Сандра Браун - Пламя страстей Страница 16

Он целовал ее нежное тело, оставляя на коже влажные следы, и каждое прикосновение его колючих щек к ее плоти заставляло ее трепетать. Соски ее стали твердыми от желания.

– Скажи, ты хочешь меня?

– Да, милый, да! – Она не могла уже думать ни о чем, кроме захлестнувшего ее страстного желания. Еще мгновение, и он прильнул губами к ее груди.

Он пил ее, сначала едва касаясь сосков губами, потом принялся нежно водить по ним языком. Язык гладил, трогал, сладостно нажимал. Ее пальцы ласкали волосы у него на груди, она крепко прижимала его к себе. Наслаждение нарастало, пока она наконец не почувствовала, что еще секунда, и она умрет. Он нащупал подол ее халата, приподнял его и погладил ей коленку. Его рука поднималась все выше... выше…

– Чад, – простонала она.

Его поцелуи жгли ей грудь, шею, рот. Оба сгорали от единого желания.

Он взял ее руку, бесцельно гладившую его грудь, и повел ее вниз, мимо не расстегнутых еще пуговиц рубашки, мимо медной пряжки на ремне, чтобы прижать к своей восставшей плоти? Потом стал покрывать поцелуями ее лицо, шею, обнаженное плечо. Он говорил прерывисто, голос его срывался:

– Ли, потрогай меня. Я... я не хочу причинить тебе боль. Уже прошло некоторое время... с тех пор, как родилась Сара. Ведь тебе не будет больно?

– Нет, нет, – выдохнула она, качая головой и мягким поглаживанием руки показывая, что доверяет ему.

– Милая…

Телефонный звонок резким диссонансом ворвался в покой комнаты. Они вздрогнули. Чад тихо выругался. Ли выпустила его из своих объятий и побежала к телефону.

– Алло!

– Диллон у вас?

Глава 4

Ли не сразу смогла прийти в себя после прерванных объятий и долго не понимала, что говорит голос в трубке.

– Диллон? Чад?

– Он у вас?

– Да. Минуточку.

Чад уже стоял рядом. От его взгляда ее ноги прилипли к полу, словно она была бабочкой на булавке у коллекционера. Он взял трубку из ее ослабевших рук.

– Да, – резко бросил он невидимому собеседнику. С минуту он слушал, глядя на нее своими пронзительными глазами, потом отвернулся. – Где? Совсем плохо? – Последовали несколько сдержанных ругательств. – Хорошо, буду через полчаса.

Он положил трубку, бросился к дивану и сунул ноги в туфли, преодолевая сопротивление жесткой кожи.

– Чад?..

– Ли, мне надо идти. Ты уж извини, нехорошо получилось.

– Кто это звонил? И откуда он узнал?.. Что?.. Куда ты идешь?

– По делу.

– По делу? Но зачем такая спешка?

– Видишь ли, это дело не терпит отлагательств.

Он надевал пальто, стараясь не смотреть на нее.

– Прости, что они позвонили сюда. Мне пришлось дать твой номер. – Он подошел к ней – она стояла ни жива ни мертва, приходя в себя после страстных поцелуев. Завязки свисали с халата, из-под которого было видно ее обнаженное тело. Она обхватила себя руками, пытаясь успокоиться. Внезапно ее обуял страх. Он положил руки ей на плечи и притянул к себе.

– Передай это Cape. – И он легко поцеловал ее в щеку. – Мне не довелось ее сегодня увидеть.

– Чад…

– А это тебе. – Он крепче прижал ее к себе и поцеловал с той грубоватой нежностью, которая ей так нравилась в нем. – А вот это уже для меня. – Крепкими руками он стиснул ее бедра, и она прильнула к нему, животом чувствуя, что его возбуждение еще не улеглось. Ненасытно, жадно он раздвинул языком ее губы, желая уловить и запомнить каждый их изгиб, сделать ее частью себя. Он пробовал ее на язык, стараясь навсегда сохранить в себе это впечатление.

Это объятие поглотило ее целиком. Жадно лаская ее, он терся бедрами о ее живот, грудью прижимался к ее груди. Его ласка была исполнена такого отчаяния, такой безнадежности, что она испугалась не на шутку.

У нее возникло ощущение, что он выпил ее до дна, втянув в себя, и она стояла опустошенная, когда он в последний раз взглянул на нее. Его глаза всматривались ей в лицо, проникая насквозь, словно лазерные лучи.

У нее задрожали губы.

– Чад…

– Я позвоню, как только смогу. Как только вернусь. Возможно… Короче, я не знаю, как долго я буду в отъезде. Но я вернусь.

За ним закрылась дверь, но она слышала, как он прошел по двору, как хлопнула дверца пикапа, заурчал мотор, и автомобиль уехал.

Оглушенная, она повернулась и обвела комнату растерянным взглядом, словно впервые видела ее. Вот диван – здесь еще мгновение назад Чад склонялся над ней. Теперь он пуст. И комната пуста. И пустота на сердце.

Прошло много дней. Ли пыталась выкинуть Чада из головы, но его образ по-прежнему преследовал ее. Он был рядом, когда она работала, играла с Сарой или сидела в гостиной перед телевизором – одна. Он был с ней, когда она ворочалась в своей одинокой постели; он являлся ей, когда она спала.

Может, он врач? Только врачи так срываются с места на срочные вызовы и оставляют телефон, по которому их в случае необходимости можно найти. Но голос, который звонил Чаду, был совсем не похож на приятный голос телефонистки. Это был мужской голос, грубый, требовательный.

А может, он преступник? И сообщники предупреждали его о какой-то опасности?

Господи, Ли, ты воображаешь себя героиней романа! Конечно же. Чад не преступник. Уж слишком он известен в городе, всегда на виду. В тот день, когда они вместе обедали, она надеялась побольше узнать о нем. Она как бы невзначай, между делом, стала расспрашивать своих монтажников, которые, как ей показалось, были неплохо с ним знакомы. Но ее расспросы ни к чему не привели. За время обеденного перерыва все эти парни как-то невероятно поглупели и стали в один голос уверять ее, что понятия не имеют, чем сейчас занимается Чад. Зато зачем-то пустились в воспоминания, как здорово он когда-то играл в футбол.

День благодарения наступил как-то неожиданно, и она поняла, что на дворе праздник, только когда родители позвонили в дверь. Им не понравилась ее идея приехать вместе с Сарой на праздники к ним в Биг-Спрингс.

– Тебе ничего не идет впрок, – выговаривала ей мать. – И так ребенок появился где-то на обочине, и принимал роды какой-то мужлан, про которого мы ничего не знаем. Он мог бы преспокойно бросить тебя, или убить, или еще чего похуже. – Ее всю так и передернуло.

Ли только покорно вздохнула и согласилась, чтобы они приехали к ней.

Они привезли с собой индейку и все необходимые приправы. Ли ела, не ощущая вкуса.

– Как ты себя чувствуешь, дочка? – спросил отец.

– Нормально, – с наигранной веселостью ответила она. – Я просто беспокоюсь, как продержатся мои рождественские декорации, вот и все. – «Господи, какая же я лгунья!» – подумала она про себя. Она конечно же думала о Чаде. Как он встречает День благодарения? И встречает ли? И вообще где он сейчас?