Сесиль фон Зигесар - Другие так не умеют Страница 16

Ах, был бы у него какой-нибудь талисман на удачу, типа серебряной ременной пряжки ручной работы или ожерелья из акульих зубов (он подозревал, что нечто подобное есть у всех знаменитых рокеров)! Тогда б он надел свое счастливое что-то-там, нервозность бы покинула его, и он выступал бы страстно и развязно, сводя толпу с ума. А так он сидел на крышке унитаза в мужском туалете, кричаще оформленном в ярко-зеленой гамме, и курил свои счастливые «Кэмелы» (штук сорок уже), чувствуя себя все хуже и хуже.

Внезапно скрипнула входная дверь, и под дверью кабинки снова возникли потертые носки черных ботинок Дамиана.

— Вот, хлебни, сразу полегчает, — посоветовал он и просунул под дверь непочатую бутылку «Столичной».

Дэн взял бутылку. Чтобы выступить успешно, надо чувствовать себя стильно (под стать прикиду), иначе ничего не выйдет. Он открутил пробку и сделал глоток. Его желудок казался таким бездонным и безразмерным, что это было все равно как капнуть водки в пустой колодец. Он сделал еще один глоток и утер рот тыльной стороной ладони.

— Ну, до скорого, а? — снова сказал Дамиан. — Шляпу, правда, можно было бы и снять, — деликатно добавил он, прежде чем удалиться.

Главная фишка «Рэйвс» заключалась в том, чтобы не следовать никакому образу и вообще не напрягаться. Большинство из них до сих пор носили шмотки, купленные им мамами в школе, — поло «Лакосте», штаны цвета хаки от «Брукс Бразерз» — в сочетании с чем-нибудь клевым и маразматически дорогостоящим, типа пошитого на заказ лайкового плаща от «Дольче и Габбана». Но мама Дэна свалила в Чехию с каким-то лысеющим похотливым графом еще до того, как он перешел в старшую школу, так что у него даже не было поло и штанов цвета хаки. У него были только те шмотки, которые он сам себе выбрал и купил на мизерные суммы, выделяемые Руфусом на его одежду. Он чувствовал, что близок к панике. Кто ж захочет слушать бледного, худющего старшеклассника с бритым затылком, обутым в катастрофические желто-черные кеды?

Много кто, вот кто.

ТЫ КРАСИВАЯ, А ТВОЯ МАМА ТЕБЯ СТРАННО ОДЕВАЕТ

Юбка, рубашка, лифчик, белье, обувь, часы, жемчужное ожерелье, жемчужные серьги — Серена уставилась на одежду, аккуратно разложенную ее мамой на кровати под балдахином. Все выбранные мамой вещи были либо серыми, либо темно-синими; по совершенной случайности, это были цвета Йельского университета.

Случай клинический. Неужели она сама не могла бы подобрать себе одежду? Сколько ей лет, вообще, — пять, что ли?

Ее родители были заняты сборами к банкету «Йель любит Нью-Йорк», организованному Йелем для абитуриентов из Нью-Йорка в апартаментах Стэнфорда Пэрриса Третьего на пересечении Парк-авеню и Восемьдесят четвертой улицы. Для них это была лишь очередная светская вечеринка — возможность пообщаться с родителями детей, с которыми их собственные дети всю жизнь ходили в школу, на теннис и подготовительные курсы. Никто ни с кем не знаком близко, зато все всех знают. Люди типа ван дер Вудсенов считали всех представителей своего крута близкими друзьями, но насколько близким можно быть с человеком типа Стэнфорда Пэрриса Третьего?

— Ты уже готова, дорогуша? — донесся до Серены голос матери.

— Ага, — отозвалась она, чувствуя себя упрямой, ворчливой и раздраженной. Б конце концов, она могла бы сейчас отправиться на концерт «Рэйвс» вместо очередной занудной и бессмысленной вечеринки с родителями. Игнорируя выбранный матерью наряд, она села перед своим ноутбуком и вошла в сеть. Большинство полученных ею писем пришли от модных домов типа «Берберри» и «Миссони», оповещавших о пробных распродажах или банкетах в честь запуска нового аромата или фасона, но вверху списка висело новое сообщение из Брауна, за которым шло еще одно из Гарварда, а потом еще одно из Принстона.

Кому: [email protected]

От: [email protected]

Карина Серена!

Раньше я писал безликих ангелов и руки без тел. Я был мертв. Теперь мое искусство обрело лицо, а твое поступление в Браун в следующем году — о, моя муза во плти! — Станет моим воскресением.

Я склоняюсь у твоих ног.

Кристиан

P.S. Ходит слух, что ты помолвлена с тем безумным гитаристом из «Рэйвс». Любовь, моя, надеюсь, это лишь слух.

Кому: [email protected]

От: [email protected]

Дорогая Серена!

Я знаю, что мы с тобой разного поля ягоды, так сказать, — я спортсмен из провинциальной дыры, а ты богиня из Нью-Йорка, — но, как поется в старой песне, я никак не могу выкинуть тебя из головы. Когда я думаю о тебе, стекла в моем джипе запотевают, и я не могу дышать. Из-за тебя я провалюсь на выпускных экзаменах. Вряд ли в колледже за провал оставляют на второй год, как в школе, но я был бы не против, потому что так мы пробыли бы с тобой еще дольше. Я знаю, это звучит странно, но ты моя, так что приезжай в будущем году в Гарвард. Желаю нам быть вместе, следующие четыре года и навсегда.

С любовью,

Уэйд (сосед твоего экскурсовода по Гарварду — помнишь меня?)

Кому: [email protected]

От: [email protected]

Дорогая Серена!

Просто хотела сообщить тебе, что мы ВСЕ ВРЕМЯ только и говорим о том, что вы с Дамианом из «Рэйвс» — просто ИДЕАЛЬНАЯ пара!! Мы с НЕТЕРПЕНИЕМ ждем знакомства с ним, но сначала надо будет поснимать со стен общаги его фотки, они у нас тут ВЕЗДЕ, прикинь! Поцелуй Дамиана от нас и скажи, что мы тоже его любим (хотя мы НИКОГДА не стали бы уводить у тебя парня).

С любовью,

твои сестры, Принстонские Три-Дельты

Серена поморщилась и удалила все три маньяческие сообщения с компа, надеясь выкинуть последнее и у себя из головы. Нет ничего хуже, чем куча девчонок, притворяющихся твоими лучшими подругами, хотя ты их даже не знаешь, и сплетничающих про тебя и твоего нового знаменитого бойфренда, с которым ты даже не знакома. Отличный способ вообще отвадить ее от колледжа!

Она вышла из сети, не читая остальные сообщения, и собрала свои шикарные светлые волосы в. небрежный хвостик, стянув их простой белой резинкой. Затем она намазала губы вазелином и выглянула из спальни в поисках родителей.

У старших ван дер Вудсенов имелись собственные апартаменты, состоявшие из просторной спальни с массивной кроватью под балдахином, двух гардеробных с огромными шкафами в человеческий рост, двух ванных, комнат и комнаты отдыха с алкогольным баром, которым они никогда не пользовались, плазменным телевизором, который они никогда не смотрели, и библиотекой антикварных книг, которые они никогда не читали, поскольку все время проводили на благотворительных обедах, или в опере, или на чемпионатах по поло в Коннектикуте. Эти апартаменты могли бы вполне быть отдельной квартирой, но занимали только четвертую часть квартала ван дер Вудсенов на Пятой авеню.