Дженнифер Эшли - О красивом белье и не только Страница 16

– Вы не можете так со мной поступить, и вам это отлично известно.

Тони снова издал какой-то странный звук – вероятно, так вскрикивает человек, которого только что укусила акула.

– Ах да, ты ведь уже заплатил нам, но мы можем вернуть тебе деньги. К тому же другие рекламодатели платят нам гораздо больше за то же самое время. Нам просто невыгодно иметь с тобой дело. – Я небрежно пожала плечами, – Так что можешь обращаться на другую радиостанцию, нам все равно.

Я знала, что Ларри всегда овладевала черная меланхолия, когда он терял хотя бы один доллар, и теперь, очевидно, ему хотелось немедленно выпить чего-нибудь покрепче и принять горизонтальное положение.

Лицо Ларри приобрело какой-то подозрительный зеленоватый оттенок.

– Я заключил контракт. – Ларри метнул зловещий взгляд в сторону Тони, который, казалось, прирос к полу студии.

– Впрочем, – сказала я, сладко улыбнувшись, – у тебя есть время еще немного подумать. Мы ничего не имеем против твоих роликов. Если хочешь, можешь все оставить так, как есть. А теперь позволь пройти, мне нужно в дамскую комнату.

Мистер Совершенство стоял не шелохнувшись, он все еще не знал, что ответить.

– Когда, интересно, ты познакомилась с этим Ником Джорданом? – Ларри наконец обрел дар речи.

– На новогодней вечеринке, может помнишь? – Я улыбнулась.

И тут в глазах Ларри мелькнула страшная догадка. Он понял, что я имела в виду.

Перед его глазами, по всей видимости, как живая всплыла давняя картинка: я в полураздетом виде выхожу из комнаты, из которой минуту назад выскочил молодой человек в помятой одежде и с всклокоченными волосами. Тут любой бы понял, чем именно я с этим молодым человеком занималась в своей постели, – любой, кроме меня, так как я ничего не помнила.

Лицо Ларри стало красным, как свекла, на его совершенном лбу вздулась и начала пульсировать голубоватая вена. С его губ уже было готово сорваться ругательство, и тут я оттолкнула его и вышла из студии.

Добравшись до дамской комнаты, я села на подоконник и заплакала. Мне не было больно, я даже не огорчилась; мне просто хотелось освободиться от лежавшей на моих плечах тяжести. Мужчины в трудные моменты начинают ругаться или крушить стены, женщины плачут, так что мне не в чем было упрекнуть себя.

Вымыв руки и умывшись, я причесала волосы и поправила макияж. Теперь пришла пора снова появиться на публике.

Когда я вошла в студию, мистера Совершенство там уже не было, и слава Богу.

Зато в студии был Тони Бил: пользуясь моим отсутствием, он уже успел включить рэп.

– Бренда, Бренда, Бренда, – укоризненно проговорил он. – Больше так никогда не делай, а то меня хватит удар.

– Что сказал этот тип? – Я села и вдруг почувствовала, что мной начинает овладевать необыкновенное спокойствие.

– Он сказал, что, возможно, купит у нас еще время… – Тони ухмыльнулся, и я тоже, хотя внутри у меня все дрожало.

– Я хорошо знаю Ларри. Все дело в том, что он всегда впадает в транс, когда видит, что кто-то зарабатывает «его» деньги. Он любит только деньги, ничто другое его не волнует.

Только сейчас я поняла, что так оно в действительности и было.

Ларри бросил меня потому, что мой рейтинг в компании стал стремительно опускаться. Теперь же он позвонил мне, потому что моя популярность резко возросла. Интересно, как он поведет себя после нашего сегодняшнего разговора?

Песня закончилась, и я сразу же поставила другую: мне не хотелось в эту минуту разговаривать с Сан-Диего. Тони порхал вокруг с таким видом, будто улучал момент, чтобы наброситься на меня и за что-нибудь покритиковать, К счастью, его отвлек сотрудник, принимающий заявки на коммерческую рекламу, и Тони бросился вслед за ним в коридор, откуда еще долго доносилось его встревоженное кудахтанье: «Что такое? Что случилось? Что там еще?»

– Эй, Бренда, – позвал меня Марти. – У тебя еще один звонок.

– Не хочу я сейчас ни с кем разговаривать. – Мое настроение и в самом деле оставляло желать лучшего.

– Это Ник.

Я повернулась к Марти и недоуменно посмотрела на него, а он ухмыльнулся и подмигнул мне. Марти был высоким, очень худым парнем с черными блестящими волосами До плеч и голубыми глазами. Когда он улыбался, его глаза начинали излучать мягкий свет.

– Он попросил не пускать это в эфир. Ты как?

Я на минуту задумалась. Можно пустить звонок в эфир и еще раз посмешить Сан-Диего, но можно поговорить с Ником один на один. Не исключено, что он хочет именно этого.

Я крепче сжала трубку. В эту минуту песня закончилась и я кивнула:

– Отключи нас, Марти. – Потом, глубоко вздохнув, я сказала в трубку: – Привет.

– Привет, Бренда, – послышался глубокий, спокойный голос Ника, – мне бы хотелось поговорить с тобой обо всем, но не в эфире.

– Почему? Ты хочешь сказать, что свидание отменяется?

Ник засмеялся. Господи, как он хорошо смеется!

– Конечно, нет. Просто я хотел предупредить тебя, что со мной в ресторан отправится наш режиссер – он хочет сделать прямой репортаж о нашей встрече.

– Что ж, наш режиссер собирается заняться тем же, – мрачно сообщила я.

– Если ты не захочешь встретиться со мной, я пойму…

– Нет. – Если мы сейчас не встретимся, то, возможно, другого шанса увидеться с Ником не будет. Я постаралась унять дрожь в голосе. – Мы обязательно пойдем, если, конечно, ты сам не передумал.

– Ни за что. И еще – я хочу с тобой встретиться вовсе не для того, чтобы повысить рейтинг своей радиостанции.

У меня в груди что-то екнуло.

– Почему же тогда ты все время звонил мне в прямой эфир, а не домой? Почему не позвонил мне и не сказал: «Привет, Бренда, мне было с тобой хорошо. Даже твой дурацкий братец ничего не испортил… Мне бы хотелось встретиться с тобой еще раз. Как насчет субботы?»

Ник снова засмеялся:

– У меня нет твоего номера, и к тому же я не знал, что ты та самая Бренда, которая работает на Кей-си-эл-пи. Я догадался об этом только утром в понедельник.

– Ладно, я тебе поверю.

На самом деле это не совсем так, но было лучше превратить все в шутку.

– Эй, Ник, – сказала я.

– Да, Бренда?

– Ты ведь записал наш разговор, да? Когда я повешу трубку, не пускай это в эфир, хорошо?

– Слово джентльмена. В любом случае я никогда не сделал бы этого.

– Отлично. Я верю тебе, Ник. До встречи.

Когда я повесила трубку, мое сердце бешено колотилось в груди, и каждый его толчок сопровождался каким-то неприятным болезненным ощущением. Заметив, что Марти по-прежнему ухмыляется, я включила Кей-би-зед и стала слушать, что у них там происходит. Наш разговор Ник в эфир не пустил, но это ничего не значило: он мог включить его в любое другое время.