София Блейк - Невеста. Шлюха Страница 16

Вообще–то своих саун у бригады Клима несколько, но одна, самая большая, с бассейном, была излюбленным логовом отдыха самой бригады, и все называли ее «наша сауна» и говорили: «Давай твои именины отгуляем в «Нашей», или «Вчера в «Нашей» мы с Кабаном ужрались, как свиньи».

У меня даже не сильно испортилось настроение, потому что за четыре часа мне уже должны были перепасть деньги, плюс чаевые я получила хорошие. Что ж, не в первый раз это будет, да и в предыдущий Леший меня выхватил буквально из лап расписанного уркагана, так что я даже не успела познакомиться с его коллекцией шаров.

Оказалось, что имеет место прием гостей из Тулы. Хоть о таком и не говорят в открытую, все знают, что в этом городе производят лучшее оружие России, и поэтому все хотят дружить с тульскими, чтобы иметь канал поставок смертоносного железа, а самим тульским брянские были нужны как рынок сбыта и пушечное мясо на случай войны. От Брянска до Тулы можно доехать за несколько часов, и это немалый аргумент для бандитских стрелок, которые обычно принято назначать на следующий день. Что касается всей этой информации, то ее источник Леший, и благодаря ему я знала, что в оружейной Туле кровь льется намного чаще, чем у нас, и даже вроде бы там власти издали постановление для всех лепил не принимать подстреленных братков под угрозой увольнения и дисквалификации.

Представляю поднятого с постели врача, который решительно отказывает в помощи окровавленной толпе, волокущей подстреленных друзей… Нет, законы точно у нас выдумывают или олигофрены, или расчетливые подлецы, чтобы вышибать из народа мзду.

Тульских было человек шесть, они приехали на двух машинах, и среди них был один пожилой авторитетный вор, один положенец, чуть моложе, а остальные были вроде бы обычными братками, без особенных регалий. Брянских явилось чуть больше, может быть, восемь или девять. Для такой толпы, которая с трудом поместилась за обеденным столом в центральной комнате «Нашей», было собрано около десяти девчонок. Конечно, гости и хозяева уже успели поесть до этого в ресторане, а за столом сидели, просто общаясь, по русской традиции. Само собой, была выставлена батарея бутылок с водкой и пивом, на блюдах громоздились раки и вяленая рыба из Десны. Вдоволь было вина для девочек, и еще модного тогда ликера «Амаретто», который считался роскошью, а конфеты для нас поставили на камин, так как на столе места уже не было.

До того, как я увидела Бориса, я не могла точно сказать, что вот некий мужчина «мой». Я слышала, как другие восторженно рассказывают, что де увидели «его» и низ живота свело, или между ног помокрело, или что–нибудь в этом духе. Я же всегда спокойно относилась к смазливым мужикам, считала себя холодной, но с другой стороны, про себя гордилась, что хоть и не испытала еще ни разу в жизни оргазм, но взамен мне достался реальный взгляд на вещи и на людей, а главное — я не побегу ни за кем как овца за бараном.

Посмотрев на Бориса, вдруг поняла — стоит ему пальцем поманить — ни на миг не задумаюсь. От этого стало жутко, как никогда, и сладко одновременно. Одна часть меня вопила, что я теперь и есть тупая овца, другая же умоляла — выбери меня, возьми меня, неужели ты не видишь, что я твоя, отныне и до конца времен.

Конечно, я понимала, что поджарый и красивый Борис привык к обожанию баб. Было видно, что он и не смотрит особо в нашу сторону, в то время, как остальная братва, уже чувствуя близость окончания ихних терок, маслеными глазками ощупывает наши тела, завернутые в простынки.

Этот момент, кстати, самый важный. В саунах очень быстро определяется, кто кому симпатичен, и обычно я старалась казаться грустной серой мышкой, чтобы поскорее улизнуть. Однажды я вообще никого не привлекла и, быстренько одевшись, выскочила к машине, сказав Палычу, что никто меня не захотел. Мой поступок остался тогда незамеченным, и я надеялась его в будущем повторять, если меня не будут выбирать в первую очередь.

Но в этот вечер какой–то злобный демон завладел мной, и я стала ловить взгляд немного раскосых Борисовых темных глаз, принимать соблазнительные позы, выставляя из–под простыни свою маленькую ножку с высоким подъемом, и звонко смеяться, вроде бы обращаясь к другим девочкам.

— Что это с тобой, малолетка? — удивилась Валя.

— А что? — лицемерно спросила я.

— Ей тот кудрявый понравился, — буднично произнесла Мила, самая взрослая из нас, красивая тридцатилетняя мать двоих детей.

Я зарделась и вскочила к камину, якобы за конфетой, а на деле, чтобы грациозно пробежаться на носочках и обратить на себя внимание. Уже стоя у камина, я перехватила взгляд Бориса, ласково скользнувший по мне. Внезапно, будто замкнулась электрическая цепь, я проследила за Светиным взглядом и увидела, что он впивается в Бориса. Даже и не подозревала, что смогу так злобно думать о Свете. Признаюсь, я искренне возмутилась, как эта шалава, которая подманивает любых мужиков в силу своей порочности, вдруг нацелилась на единственного парня моей мечты!

— Давайте, братва, приглашайте девочек на отдых, — вдруг услышала я густой голос Клима, — заждались вас русалки–то. Милу и Валю не трогайте, они пусть подождут.

Это означало, что авторитеты решили еще немного пообщаться без свидетелей, а тульскому гостю глянулась Валя. Милу с ее фигурой античной статуи обычно употреблял сам наш главный босс, и она числилась как бы привилегированной.

Парилка могла вместить человек десять, и обычно я неохотно шла туда, потому что в мой самый первый «субботник» один браток разлегся на верхней полке и, мутно посмотрев на Марину и меня, приказал Марине лизать ему член. Возможно, он и кайфовал, но любые движения, особенно на самой жаркой верхней полке, просто мучительны, и Марина страдала минут пятнадцать, пока браток не проследовал с возбужденным пенисом в бассейн, так и не кончив. Я, слава богу, пока не попадала под такие раздачи, и всегда старалась вообще не париться, а если уж и заходить в парную, то с Лешим, или с несколькими девочками.

Но сегодня Лешего не было, а я храбро заскочила в парную сразу вслед за Борисом и уселась рядом с ним на верхней полке. По счастью было слишком тесно, чтобы у кого–нибудь родилась мысль о минете, и Борис лениво положил ладонь на мое колено. Мне все в нем продолжало нравиться: узкая и сильная рука, длинные пальцы с аккуратно подстриженными ногтями, капли пота на высоком лбу, прямой короткий нос, чувственные губы, даже смуглый член, неподвижно спавший на его бедре.

Голос разума кричал внутри меня, чтобы я перестала кокетничать и думала, как убраться поскорее из вертепа, но в тот вечер демон был сильнее — кончики моих пальцев легли на спящий орган Бориса, и я аккуратно открыла ему головку.