Люси Рэдкомб - Я нашел тебя Страница 16

— Что случилось, кто это звонил?

— Какая разница, кто звонил, — произнесла Гизела, растягивая слова. — Мне сообщили, что мой отец умер. Вчера вечером, от инфаркта. — Казалось, она не верит в произошедшее, по принципу «этого не может быть, потому что не может быть никогда».

Вилли не произнес ни слова соболезнования, но его глаза наполнились теплотой. Да, он ненавидел ушедшего, но то был ее отец, и ее утрате он сочувствовал.

— Присядьте, — предложил он, пододвинув девушке стул.

Гизела отрицательно покачала головой. Положив телефонную трубку, она принялась ходить по комнате, бесцельно теребя свои густые волосы.

— Он потерял все. Свое положение в обществе, работу, доверие людей. За что он был так наказан судьбой?

Тут девушка ощутила в своей руке стакан.

— Это коньяк, — пояснил Вилли, — глотните, вам полегчает.

С отвращением почувствовав запах алкоголя, который она ненавидела, девушка все же после некоторых колебаний сделала большой глоток.

— Подруга решит, что я тут вела развратный образ жизни... пила ее коньяк. — И без всякого перехода она продолжила: — Все беды моего отца начались буквально на следующий день после смерти мамы... — Гизела закрыла глаза, возвращаясь мысленным взором в то далекое уже время. Вилли подумал, что сейчас девушка говорит как бы сама с собой, не обращаясь конкретно ни к кому. — Мама умерла от большого количества снотворного. Случайно ли это получилось или она намеренно ушла из жизни, никто и никогда уже не узнает. А отец уже был на крючке, может быть, даже не подозревая об этом. За него решила взяться недавно принятая на работу секретарша. — В этот момент Гизела открыла глаза и своими голубыми, затуманенными от слез глазами посмотрела прямо в лицо Вилли. — Эта девица пыталась шантажировать отца тем, что он, якобы имея связи с дельцами, торгующими наркотиками, помогал ей и ее друзьям приобретать зелье подешевле, без посреднических накруток.

У отца был один недостаток — он легко впадал в азарт. И заводился с пол-оборота, хотя по мере сил старался сдерживать себя. Зачастую это ему не удавалось. И вот во время одного из коротких отпусков, который он решил провести в недолгом плавании по Рейну, отец попался. Наблюдая за игрой картежников на верхней палубе, он заметил, что за спиной одного из игроков стоит красивая молодая женщина и плачет. Отец подошел и тихо спросил, в чем дело. Незнакомка пояснила, что ее муж проигрывает все, что они взяли с собой на отдых. Не предвидя последствий, отец пригласил ее к себе в каюту и пообещал, что, если она не будет слишком упряма, он компенсирует все потери. Она не стала упрямиться и, возвратившись из поездки, заняла место его секретарши.

Гизела сердито смахнула слезы с глаз и помолчала. Вилли не торопил ее.

— Когда отец узнал, что вокруг него начинается какая-то возня, он вызвал к себе одного из руководителей городской полиции и рассказал ему о создавшейся ситуации. Но оказалось, что бойкая девица уже обскакала его. Эта ведьма еще раньше сама написала в полицию заявление, и делу нельзя было не дать хода. На суде многие обвинения отпали, но не все. А юная хищница, которую тоже засадили за решетку, была счастлива, что потянула за собой недавно считавшегося почтенным человека.

Пресса раздула костер, и со страниц газет и журналов, с экранов телевизоров на обывателей смотрело лицо тщательно скрывавшего свои махинации закоренелого преступника. А он был просто одиноким, тоскующим, слабым человеком, несмотря на все показное благополучие. И зачем только я столько времени и сил отдала борьбе за свою карьеру, вместо того чтобы помочь ему?!

Девушка снова заплакала. Вилли взял стакан из ее дрожащей руки, поставил его на стол и легонько подтолкнул Гизелу к креслу, в которое и усадил через несколько секунд. Он слушал ее монолог молча, потому что сказать правду в этой ситуации не мог. Да и нужна ли ей эта правда, сейчас или потом?

Через несколько секунд твердой рукой коснувшись подбородка Гизелы, Вилли поднял вверх ее лицо и посмотрел прямо в глаза.

— Чем я могу помочь, только — честно.

— Ничем. Я сейчас соберусь и уеду домой.

В эту минуту она не производила впечатления женщины с железным самообладанием. Перед ним сидела растерянная и подавленная девочка, у которой умер отец.

— Нет. Я не могу тебя отпустить. Тебе надо хоть немного отдохнуть перед дорогой. — Переход на «ты» получился вполне естественным.

— Не время сейчас отдыхать. — Вилли заметил, как судорожно дернулось лицо девушки. — Надо сделать приготовления к... похоронам.

Гизела постаралась улыбнуться, но у нее это не очень получилось. Вилли понял: девушка опасается, что он может заподозрить ее в желании использовать его естественное человеческое сочувствие для попытки сближения. Он решил не вступать в объяснения и дискуссию по этому поводу, а просто твердо сказал:

— Тебе в таком состоянии просто нельзя садиться за руль.

Гизела хотела открыть рот, чтобы опять возразить, но заметила, что его взгляд упал на открытую бутылку коньяка.

— Черт подери! Значит, я поеду на поезде. А до станции возьму такси.

— Не надо никакого такси. Я сам отвезу тебя.

— Ты? — искренне изумилась Гизела.

— Я, я! Собирайся, а я быстро предупрежу Лору и возвращусь за тобой. Поторопись, поезд уходит, насколько я помню, где-то в полшестого.

— Ты уверен, что мы успеем?

— Абсолютно!

Вилли возвратился, как раз в тот момент, когда Гизела заканчивала укладывать в сумку самое необходимое.

— И все же я могу ехать сама, — упрямо заявила девушка. — Выпила-то всего один глоток.

— Нет, не стоит. Ты можешь заснуть за рулем и попасть в аварию, причем пострадают совершенно посторонние люди. — Против такого аргумента Гизела спорить не стала. Она вспомнила трагедию, в которой был виноват ее отец.

Всю дорогу до станции Вилли молчал, Гизела была ему за это благодарна, она вся ушла в свои невеселые мысли.

Девушка все еще не могла поверить, что смерть отца — это реальность, а не какое-то несчастливое стечение обстоятельств, введшее окружающих в заблуждение. Она разговаривала с отцом позавчера вечером и ощутила, что, впервые после злосчастного суда, в его голосе появились нотки оптимизма.

«Мне очень не хочется навредить твоему положению, дочка», — сказал он и возвращался к этой мысли несколько раз в течение разговора.

От своих размышлений Гизела отключилась только тогда, когда Вилли вручил ей билет первого класса на поезд. Она автоматически взяла твердый квадратик, а потом нервно воскликнула:

— Я же не дала тебе деньги на билет. — Девушка стала нервно рыться в своей сумке. — Черт, не могу ничего найти в таком беспорядке!