Стефани Кляйн - Честно и непристойно Страница 16

– Что значит «тогда», Фэзи? На прошлой неделе ты решила, что у того мужика в кармане зажигалка, а не кой-чего торчит!

– Ох, ну тебя! – Фэй, смеясь, отмахнулась от моей бабушки. – Знаешь, Стефани, я ведь как-то решила, что забеременела, потому что мужчина поцеловал меня по-французски. Зато сегодня я бы любому парню тут не пожалела французский поцелуй!

– Ну так чего же ты ждешь, Фэй?

– Знаешь, Стефи, жизнь коротка. Наслаждайся ею, пока можешь. Заведи любовника. – О Боже, и куда только подевалась Ли! – Впрочем, это, может быть, не самая лучшая идея. Любовники ревнивы. У меня был один такой, он гонялся за мной с пистолетом, когда я его бросила.

На слове «пистолет» Фэй сложила пальцы пистолетиком и проговорила:

– Бум! Бум!

– Да нет, в общем, игра стоит свеч, так что целуйся с парнями сейчас, Стефи, дорогуша, потому что с возрастом, что бы там ни говорили, начинаешь жаждать веселья!

Я жаждала оказаться в собственной кровати. И мне было наплевать на то, что я буду в ней в одиночестве.

– Пожалуй, я пойду, – произнесла я и улыбнулась в надежде, что меня погладят по плечу и пожелают доброй ночи.

– Отведай по крайней мере торта. Одно дело – просто уйти домой в одиночестве, Стефи, а другое – уйти домой и в одиночестве, и без торта. Это куда хуже, чем иссякший родник наслаждений.

Нет, куда хуже, когда женщина именует свое влагалище «родником», подумала я, изображая улыбку.

Я ушла, не дожидаясь ни торта, ни бросания букета. Я справилась со слезами во время бракосочетания и перенесла их первый танец. С меня хватит! После того как моя бабушка и ее сестра посоветовали мне наслаждаться жизнью, потому что она коротка, мне хотелось не букеты ловить, а истерики устраивать. Мне хотелось завизжать и устроить пьяную сцену, но повсюду были видеокамеры, и надо было думать о женихе. Поэтому я ушла одна, ускользнула, ни с кем не прощаясь и никому не желая удачи.

В постели Линус принялся слизывать мои слезы. Слова Фэй о том, что время течет быстро, меня ужасно расстроили. Когда я страдала, время останавливалось. А сейчас, когда я одинока и хожу на свидания, оно, значит, должно стремительно мчаться вперед? Если такова лучшая пора моей жизни, то плохи мои дела. Лучшая пора такой не бывает. Лучшая пора – это когда вы скачете по дивану, пока не расхохочетесь, целуетесь, распеваете в машине и, закатывая глаза, поддразниваете любимого человека. Лучшая пора – когда вы неприлично фыркаете, и вам плевать, как это смотрится. Вы не беспокоитесь, что все делаете не так, потому что в глубине души знаете, что все происходящее – чудесно и правильно. Вы просто в этом уверены. И вы любите бескорыстно... мужчину, женщину, детей, собаку, даже тесноту. Вы любите все на свете. Это и есть лучшая пора вашей жизни. Мне казалось, будто я пережила это с Гэйбом. Когда я поняла, что ошибалась, что у меня второсортный брак, я начала сомневаться во всем. А раз старухи советуют мне радоваться жизни, потому что она проходит так быстро, как мне найти счастье в текущем моменте?

Конечно, мне хотелось создавать с кем-нибудь общие воспоминания. Мне хотелось начать совместную жизнь с человеком, с которым у нас будет общее прошлое, чтобы он помнил все мои глупости и говорил, закатывая глаза, что все было не так, а потом целовал меня в лоб и все равно бы меня любил. Мы все этого хотим. Но может быть, не там ищем?

Не так уж одинока я была на свадьбе Софии. У меня была собственная «тройка» – трое родственников, составивших мне компанию. Моя бабушка состарилась вместе со своей сестрой, а моя сестра меня смешила и заставляла забыть о том, что у меня руки толстые и нет спутника. Может быть, именно с ними мы и стареем – с братьями, сестрами, старыми друзьями, которые связывают нас с прошлым и напоминают нам о том, кто мы такие.

Одно я знаю точно: у меня на этой свадьбе была своя версия полагающихся невесте «старого, нового, одолженного и синего». Моя привычка заботиться о чужом мнении устарела, и если бы я привела нового мужчину, наверняка это все бы заметили. Пора мне одолжить у кого-нибудь уважения к себе и не уходить со свадьбы посиневшей от переживаний. Ну да, я спала этой ночью одна, но, во-первых, это не так ужасно, а во-вторых – зачем притворяться, особенно перед своей семьей? Да и кому какое дело?

Так что вместо того, чтобы переживать о чужом мнении, я задумалась над своим холостяцким положением: даже в наше время таким образом жить непросто, особенно женщине. Не зря люди так пугаются одиночества и усиленно «изображают любовь»! Я потратила слишком много времени, гадая, что обо мне подумают, как будет ко мне относиться семья Гэйба. Я пока была не готова прийти на свадьбу кузины с мужчиной, пусть даже родственники бухтят, мол, время быстро уходит. И Бог с ним, со спутником на свадьбу; я не уверена, что вообще буду с кем-то встречаться! Слишком я боюсь, что этот «кто-то» поведет себя как Гэйб. Не хочу любви, лишенной доброты и терпения, мелочной и злопамятной. Уж лучше быть одной!

Глава 3

ПЕРЕБИРАЕМ КАНДИДАТОВ В ПОРЯДКЕ ОЧЕРЕДИ

– Я никуда не пойду! – без обиняков заявила я Максу, когда он позвонил на следующей неделе.

– Да что с тобой такое? Я ждал совместного обеда, а не капризов оперной примадонны!

– Знаю. Прости меня. Я безумно устала от свиданий. Я начинаю забывать, кому и что говорила о себе.

– Так, перестань. Можно подумать, если ты один вечер посидишь дома, то это будет непростительной тратой времени.

Так оно и было. Если б я нашла себе кого-то раньше, чем Гэйб, это значило бы, что я победила. Ну да, ненормальный способ состязаться. Макс был прав, и он всегда был рядом, всегда был готов сделать то, что я предложу.

Меня мучил страх, что я больше никого и никогда не встречу. А лучший способ заглушить отчаяние – это побаловать себя чем-нибудь вкусненьким. Мое отношение к окружающим стало носить ярко выраженный кулинарный характер: я уподобляла их разнообразию вкусовых ощущений и пряных ароматов. Мой сосед Джек обладал таким широким вкусовым диапазоном, что мог сравниться с целым кухонным буфетом: он успокаивал, как чай «Дарджилинг», но был крепче эспрессо. Соседями мы стали недавно, когда я переехала на запад Нью-Йорка, но подружились давно, еще до моего знакомства с Гэйбом. Нет, конечно, мне попадались новые аппетитные мужчины, но они набегали стаями и утекали волнами, а Макс всегда был рядом, привычный, как бутерброд, когда проголодаешься ночью. Так почему же мы не поженились? Очень просто: все дело в его стиле разговора.

Некоторые люди, когда разговаривают, наклоняются так близко, что вы начинаете бояться, что они упрутся в вас носом. Другие говорят слишком громко – даже в какой-нибудь приемной орут так, будто хотят перекричать рок-концерт. С Максом другая беда: он просто очень любит болтать о пустяках. Не о погоде, политике или кино, а по-младенчески лепетать и сюсюкать так слащаво, что все слипается. Я с ним и встречаться-то не смогла бы, а уж замуж...