Галина Врублевская - Поцелуев мост Страница 16

Вдруг скверик озарился ярким светом фар. У ворот затормозило такси. Подъехать ближе автомобиль не мог, поскольку все места у входа в особнячок были заставлены машинами гостей. Кого еще принесло? Я сделала пару шагов навстречу вновь приехавшим, но, едва дверца машины раскрылась, инстинктивно дернулась назад. При этом схватила Игоря за рукав рубашки и потянула его за собой.

– Что случилось? – шепотом спросил он, когда я испуганно замерла, прячась за композицией «Стулья».

В следующую минуту ему все стало ясно без слов. Из такси с усилием выкарабкалась его первая жена Ольга, чьей соперницей я когда-то была. Сейчас мне нечего было бояться. Она давно не жена Игорю, и я не его любовница, а просто друг. Но какова память тела? Когда-то Ольга застала нас с Игорем в очень щекотливой ситуации. Скандал, учиненный ею, был грандиознее, чем извержение вулкана. И переживание это запечатлелось во мне. Не в памяти, а в нервных волокнах. Я презирала себя за трусость. Я – свободная женщина, уважаемая всеми хозяйка галереи. Я должна сегодня встретиться с Ольгой лицом к лицу. Сегодня, спустя почти десятилетие после той, роковой встречи. Я взяла себя в руки и предложила Игорю вернуться в галерею. Однако мы оба медлили.

Тем временем Ольга прошествовала мимо «Стульев» к входу, что-то убедительно сказала охраннику, властно отодвинула его рукой с дороги и стала подниматься по лестнице на второй этаж. Я двинулась следом. Ольга за эти годы еще прибавила в весе и преодолевала высокие ступени с трудом. Я стояла внизу и смотрела, как она, с тяжелой одышкой, ползет вверх. Потом вспомнила об Игоре, оглянулась и поняла, что он позорно бежал. А я-то думала, только у меня слабые нервишки. Игорь, выходит, тоже не герой. Он резво сел в свою машину, следом сиганул охранник, и спустя минуту автомобиль с легким рыком дернулся с места.

Немного выждав, я тихо поднялась наверх и встала за спинами гостей, которые сейчас выстроились кругом. В центре его находились Ольга, а чуть поодаль ее сын Денис и Гальчик. Ольга всегда умела привлекать к себе внимание. Вот и сейчас эта немолодая полная дама в длинном полосатом палантине, призванном скрыть ее полноту, держала речь. Она громким, хорошо поставленным голосом хвалила галерею, ее устроителей и тут же перечисляла достоинства своего сына и его девушки, вложивших свой талант и силы в организацию такого хорошего дела. Денис, скрывая досаду, вежливо улыбался. Гальчик явно недоумевала.

– Зачем ты ее пригласил? – услышала я шепот Гальчика.

– Да не приглашал я ее, – едва слышно пробубнил Денис. – Я просто случайно проговорился, что у нас сегодня открытие галереи.

– А как она адрес узнала?

– Может, с рекламки наших пунктов по мо-билам. Там все адреса указаны.

Затем он отошел от Гальчика и как можно дружелюбнее произнес:

– Ладно, мама. Закругляйся. Народ танцевать хочет. Пошли к столу, съешь что-нибудь.

– Спасибо, сынок. Я не голодна. А где представители дирекции? Отец? Он тоже здесь?

Больше скрываться за чужими спинами было неприлично. Я сделала шаг вперед и вошла в круг:

– Здравствуй, Ольга. Рада видеть тебя в нашей галерее.

Есть выражение «отвисла челюсть». Сейчас впервые я видела это явление на человеке. Ольга подалась назад, рот у нее раскрылся, и нижняя губа словно утонула в складках толстой шеи.

– Здравствуй, здравствуйте. А что… что ты здесь делаешь?

Зрители вокруг замерли. Окончившееся было представление, кажется, обещало продолжиться. Я обернулась в музыкальный уголок:

– Матвей Николаевич, продолжим танцы. Включите что-нибудь повеселее.

