Мелани Милберн - Война сердец Страница 16

«Это многое объясняет», — подумала Мейя, но тем не менее молодая женщина все еще беспокоилась по поводу сохранения их брака. Если она опять не сумеет родить ребенка, будет ли Джорджио по-прежнему настаивать на продолжении их совместной жизни? Если же роды пройдут благополучно, сможет ли она жить с осознанием того, что Джорджио продолжает оставаться с ней не по любви, а исключительно ради ребенка?

— Ты сообщил деду о моей беременности? — спросила она.

— Пока нет, но, думаю, мы должны сказать ему об этом как можно скорее. У него улучшится настроение, как только он узнает, что может еще раз стать прадедом через несколько месяцев. Я буду молить небеса, чтобы он дожил до рождения своего правнука.

Мейя услышала нотки страдания в его голосе. Она по-прежнему не могла поверить в то, что жизнелюбивый и энергичный старейшина рода Саббатини скоро умрет. Мейя не представляла свою жизнь без Сальваторе. К тому же на плечи Джорджио ляжет двойная нагрузка. Ему придется поддерживать семью в трудное время и одновременно управлять бизнесом.

— Я тоже хочу, чтобы он дожил до этого дня, — тихо проговорила она.

— Мы расскажем ему сразу же после визита к врачу, — решил Джорджио. — Помочь тебе собраться? Поедем на моей машине, если не возражаешь.

Мейя откинула назад мягкие шелковистые волосы:

— Мне нужно принять душ…

— Поторопись, а я тем временем позвоню доктору. — Джорджио достал мобильный телефон. — Я поручу одному из сотрудников перевезти Гонзо и твои вещи на виллу.

Все происходило так стремительно, что Мейя едва могла собраться с мыслями. Душ помог ей восстановить силы. Сильная тошнота отступила. Мейя надела джинсы и свитер, набросила на плечи плащ и спустилась вниз. Джорджио нетерпеливо ждал.

Он одарил ее столь редкой для него искренней улыбкой, что у молодой женщины сжалось сердце.

— Ты выглядишь намного лучше. Сейчас не тошнит? — спросил Джорджио.

Она покачала головой:

— Нет, теперь я в порядке.

Джорджио придерживал дверь открытой, приказывая Гонзо сидеть на подушке в прачечной, а не болтаться возле двери, через которую пес собирался выскочить на улицу.

— Гонзо перестает слушаться, — заметил Джорджио, подводя Мейю к автомобилю, припаркованному перед домом, что было не совсем законно. — Ты слишком мягко с ним обращаешься.

Он отключил сигнализацию с помощью пульта дистанционного управления.

Она бросила на Джорджио обиженный и немного злой взгляд.

— Он расстроился из-за переезда на новое место жительства, — объяснила Мейя. — Теперь я понимаю, почему дети плохо себя ведут, когда их родители разводятся. Переезд в другой дом для них — настоящее бедствие.

Джорджио открыл для нее дверцу со стороны пассажирского сиденья.

— Не я первым подал на развод, — напомнил он, выразительно посмотрев на нее.

— Нет, но все равно подал бы рано или поздно, — бросила она.

Джорджио не ответил, захлопнул дверцу и обошел автомобиль, чтобы расположиться на водительском сиденье. Его лицо стало мрачным и задумчивым.

Сердитая Мейя пристегнула ремень безопасности. Она подождала, пока он сядет за руль, потом сказала:

— Поверь, я делаю все возможное, Джорджио. Я не специально избаловала Гонзо. Пес скучает по тебе, вот и все. Я не сразу поняла, как ему плохо без тебя.

Он окинул ее непостижимым и невероятно серьезным взглядом:

— Ну, теперь ему больше не придется беспокоиться.

Мейя опустила руки на колени, сцепив пальцы.

— Мы ничего не обсудили, как полагается, — вздохнула она. — Ты заявил, что мы никогда не разведемся, но это зависит не только от тебя. Наверняка я тоже имею право голоса.

Джорджио завел мотор, взревевший, как реактивный самолет, и резко переключил скорость.

— На этот раз, Мейя, тебе придется подчиниться. Я устал от того, что меня представляют плохим парнем. Я делал все, что мог, в данных обстоятельствах. Конечно, я являюсь не самым лучшим мужем в мире, но и не самым худшим. Нас с тобой постигли горькие неудачи. Но многие люди переживали в браке гораздо больше трагедий, чем мы. Мы оба должны повзрослеть, чтобы продолжать жить.

Мейя стиснула зубы, пытаясь сдержать ругательство. Джорджио всегда удавалось заставить ее почувствовать себя капризной девчонкой. Тому способствовала девятилетняя разница в возрасте. Он, несомненно, был опытнее ее, а она, по его мнению, не могла справиться даже с элементарной задачей.

— Но у нас нет ничего общего, — возразила Мейя. Я не понимаю, как мы можем спасти брак, который уже развалился.

— У нас с тобой гораздо больше общего, чем ты полагаешь, — произнес Джорджио. — Мы оба любим собак, например.

Она, округлив глаза, уставилась на него:

— Многие любят собак. Это не означает, что они могут стать отличными партнерами в жизни.

— Это далеко не все, Мейя, — заметил он. — Мы с тобой сексуально совместимы. Ты не можешь это отрицать, не так ли?

Мейя отвела взгляд, почувствовав внезапное возбуждение. Она быстро скрестила ноги, надеясь успокоиться.

Джорджио пожал ее судорожно сцепленные руки.

— На всякий случай, если поблизости окажутся папарацци, сделай счастливое лицо, дорогая, — попросил он. — Для меня жизненно важно, чтобы дед поверил в подлинность нашего примирения.

Джорджио убрал руку, чтобы переключить скорость.

— Тебе не стыдно лгать деду? — поинтересовалась она. — Ты всегда был с ним очень близок. Не боишься, что он разгадает нашу игру?

Джорджио слегка повел плечами.

— Честно говоря, я не считаю, что лгу, — бросил он. — Теперь я искренне хочу воссоединения. О разводе не может быть и речи.

Мейя нахмурилась, глядя на Джорджио, а он смотрел только на дорогу.

— Однако ты не умолял меня вернуться, когда я начала бракоразводный процесс, забыл? — в свою очередь напомнила она.

Джорджио бросил на нее мимолетный непроницаемый взгляд, потом снова уставился на дорогу:

— Я был уверен, что делаю тебя несчастной. Мне казалось, что нет смысла продолжать соблюдать приличия и мучить тебя. Но, так или иначе, теперь ты должна хорошо понимать, что я не привык умолять.

«Опять чертова гордость Саббатини поднимает голову», — мысленно простонала Мейя.

— Считаешь, что единственный способ вернуть меня — банальный шантаж? — язвительно спросила она. — Ты знал, что я не откажусь поддержать Сальваторе, поэтому использовал его болезнь в своих интересах.

— Ты говоришь так, словно я выдумал болезнь деда для достижения собственных целей, — возмутился Джорджио. — Я отдал бы все на свете, лишь бы дед пожил еще лет десять, но судьба распорядилась иначе.