Инга Берристер - Верное средство Страница 16

Когда Жиль вошел в спальню, Анабел была одета и готова принять гостя. Жиль выглядел усталым; у уголков его рта залегли морщинки, которых раньше не было.

— Что-нибудь не так? — спросила она и тут же внутренне съёжилась, ожидая неминуемой насмешки.

К ее удивлению, Жиль был настроен довольно мирно.

— Это все погода, — сказал он. — Слишком жарко. Если вскоре не пойдет дождь, придется начать искусственный полив. В Шовиньи это не проблема, но для мелких производителей вроде Жан-Поля… Кроме того, если погода не изменится, это повысит вероятность ливней во время уборки урожая.

Анабел не требовалось объяснять дважды: ей было известно, каких бед может натворить сильный продолжительный дождь.

При их натянутых отношениях любые слова утешения прозвучали бы фальшиво, кроме того, Анабел прекрасно знала, что Жиль никогда не стал бы делиться с ней своими проблемами. От этой мысли у нее разрывалось сердце.

Едва она задумалась над причиной этой боли, как Жиль ушел в ванную, оставив Анабел наедине с чувствами, которые, как она подозревала, следовало бы раздавить в зародыше.

Анабел подошла к зеркалу и еще раз с удовлетворением убедилась, что одно из купленных в Париже новых платьев удивительно идет ей и хорошо подчеркивает стройность ее фигуры. Анабел проверяла, не выбились ли из прически волосы, когда из ванной вышел Жиль. Вокруг его узких бедер было небрежно завязано полотенце, на груди вились влажные темные волосы. В животе Анабел возникло ощущение сродни тому, которое испытываешь при спуске на скоростном лифте. Чтобы не упасть, она была вынуждена опереться на туалетный столик.

Заметив ее смятение, Жиль мрачно нахмурился и саркастически бросил:

— Ох, перестань! Мы оба прекрасно знаем, что ты не в первый раз видишь полуголого мужчину. Или ты не можешь отвести от меня глаз, потому что давно не занималась любовью? — Он подошел поближе и хрипловато спросил: — Хочешь прикоснуться ко мне? Снова почувствовать под ладонью мужское тело? Ты этого хочешь, да?

Он взял девушку за запястье и прижал ее ладонь к своей влажной груди. Анабел инстинктивно отпрянула: мимолетный, но головокружительный восторг грозил перейти все мыслимые границы и лишить ее разума. Это безумие, слабо напомнила себе Анабел, ощущая на шее дыхание Жиля. Я позволила ему загнать меня в угол, попалась в ловушку собственных эмоций и теперь, размякнув от его близости, едва не забыла, почему оказалась в этой комнате, почему Жиль женился на мне и кем меня считает…

— Нужно идти. Гость скоро будет здесь.

— Так вот в чем заключается твое кокетство?! — взревел Жиль.

Не ожидавшая этой вспышки бешенства, Анабел смотрела на него как кролик на удава.

— Битва желаний?! — продолжал бушевать Жиль. — Хочешь проверить, кто из нас выдержит дольше?! Ну что ж, тебе эту битву не выиграть никогда! — Последние слова он уже кричал вслед спасающейся бегством Анабел.

Вскоре Жиль, одетый в безукоризненный вечерний костюм и крахмальную сорочку, присоединился к ней в холле. Через несколько минут прибыл гость. К удивлению Анабел, его сопровождала Луиза. Когда она подошла поздороваться, Анабел исподтишка покосилась на Жиля, пытаясь понять, как тот реагирует на появление бывшей любовницы.

Либо он прекрасный актер, либо солгал мне о том, что разорвал отношения с Луизой, негодовала Анабел, наблюдая, как Жиль целует француженку и не скрывает своей радости от встречи.

Ей тоже пришлось символически расцеловаться с гостьей, но взгляд холодных злых голубых глаз той дал Анабел понять, что похищение приза, который уже лежал у Луизы в кармане, ей даром не пройдет.

Месье же Трувиль, отец Луизы, напротив, поздоровался с хозяйкой весьма учтиво. Его глаза, очень похожие на глаза дочери, но намного более мягкие, смотрели на Анабел одобрительно.

— Жиль, ты счастливчик, что нашел себе такую жену! — воскликнул он. — Цвет ее глаз, точь-в-точь как у винограда сорта «шардонэ».

— Берегись, как бы эти глаза не обманули тебя, мой друг, — со смешком вставила Луиза, бросая на Анабел убийственный взгляд. — Ты знаешь жену с детства, но вы не виделись несколько лет… Ты как следует узнал вкус вина жизни, однако твоя жена тоже могла вкусить его. Тайком от тебя…

— Луиза, перестань! — одернул ее месье Трувиль. — Прошу простить мою дочь. Она злоупотребляет правами старой дружбы. Луиза, ты ведь не хочешь, чтобы Анабел подумала, будто ты завидуешь ей?

Голос месье Трувиля был ровным, но в нем проскользнула нотка, заставившая Анабел задуматься, так ли отец заблуждается на счет сущности своей дочери, как кажется Жилю.

Обед прошел довольно мирно, беседа текла плавно и непринужденно. Блюда и вина оказались выше всяких похвал. Когда после обеда месье Трувиль поблагодарил хозяйку и попросил разрешения удалиться с Жилем в кабинет для делового разговора, Анабел решила, что мужчины собираются обсудить продажу земель. Догадка подтвердилась, когда Анабел и Луиза остались наедине.

— Жиль может считать, что своей женитьбой втер моему отцу очки, но меня он не обманул, — желчно сказала Луиза.

Когда мадам Лебон принесла кофе, Луиза перебросилась с экономкой несколькими фразами по-французски. Анабел лишь поняла, что речь явно идет о ней.

Наконец мужчины вернулись. Жиль выглядел более умиротворенным, чем был в последнее время. Анабел подала ему чашку кофе. Их пальцы ненароком соприкоснулись, и девушка отдернула руку, словно обжегшись. Реакция собственного тела начинала доставлять ей больше хлопот, чем присутствие мужа. Анабел подняла глаза, увидела, что Жиль, прищурившись, наблюдает за ней, и у нее — упало сердце.

— Жиль, ты еще не подарил Анабел серьги? — хрипловато спросила Луиза, нарушив молчание.

Жиль посмотрел на висящий над камином портрет похищенной когда-то графом де Шовиньи девушки. Анабел не раз любовалась этим прелестным лицом, но лишь сейчас заметила, что кроме кольца с изумрудом на девушке такие же серьги.

— Конечно нет, — удовлетворил любопытство Луизы Жиль. — Разве ты забыла, что их дарят только после рождения первого ребенка?

— По-моему, ужасно глупый обычай, — фыркнула Луиза и с невинным видом добавила: — Ну что ж, будем надеяться, что у вас еще будет возможность надеть их, правда, Анабел?

— Луиза!

На этот раз тон месье Трувиля был по-настоящему гневным, и Анабел стало жаль гостя, когда тот начал извиняться за поведение дочери.

— Не переживай, Бернар! — непринужденно рассмеялся Жиль и, обняв за талию, притянул Анабел к себе. — Моя жена все понимает. Правда, милая?

Ласка и нежный взгляд застали ее врасплох. Анабел, потеряв дар речи, уставилась на улыбающегося обманщика широко открытыми глазами.