Здравствуй, папочка Мороз! - Амелия Борн Страница 16

Я взглянул на часы, прикидывая в уме, куда сейчас можно скататься и поужинать.

– Когда ты едешь за Митей? – уточнил у застывшей Вьюгиной.

– Уже вот-вот собиралась.

– Значит, едем вдвоем. Потом я отведу вас куда-нибудь, где Митя сможет попить не из чашки с Олафом.

Снежана скопировала мой жест и сложила руки на груди, словно хотела защититься.

– Вряд ли ты знаешь, что такое какой-нибудь Макдональдс, я права?

Поморщившись, я кивнул в ответ. Уж куда-куда, а в такого рода заведения я ехать не планировал.

– Неплохо кормят в паре кварталов отсюда. Там небольшой итальянский ресторанчик. Пицца, паста, ризотто, – уведомил Снежану о том, что не Макдональдсом единым.

– Звучит прекрасно, но…

Вьюгина посмотрела на меня с таким превосходством, что я почувствовал себя болваном. Я что-то упускал из виду?

– Но? – поторопил я ее, чтобы уже понять, что не так.

– Но там же дают… нормальные чашки. Не пластиковые. Так?

Ах, вот она о чем. Конечно, в таких заведениях никто не станет совать посетителям бумажные и прочие стаканчики.

Я улыбнулся, как Чеширский кот и, спустившись с края стола, подошел к двери, распахнул ее и кивнул на выход Вьюгиной.

– Значит, будем воровать чашку.

Мы подъехали за Митей, и как только он вышел к нам из ворот детского сада, стало ясно – малыш недоволен. В этот момент я испытал удивление – вроде как хотел провести время с ребенком, а на деле получил то, чего никак не ждал.

– Митя, привет! – сказал я, когда Снежана помогла малышу устроиться в машине. – Как дела?

– Все хорошо,– буркнул Митя, и я почувствовал, что мне совсем не рады.

Итак, ясно. Мы с Вьюгиной были в процессе раскрытия правды о том, не отец ли я Мити, Митя – жаждал встречи с этим самым отцом. А на деле: «Ты морячка, я моряк, мы не встретимся никак». Иными словами – хотели мы примерно одного, вот только пока выяснение обстоятельств стояло на паузе.

– Точно все в порядке? – переспросила Снежана, как будто рассчитывала на то, что ее сын выдаст нам что-то кардинально различное, причем с разницей в минуту.

– Точно.

Вьюгина вздохнула, я моргнул поворотником, и мы стартовали в сторону ресторанчика. Возникло нехорошее молчание, сопровождаемое моими мыслями о том, верно ли я поступаю, докапываясь до правды, которая, вроде как, никому особо и не нужна.

Нет, конечно, Митя мечтал об отце… но на деле, кажется, совершенно не был рад наличию мужчины рядом с матерью. Черт, о чем я вообще думаю? У сына Вьюгиной могут быть вполне конкретные представления о том, кто должен быть рядом с его мамой. И я, возможно, в эти представления совсем не вписываюсь.

– Вообще, мы едем в пиццерию, – начал я, чтобы хоть чем-то заполнить тишину. – И меня зовут Павел. Ты любишь пиццу?

Взглянул в зеркало заднего вида и понял – Митя настолько расстроен, что даже меня не услышал. Что я, рожей, что ли, настолько не вышел?

– Мить… они снова тебя дразнили? – осторожно спросила Вьюгина, повернувшись к ребенку.

Чего, блин?

– Я справился, – тихо ответил Митя.

Снежана прикрыла глаза и выдохнула. Так. Останемся вдвоем, расспрошу обо всем, что творится в этом чертовом саду под пристальным (или не таким уж пристальным) взором Никаноровны.

– И все же… ты любишь пиццу? – снова спросил я Митю и поймал его взгляд в зеркале заднего вида.

Судя по всему, признавшись в том, что собирался скрывать, малой почувствовал облегчение. На его лице появилась улыбка, он кивнул и ответил:

– Очень!

– Так… ты что выберешь? Есть Маргарита, есть с ветчиной и грибами, хотя, грибы тебе, наверно, нельзя, – пробормотал я, листая меню.

И тут же наткнулся на удивленный взгляд Снежаны.

– Откуда ты знаешь, что детям грибы нельзя? – ошарашенно спросила она.

И правда, откуда я это знаю? Подернув плечами, я продолжил поиски пиццы.

– Может, я в них разбираюсь.

– В грибах?

– В детях.

Мы с Вьюгиной уставились друг на друга и, совершенно неожиданно для себя, рассмеялись.

– Я буду пиццу с ветчиной и помидорами, а еще какао, – наконец подал голос Митя.

Отлично. Какао, как и кофе, здесь подавали в больших чашках. Я подозвал официанта, давая ему понять, что мы готовы сделать заказ, а через минуту уже сидели, ожидая ризотто, пасту, пиццу и напитки.

– Так что там за история… с тем, что ты справился? – все же не удержался я от вопроса, хоть и пообещал себе не вникать в суть прямо сейчас и обсудить все напрямую со Снежаной.

Мы уже поели и сейчас просто говорили ни о чем и обо всем сразу. И мне нравился этот вечер. Нравилось сидеть за одним столиком с Вьюгиной и с моим предполагаемым сыном, и не думать ни о чем, кроме каких-то незначащих тем.

Впрочем, я быстро понял, что коснулся темы весьма значащей, когда Митя бросил быстрый взгляд на маму, а потом снова насупился.

– Меня дразнят в садике из-за того, что у меня нет папы, – признался малой.

Блин… Прям руки зачесались навешать кому-нибудь пару подзатыльников, даром, что они были детьми.

– Ммм… Я уверен, эта проблема скоро разрешится сама собой.

И что я мог сказать еще?

Давай я попробую стать твоим отцом? Бред. Анализы могли показать совсем не тот результат, которого мы ждали – это первое. А второе – притворяться отцом и быть им – разные вещи. Но почему вдруг стала приятной мысль, что я действительно мог бы стать папой для Мити, несмотря на отрицательный (если он таковым, конечно, будет) анализ днк?

– А я не уверен, – вздохнул Митя. – И нам нужно домой. Завтра снова в садик. А потом… я буду только с мамочкой!

Он слез со стула и деловито осмотрелся. Мой же взгляд буквально вперился в