Беременна от миллионера - Анастасия Соловьева Страница 16

— Так-то ты прав, но не может же она вечно себя снимать и деньги за это получать? Вот отключат интернет однажды, и чем она будет заниматься? — качает головой Борис Евгеньевич. Он человек старой закалки, с гаджетами на «вы» общается.

— Интернет никогда не отключат, — скрывая усмешку, говорю я.

— Ну да, ну да, мы вот тоже верили, что Союз не распадётся, а оно вон как всё обернулось.

— Борь, сейчас другое время, — поддерживает мою точку зрения папа. — А дочь у тебя талантливая, она не пропадёт, даже если все соцсети вмиг исчезнут.

— Надо за это выпить, — заговорщическим тоном произносит Борис Евгеньевич. — Пока бабы свадьбу обсуждают, давайте расслабимся малёхо.

Я от выпивки отказываюсь, не люблю это дело. Мужчины чокаются рюмками, я выкладываю мясо на тарелки и опускаю на гриль новые куски. Оглядываюсь. Хороший сегодня день. Тепло, как для поздней осени, небо чистое, без единого облачка. Мы на даче у моих родителей отдыхаем, завтра на рыбалку пойдём. Вряд ли что-то словим, это лишь предлог для наших отцов, чтобы выпить и вдали от женщин расслабиться.

У моих родителей счастливый брак, они уже тридцать пять лет вместе. У Аурики ситуация другая: её отец втайне от матери выпивает, деньги прячет, чтобы жена их не дай бог не обнаружила. Мне такой формат отношений не близок. В браке нельзя друг от друга ничего скрывать, иначе зачем тогда жениться? Но Аурика говорит, её родители всегда так жили. Они по-другому просто не умеют.

Поэтому когда мы начали встречаться, то сразу договорились: никаких тайн между нами быть не должно.

Неуютно становится, в груди давит. Я сознательно нарушаю обещание, которое однажды дал своей любимой женщине. А если и она от меня что-то скрывает?

— Борь, ну как там мясо? — выходит на улицу Лариса Степановна, мама Аурики.

— Почти готово, — откликается Борис Евгеньевич, пряча бутылку за грилем.

— Мы проголодались, давайте быстрее, — командует Лариса Степановна и хлопает дверью.

Я выкладываю оставшееся мясо на тарелки, и мы вместе возвращаемся в дом. Аурика бросает на меня жалобный взгляд.

— Вы почему так долго? — шепчет она. — Я уже задолбалась на бесконечные вопросы о свадьбе отвечать.

— Что спрашивали?

— Дату, место проведения, какое на мне будет платье и сколько человек мы пригласим. Я ни на один вопрос ответить не могу! Рус, нам пора об этом задуматься. Не хочу по холоду свадьбу гулять, давай быстрее поженимся, а? До нового года мы же успеем?

— Конечно.

— Ну и отлично! — она целует меня в щёку и пробует стейк. — М-м-м, вкуснотища! Ты лучше всех готовишь мясо.

— Я же не один был, — усмехаюсь.

— Как будто наши папы что-то готовили, — машет она рукой. — Я знаю, что они выпивали. Мама мне уже все уши прожужжала. Боря взял бутылку, Боря хочет споить сватов, Боря только о себе и думает. И всё в таком духе. Я смертельно устала.

Аурика тяжело вздыхает. Она как-то призналась, что завидует мне, дескать, мои родители любят друг друга и это видно невооруженным глазом, а её предки только ссориться умеют.

— О чём вы там шепчетесь? — зычно спрашивает Борис Евгеньевич.

— Борь, ну пусть себе шепчутся, дело молодое, — поджимает губы его жена.

Мои родители переглядываются и улыбаются. Папа накладывает на мамину тарелку жареные овощи и мясо, она то же самое делает для него. Они столько лет вместе, а до сих пор заботятся друг о друге даже в таких мелочах. Удивительно.

— Скажи, а мы через тридцать лет тоже такими будем? — с надеждой спрашивает Аурика. Она трётся носом о мою щёку, а затем кладёт голову на плечо.

— Надеюсь, — тихо отвечаю я.

— Что-то мало в твоих словах уверенности.

Я принимаюсь за еду. Да, мясо вкусное, но аппетита совсем нет. Куда-то испарилось то лёгкое настроение, которое я ощущал, пока готовил эти стейки и вдыхал осенний воздух.

За окном темнеет. Мама с Ларисой Степановной пробуют домашнее вино, папа явно скучает, Аурика отвлекается на телефон уже в пятый или шестой раз. Ей вечно кто-то пишет. У блогеров директ всегда завален рекламными предложениями и личными историями от подписчиков. Я к этому привык, но вот родители Аурики косо на неё посматривают. Лариса Степановна даже замечание делает шёпотом, но её все прекрасно слышат.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Я на улицу выйду, — вздохнув, говорит Аурика.

Через несколько минут я тоже на свежий воздух иду. Небо усыпано звёздами, в душе неуместная тоска появляется. Я должен чувствовать радость, а на деле… И как у Лары получается ловить кайф от жизни?

Достаю телефон и открываю нашу переписку из двух сообщений. Уже неделя прошла с тех пор.

— Тоже устал от этих разговоров? — подходит ко мне Аурика.

— Да, немного, — прячу телефон.

— Может, тогда домой поедем? У меня завтра фотосессия в обед запланирована, хочу поспать нормально. Только моих родителей сначала отвезём, окей?

— А как же рыбалка? Твой отец постоянно о ней говорил.

— Он вряд ли сейчас в адеквате. Ничего, обойдётся без рыбалки, тебе же лучше, — хмыкает она. — Ты ещё на улице побудешь?

— Да, я только вышел.

Аурика встаёт на цыпочки и чмокает меня в губы. Она скрывается в доме. Я же отхожу подальше, достаю телефон и набираю Лару. 

— Какие люди в Голливуде! — вместо приветствия говорит она.

— Решил узнать, как твоё самочувствие.

— За неделю ничего особо не изменилось. Валяюсь дома уже седьмой день, с ума постепенно схожу. Я отвыкла ничего не делать!

— Стоп, а почему ты не на работе? — прижимаю телефон к уху.

— Нельзя мне управляющей быть, стресса много, а из-за него может выкидыш