Ирина Лобановская - Дорогая кузина Страница 16

Гришка теперь часто мотался на Савеловский рынок, перезнакомился с продавцами и ребятами-мастерами. Хулиганские выходки остались в прошлом. Гришка стал учиться и получать вполне приличные отметки. Школа ликовала. Сергею Николаевичу вручили Почетную грамоту. А мать справедливо рассчитывала, что Гришенька теперь поступит в институт. Связанный с информатикой…

Иногда мать робко, боясь помешать, приближалась к столу сына и спрашивала нечто несуразное, например:

— А в Интернете есть Пушкин?

— Если хочешь — назовись в нем Пушкиным, вот он и будет! — смеялся сын.

— Нет, я имею в виду — стихи Пушкина там есть?

— А-а! Ну, конечно, сколько угодно.

В девятом классе проворный Григорий резво списался по Интернету с девушкой по имени Стефания, которая сообщила, что сбежала из Англии в Россию и хочет тут остаться. Якобы ей здесь больше нравится. Но мать отговорила, попросту умолила Гришку с ней не знакомиться: а вдруг она шпионка? И Григорий решил с девушками повременить. Сейчас действительно не до них.

Никто не подозревал, чем Гриша занимается в одиночку ночами. А он упорно учился взламывать серверы и сайты. И когда полностью овладел этой механикой, взломал сервер ФСБ, вошел туда минуты на три и тотчас вышел.

Для осуществления определенной задачи Григорию этого было вполне достаточно.

9

Подмосковный аэропорт появлению Вадима ничуть не обрадовался, а здешняя природа отнеслась к нему более чем равнодушно. Моросил мелкий холодный августовский дождь. Толпы народа целенаправленно шагали в разные стороны. Лица сосредоточенные и замкнутые. Поглощенные какими-то мало оптимистичными мыслями, пассажиры не обращали внимания ни на что: ни на погоду, очевидно, давно к ней привыкнув и с ней смирившись, ни на толкучку, ни на аэродромную неразбериху. Но Охлынин приехал в Москву впервые и поначалу растерялся. Он собрался спрашивать, как добраться до города, но его выручил динамик, громогласно объяснивший, где всех прибывших с нетерпением поджидает автобус.

Низко висевшее небо придавливало к земле. Привыкший к его краснодарской высоте, широте и безбрежности Вадим на минуту остановился и недоуменно, тоскливо поднял голову вверх. Неужели здесь так всегда?! Как живут тут люди?!

— Давай, парень, не тормози! — тотчас поторопили сзади. — За тобой люди идут! Рассусоливаться некогда!

И Вадим поспешил к автобусу. Тот тянулся в Москву медленно, с трудом продираясь сквозь вереницу машин. И это тоже казалось Охлынину странным. В его представлении в пятницу поздним вечером шоссе должно быть абсолютно свободным. Наконец, они доползли до какой-то станции метро. Вадим автоматически выбрался на улицу вместе с остальными пассажирами и с удовольствием вдохнул в себя влажный и чистый после прошедшего дождя прохладный московский воздух.

— Да не стой ты столбом на пути! — вновь крикнули сзади. — Дождешься, метро закроют!

"Закроют? Почему? — задумался Вадим. — А-а, ну да, на ночь…" И бросился в метро.

Ариадне он дал телеграмму о своем позднем прибытии в столицу, но теперь почему-то начал опасаться, что телеграмма не дошла, что неприлично вламываться ночью в чужой, совершенно незнакомый дом… Да и вообще, на каких основаниях он явился сюда? Никому не известный, никем, кроме этой чудаковатой девушки со странным именем, не званный… Провинциальный юноша с несколькими стихотворениями, опубликованными в местной малотиражной, мало пригодной для чтения газетенке да чудовищным самомнением…

Но теперь поздно размышлять. Он уже в Москве, и от Ариадны его отделяют какие-нибудь полчаса времени.

Со схемой метро Вадим разобрался довольно быстро. Он всегда и везде хорошо ориентировался. Немного подсказала дежурная на перроне. Легко справился поэт и с неизменным трепетом, возникающим у всех, впервые ступивших на эскалатор. В конце концов, метро Вадиму очень понравилось, и он развлекался и глазел по сторонам, пока добирался до дома Ариадны. Она жила недалеко от станции метро "Аэропорт".

В подъезде высокой кирпичной башни поэта остановила строгая немолодая дежурная в больших очках:

— А вы к кому так поздно, молодой человек?

И он снова испугался: вдруг его не пустят? Что он тогда будет делать? Где ночевать? И как сможет повидать Ариадну и поговорить с ней?

Вадим робко выдавил из себя фамилию Ариадны. Старушка сдвинула очки на нос и окинула его еще больше посуровевшим взглядом:

— Подождите, я позвоню.

Она сняла трубку телефона, стоявшего на столе рядом с ней, и набрала номер.

— Василий Иваныч, добрый вечер, к вам молодой человек, — льстиво заворковала дежурная и повернула голову к Охлынину. — Как ваша фамилия?

Он представился по полной форме и подумал: Василий Иваныч… Значит, где-то рядом должен быть обязательно Петька…

— Да, — угодливо лепетала в трубку старушка, — да, конечно, Василий Иваныч, обязательно… Спокойной вам ночи!

Она почтительно опустила трубку на рычаг. Вадим с тревогой ждал оглашения приговора. Бабка вновь внимательно и неодобрительно осмотрела его с ног до головы.

— А вы представляете себе, молодой человек, к кому идете? — торжественно, с пафосом в голосе спросила старушка.

"Понятия не имею", — подумал юный поэт и ответил:

— Конечно. К Ариадне!

Дежурная пожевала губами:

— Ишь ты… К Ариадне… Да еще на ночь глядя! Проворный какой!.. Ну, ступай… Разрешили… Говорят, ждет она тебя. Жених, что ли?.. И чего только нашла в этаком?..

Бабка вновь одарила Вадима презрительно-оценивающим взглядом.

— Лифт прямо. Восьмой этаж.

Охлынин поднялся наверх, нашел нужную квартиру и позвонил. Дверь распахнул удивительный мужчина. Очевидно, отец Ариадны.

Он чем-то напоминал самого Вадима, хотя неумеренности в нем оказалось куда больше. "Все сверх", — подумал поэт о незнакомце: слишком красив, чересчур высок, на редкость плечист, крайне силен… Хозяин квартиры просто грешил избытком достоинств. Всего многовато… Наверняка женщины без конца вешались ему на шею. Вот в кого так хороша Ариадна… Черные брови, карие очи…

Вадим опять растерялся. Что там вякала внизу эта бабка? На что намекала? Или это и впрямь какой-то великий, известный человек, а Охлынин понятия не имеет, к кому ввалился на ночь глядя, и чья дочь Ариадна?..

— Добрый вечер… — смущенно выдавил он.

— Здравствуйте, здравствуйте, Вадим Анатольевич! — приветливо и дружелюбно пробасил хозяин. И бас у него тоже оказался бескрайне раскатистым. — Проходите, не стесняйтесь! Дочка прямо заждалась вас! Чем-то, видно, вы пленили ее сердце. Впрочем, это отлично видно! — И он громко засмеялся, довольный своим каламбуром. — Доча, ты где? Смотри, кто к нам, наконец, пожаловал!