Матвей засуетился у проигрывателя, и тут же заиграла музыка.

– Пойдем, Ольга, побеседуем. Мы сто лет не встречались.

Остолбеневшая Ольга вновь ожила и, переваливаясь с ноги на ногу, как утка, засеменила рядом со мной. По пути я попросила официанта принести угощение в читалку, где мы в начале вечера так безмятежно болтали с друзьями. Когда мы с Ольгой присели в креслах, она пришла в себя окончательно. И тотчас, почти без разгона, набросилась на меня:

– Объясни, Елена, что все это значит? Ты опять вернулась к Игорю? А говорили, будто живешь за границей! Опять обман, кругом обман!

Официант между тем принес нам поднос с бутербродами и новой бутылкой шампанского, разлил нам с Ольгой по бокалам.

Я взяла свой бокал и произнесла тост:

– Предлагаю, Оля, выпить за новый этап нашей жизни. Теперь нам с тобой делить нечего. Мы обе немолодые одинокие женщины.

Однако успокоить Ольгу оказалось непросто. Она перебила меня:

– Нет. Ты скажи… По какому праву ты чувствуешь себя хозяйкой в этой галерее? Почему Игорь…

Гомерический хохот разразил меня. Я согнулась, обхватила голову руками и продолжала хохотать.

– Ты еще смеешь надо мною насмехаться. Нехорошо потешаться над больным человеком…

Я взяла себя в руки и прекратила смеяться.

– Оля, я и есть хозяйка галереи, а Игорь здесь совершенно ни при чем.

– Ты – хозяйка? Как? С каких пор? Почему Денис и Галя молчали? Я была уверена, что Игорь расширяет бизнес…

Я вкратце поведала старой сопернице свою историю, бегло обрисозала события последних лет.

– И ты не встречаешься больше с Игорем?

– Много воды утекло с тех пор, как мы с ним расстались. Ты, наверное, слышала о моей тяжелой болезни. Потом я уехала, лечилась, несколько лет была женой другого человека и, как я тебе сказала, сейчас – вдова.

– Вдова. Ну конечно, вдова! Тогда все понятно. Мне ли не знать его двурушническую натуру. А Вероника знает, что ты вдова?

Ольга вложила столько яда в это слово, что оно прозвучало в ее устах как «путана».

– Оля, не надо так нервничать. Выпей шампанского. Очень вкусный разлив, молдавский.

Ольга отпила шампанского, потом, достав из сумочки сигареты и зажигалку, прикурила. О! Что-то новенькое. Прежде вредные привычки за ней не водились. Сделав несколько затяжек и окутав себя клубами выпущенного легкими дыма, она слегка успокоилась.

– Лена, ты можешь мне поклясться, что между тобой и Игорем ничего сейчас нет?

Я не видела смысла в клятвах, мы же не дети. Но между мною и Игорем так давно все закончилось… Поэтому я сказала:

– Да. Памятью мамы.

Ольга издала протяжный стон облегчения. Мне даже стало жаль ее. Столько лет ненавидеть меня, ревновать, накручивать бог знает что… Сейчас она не знала, что и сказать:

– Признаюсь, Лена, честно. Для меня не важно, что сейчас Игорь с другой женщиной. Но твоего присутствия рядом с ним… еще раз я бы не пережила.

– Его и нет.

Вдруг Ольга, издав подобие боевого клича, выворотила себя из кресла и метнулась в угол. На крюке за шкафом висела забытая Игорем куртка-плащовка. В таких ходили многие мужчины, и опасения у меня не возникло. Но Ольга сорвала куртку с крючка и стала ощупывать петельную вешалку у ворота. Она побледнела так, что я испугалась. Десять лет назад Ольга потеряла сознание и перенесла гипертонический криз с госпитализацией. Но сейчас лишь опустилась в кресло и заплакала, приговаривая сквозь слезы: