничего ответить – вот так, сразу. Сестра потом забыла о своем вопросе, уже защебетала о чем-то другом.

Нина скоро ушла – боялась оставлять детей дома одних надолго, хоть Костик и Лена являлись вполне самостоятельными.

А Зоя продолжила размышления. В самом деле, любит ли она Глеба?

«Он хороший человек. Порядочный. Настоящий джентльмен. Цветы, подарки, рестораны. Он адекватный. Нет, ну есть у него кое-какие закидоны… – тут она вспомнила вчерашнюю ночь. – Но это тоже вполне нормальные закидоны. Немного на грани, но… Было бы хуже, если бы он мне секс втроем предложил или какие-нибудь эти штучки с играми в госпожу и раба. Всегда вежлив и добр, из тех, кто не способен поднять на женщину руку. Почти не пьет. Не изменяет. Хотя как я могу быть уверена, что не изменяет?! Но нет, не изменяет…» – Она улыбнулась рассеянно.

Взяла в руки сотовый телефон, обнаружила в нем множество пропущенных вызовов. Причем половина – от сестры и половина – от Глеба.

«Я могу сомневаться в своих чувствах к Глебу, но зато он определенно любит меня. Но сможем ли мы с ним жить вместе?»

Тим еще вчера закончил все электротехнические работы, которые были на него возложены, и теперь ждал, когда другие специалисты установят экраны в огромном зале.

Мужчина сидел в летнем кафе пил кофе и лениво листал страницы какой-то книжки… Лежала тут на столе, от нечего делать принялся читать.

Раздался звонок мобильного.

– Тимыч, подходи, сейчас Арина приехала, мы ролик запускаем, – заговорил в трубку Глеб.

– Да, иду. – Тим поднялся, чувствуя, как бешено забилось вдруг у него сердце. «Арина приехала…» Нет, конечно, еще очень волнует то, насколько получился весь этот проект с ожившими картинами, но Арина…

Девушка была уже в зале, где собралась небольшая толпа из тех, кто занимался монтажом проекторов, еще какие-то люди присоединились, вероятно, будущий персонал галереи, да и Глеб находился там, разумеется.

Но лишь Арину Тим видел – как она стояла среди людей и улыбалась, отчего ямочки то и дело возникали у нее на щеках. В длинном цветастом платье; короткая джинсовая куртка, пестрые сандалии, опять на высокой подошве… Золотые волосы, блеск ореховых глаз. Девушка-карамелька.

Арина показалась Тиму настолько красивой, настолько необыкновенной в этот момент, что у него даже похолодело все внутри. Он почувствовал, что готов ради нее на всё.

Если раньше он сомневался в том, стоит ли заводить с ней роман, стоит ли пускаться в отношения, то теперь лишь об одном думал – как сделать Арину своей. И ему уже ничего не было жалко ради нее.